Соблазнительная капитуляция (ЛП) - Кэмерон Челси М.

— Я могу думать, что ты идеальна, если захочу. — Он повалил меня на спину на диване, а затем забрался на меня сверху.

— Ладно, ты можешь считать меня идеальной, — сказала я, когда он поцеловал меня за ухом, отчего у меня по всему телу побежали мурашки.

***

Мы не вспоминали о десерте, пока детектор дыма не начал сходить с ума.

— По крайней мере, мы знаем, что он работает, — сказала я, пока мы с Лукой махали перед ним прихватками, чтобы рассеять дым от теперь уже черного чизкейка.

— Слоан убьет меня. Или, может быть, тебя за то, что ты так сильно меня отвлекаешь.

— Я готов отдать свою жизнь за твою, моя любимая, — сказал он драматичным тоном, когда звуковой сигнал наконец прекратился. Мы оба вздохнули с облегчением, но тут нужно было подумать о черном чизкейке.

— Мы могли бы просто съесть его, — предложила я.

— Я попробую, если ты позволишь. — Это была небольшая штука, всего около пяти дюймов в диаметре, но выглядела довольно мрачно. Я достала две вилки и протянула ему одну.

— Раз, два, три! — Мы оба схватили по кусочку и запихнули в рот.

И побежали к раковине, чтобы выплюнуть это.

— Боже, это как зомби-чизкейк, — сказала я, прополаскивая рот, пока он корчил самые веселые рожицы, которые я когда-либо видела.

— Зомби-чизкейк?

— Как чизкейк, который умер, был похоронен, а затем воскрес. — Я вздрогнула и уставилась на отвратительный чизкейк.

— Есть только одно, что можно сделать. — Я нашла пакет для мусора и бросила его, а потом мы с Лукой отправились к мусорному контейнеру.

Поскольку у нас не было десерта, мы просто быстрее перешли к сексу. Я начала хранить презервативы, много смазки и тому подобное в ящике прикроватной тумбочки, но, когда Лука полез за презервативом, он нашел кое-что еще, что я забыла убрать после того, как использовала его на днях.

Он вытащил мистера Баззи и приподнял бровь, глядя на меня.

— Что? Ты никогда раньше не видел вибратор?

— О, нет, я видел. Просто не знал, что он у тебя есть. Почему не сказала?

— А что, ревнуешь? — Если бы он ревновал, я бы разозлилась. Мужчины и их глупое хрупкое эго.

— Черт возьми, нет. Я просто злюсь, что не знал об этом раньше, и что ты была бы не против воспользоваться им.

— Значит, тебя устраивает?

— Это еще мягко сказано, — сказал он, пытаясь включить его. — Покажи, как ты им пользуешься. — Я достала батарейки из ящика и вставила их.

— Хочешь посмотреть?

— И снова преуменьшение. Нет ничего сексуальнее женщины, которая знает, чего хочет, и может добиться этого сама. Покажи мне. — Что ж, если это было то, чего он хотел…

Я показала свою игру с мистером Баззи, пока Лука наблюдал, и это был самый сексуальный момент в моей жизни. Он был загипнотизирован, и я чувствовала себя богиней, когда он наблюдал за мной. Мне понравилось это, и я любила его. Когда я кончила, я все равно выкрикнула его имя, и он забрал у меня мистера Баззи и вошел в меня одним резким толчком, и я почувствовала, что была уничтожена в этот момент.

— Я. Люблю. Тебя. Так. Сильно. Что. Почти. Не могу. Вынести. Это.

— И я. Тоже, — сказала я, когда мы оба кончили снова.

Я поняла, что в моей голове, пока я отходила от оргазма, было какое-то жужжание, но это был не экстаз. Мистер Баззи все еще сходил с ума на моем полу, куда его бросил Лука.

Я перевернулась, подняла его и выключила.

— Ты потрясающая, и когда-нибудь ты научишь меня, как использовать его на тебе.

— Конечно. — Я похлопала его по плечу.

Некоторое время мы тихо лежали рядом, и мне пришлось затронуть кое-что, что жгло меня в глубине души.

— Что мы собираемся делать с работой? — Его пальцы прошлись вверх и вниз по моему животу.

— Я не знаю. У тебя есть какие-нибудь блестящие идеи в твоем сексуальном мозгу? — сказал он.

— Ничего такого, что не предполагало бы, что один из нас найдет другую работу, и не думаю, что смогу пойти на такую жертву. Я чувствую, что если я уйду или сменю работу, то в конечном итоге буду обижаться на тебя, а я не могу этого допустить. Я хочу, чтобы мы были вместе, и, если один из нас будет обижаться на другого, этого не произойдет. Это разъедало бы нас, и вскоре мы бы только и делали, что ссорились.

