Прежде чем нас разлучат (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз

— Боуи.

Черт возьми, как бы я ни хотела, чтобы между нами не было разлада, я пока не ощущаю себя с ним комфортно. И то, что он появляется с цветами и кофе, — абсолютно не нормально.

— Ты не можешь вот так просто приходить ко мне на работу.

— Я хочу поговорить, и, поскольку ты не дала мне возможности сделать это по телефону, когда я звонил Кингстону…

— Потому что, кроме Кингстона, нам не о чем говорить, — прерываю я его, ставя цветы и кофе на стойку регистрации. — Надеюсь, однажды мы установим дружеские отношения, но после всего, что произошло, в данный момент я не испытываю этих чувств.

— Миранда, я люблю тебя, — тихо говорит он, и я сжимаю зубы, чтобы не назвать его лжецом. — Я знаю, что облажался, и ненавижу, что…

— Перестань, — прерываю я. — Не делай этого, не у меня на работе и не тогда, когда ты говоришь это только потому, что знаешь, что я счастлива… что я нашла мужчину, который делает меня счастливой.

— Такер…

— Хороший человек, — говорю я прежде, чем он успевает произнести хоть слово. — Он добр ко мне и нашему сыну, и он важен для меня.

Черт, теперь уже я лгу, потому что мои чувства к Такеру гораздо серьезнее.

— Ты его даже не знаешь.

— Ну, я думала, что знаю тебя, но ошибалась. Так что, я рискну с ним.

Я смотрю мимо него, когда дверь в салон открывается, и входит Полли со своим мужем. Оба переводят взгляд то на Боуи, то на меня.

— Все в порядке? — спрашивает Говард, делая шаг вперед, и я быстро смотрю на Боуи, прежде чем снова сосредоточиться на нем.

— Да, Боуи как раз уходил.

— Миранда… — начинает Боуи, но я снова прерываю его, качая головой.

— Я скажу Кингстону позвонить тебе сегодня перед сном.

Он долго смотрит на меня, прежде чем выдохнуть.

— Поговорим позже.

— Ага, — соглашаюсь я, хотя и не собираюсь этого делать. Он поговорит с нашим сыном. И только.

Обхватив себя руками за талию, смотрю, как он поворачивается и выходит за дверь, и в этот момент ко мне приближается Полли и обнимает.

— Ты в порядке?

— В порядке, — уверяю я ее, и она чуть отстраняется, чтобы видеть мое лицо. — Правда.

— Я вижу. — Она гладит меня по щеке, потом смотрит на кофе и цветы на стойке. — Он использует тяжелую артиллерию.

— Он лишь тратит свое время и деньги. — Я беру цветы и передаю их Сэмми. — Можешь отнести их Бекки.

— Спасибо! Ей понравится. — Она ухмыляется.

— Хочешь кофе? — спрашиваю я, и она опускает глаза на стаканчик, прежде чем пожать плечами.

— Конечно, если ты не будешь его пить.

— Нет, не буду.

Я передаю ей теплый стаканчик, и она делает глоток.

— Вкусно, с фундуком — мой любимый.

Я не могу не рассмеяться. Боуи любит кофе со вкусом фундука, а я его ненавижу. Такер тоже любит с фундуком, но в последний мой визит в его дом, я увидела в холодильнике упаковку ванильных сливок, которой там не было, пока я не упомянула, что люблю только ванильный кофе. Конечно, могло случиться так, что сливки шли по распродаже или что он купил их для братьев, но нутром чую, он купил их для меня. Потому что я об этом упомянула при нем, он меня услышал и хотел, чтобы у меня было то, что мне нравится, когда я у него дома.

И в этом разница между мужчиной, который хочет тебя, и мужчиной, который хочет, чтобы ты была счастлива.

Возвращаясь через салон, я улыбаюсь, встречаясь глазами с Эммой. Она ухмыляется, понимая даже без слов, что со мной все в порядке. Сейчас Боуи никак не влияет на мое счастье. И, черт возьми, это нереально приятно.