— Верно. Ладно. Итак, есть ли какой-нибудь способ обойти запрет на свидания? Есть ли кто-нибудь, кто делал это раньше?

— Эм, да. Были два человека, которые работали в отделе обслуживания клиентов, которые пытались тайно встречаться, а потом их разоблачили. Им пришлось объявить о своих отношениях, и одному пришлось сменить отдел. Они расстались через несколько месяцев на рождественской вечеринке компании. Это было некрасиво. Люди все еще говорят об этом, а это было четыре года назад. — Я не хотела, чтобы это случилось с нами.

— Но они — не мы.

— Верно.

Идеи отсутствовали.

— Ты не думала просто рассказать об этом своему отцу? Возможно, у него есть какой-нибудь совет, и он смог бы держать это в секрете.

Я покачала головой, даже не подумав об этом.

— Нет, не могу поставить папу в такое положение. В конце концов, он бы солгал всем и… Нет. Я не могу. Кроме того, он, вероятно, убьет тебя. Или уволит. Или и то, и другое.

— Я не так уж боюсь увольнения, но убийство заставляет меня немного нервничать. Ладно, это исключено. — Я перевернулась и щелкнула по кольцу в его соске.

— Итак, у нас остается один вариант. Держать это в секрете, пока что-то не изменится. Как только тебя повысят, что обязательно произойдет, тогда мы сможем двигаться дальше. Но прямо сейчас мы тайные любовники. — Он начал напевать песню, и это заставило меня рассмеяться, но призрак «сохраним наши отношений в секрете» все еще был в комнате.

— Я чувствую, что должна снова достать этот контракт и заставить тебя подписать его, — сказала я.

— Это было довольно забавно. Я никогда не забуду твое лицо, когда ты измельчала его. Думаю, я немного влюбился в тебя именно тогда. Кто знал, что измельчитель может быть таким сексуальным?

— Да, ну, ты очень сексуально концентрируешься. Например, когда ты что-то читаешь, и я вижу, как ты производишь расчеты в своей голове, Оооо, детка. — Я обмахнулась веером.

— Я не знаю, как я собираюсь сдерживать свою привязанность к тебе, но сделаю все, что в моих силах, босс.

— Лучше бы так оно и было, секретарь.

***

На следующий день я поставила пресс-папье с красными туфлями и кружку «ВЕЛИЧАЙШИЙ БОСС В МИРЕ» на свой стол и убедилась, что они были на виду у Луки. Он принес несколько отчетов, и на верхней части стопки была записка, в которой говорилось: «Красивая мордашка». Я предположила, что он говорит о кружке босса, но не была абсолютно уверена (прим. слово mug можно перевести как кружка и как лицо).

Папа позвонил мне снова и попросил зайти, когда у меня будет свободная минутка. Отчеты за конец месяца только что были опубликованы, так что я была уверена, что именно об этом он хотел поговорить. Я встала из-за стола и заглянула к Луке, прежде чем пойти к папе, чтобы он не волновался.

— Скоро вернусь. Встреча с папой. Не паникуй. — Я подмигнула ему, прежде чем пройти по коридору и постучать в папину дверь.

— Входи.

Я вошла, а он уставился на лист бумаги.

— Отчет за конец месяца? — Он поднял голову, как будто только что понял, что я здесь.

— Хм? О, да.

— Что-нибудь плохое? — Он прищурился, а затем протянул это мне.

— Я не уверен. Похоже, все возвращается на круги своя. Как я уже сказал, я не хотел ничего упоминать, если у меня не было на, то причины. Нет смысла поднимать шум без необходимости. Ты что-нибудь нашла?

— Просто несколько всплесков тут и там, но ничего такого, что нельзя было бы объяснить. Кажется, что это сильно колеблется, особенно когда у нас новый запуск. Если бы ты не указал на это, я сомневаюсь, что обратила бы внимание.

— Ах, ну что ж. Я уверен, что у меня просто паранойя. У нас обоих. О чем-то хочешь рассказать? — Иногда мне приходилось быть осторожной с тем, что я ему говорила, потому что, в конце концов, он был президентом. Это было то, что я усвоила очень рано: то, что я говорила папе, не всегда было конфиденциальным, когда речь шла о благополучии компании. Именно поэтому у меня практически не было друзей в офисе. Лука был, пожалуй, единственным человеком, который искал меня, чтобы поговорить со мной, и даже тогда я заставила его уйти, чтобы у людей не возникло подозрений.