— Вы в порядке? — спрашивает Кэрри, когда я надеваю новые перчатки и мягко улыбаюсь ей.

— Безусловно.

— Хорошо, — шепчет она, и я изо всех сил стараюсь не обнять ее. Но поскольку у нас еще не такие отношения, решаю направить свои порывы на то, чтобы она почувствовала себя такой же красивой снаружи, как и внутри.

Стоя в своей ванной с зубной щеткой во рту, я смотрю, как Такер встает позади меня, одетый только в черные боксеры, облегающие его так, будто они созданы специально для того, чтобы подчеркнуть, насколько эффектно его тело. А если серьезно, на него приятно смотреть и касаться, и теперь, когда Кингстон спит, я могу сделать бо…

— Если продолжишь смотреть на меня так, мы не сможем поговорить, — бормочет он, и мои глаза поднимаются к нему.

Выражение его лица мне не знакомо. Оно серьезное и, честно говоря, немного пугает. Сплюнув, я полощу рот водой и беру полотенце для рук, чтобы вытереть лицо.

— Что случилось?

— Нам нужно поговорить о Кэрри.

Стоило догадаться.

Потому что, когда несколько дней назад мы встретились в детском саду Кингстона, чтобы забрать его, Такер бросил лишь взгляд на Кэрри в моей машине, и выражение его лица тут же закричало, что он недоволен ее присутствием.

А Кэрри… увидев его, она совсем замкнулась в себе. Никакого оживления или волнения, как после встречи с Никки и заполнения необходимых бумаг. Искра, разгоревшаяся внутри нее, погасла, будто ее никогда и не было. И когда я спросила, все ли с ней в порядке, она просто сказала «да» и остановилась на этом, только быстро поблагодарила меня, как только мы добрались до нашего комплекса, прежде чем выскочить из машины. И с тех пор я ее не видела, до сегодняшнего вечера, когда прибежала к соседней двери, чтобы сообщить ей еще кое-какую информацию от Никки. Она обрадовалась, увидев меня, и снова казалась взволнована, но когда я вернулась к себе, поняла, что у Такера что-то на уме.

— Что насчет нее? — спрашиваю я, когда он прижимает меня к стойке, затем хватает за талию и поднимает, усаживая рядом с раковиной.

— Не так давно ее подругу убили.

— Что? — Мое сердце падает в желудок и опускается вниз, заставляя желчь скользить по задней стенке горла. Бедная Кэрри.

— Она не была под подозрением, но мы все же не исключили ее полностью из списка тех, кто может что-то знать.

— Вот почему ты был здесь. Над этим делом ты работал?

— Да.

— Она этого не делала, — тут же отрицаю я. — Я не очень хорошо ее знаю, но не могу представить, чтобы она кого-то убила или знала бы того, кто убил ее подругу, и ничего не сказала бы.

— Миранда…

— Она милая, Такер. — Я упираюсь ладонями ему в грудь. — Знаю, она кажется колючей, но это не так. Она всего лишь ребенок, который пытается понять свое место в этом мире.

У меня перехватывает горло.

— Не хочу, чтобы ты или Кингстон находились рядом с ней, — требование озвучено мягко, но игнорировать его нельзя, это требование, а не просьба.

— Прости, но нет, — шепчу я, и мои глаза наполняются слезами. — Ты говорил, что этот мир испорчен, и это правда, но я не хочу быть частью причины, по которой Кэрри выяснит, насколько он испорчен.

Я зажмуриваюсь и прижимаюсь лбом к его груди.

— Она умная — такая умная, что заканчивает учебу экстерном. И хотя ее отец работает по ночам, она не ходит на вечеринки и не тусуется с друзьями. Она всегда дома. — Я открываю глаза и откидываю голову назад, чтобы посмотреть на него. — Она была так счастлива, когда я сделала ей прическу, и так благодарна, когда я взяла ее на встречу с Никки, чтобы поговорить о колледже.

— Детка. — Он обхватывает мои щеки и вытирает слезы у меня под глазами.

— Она милая, Такер, и я не хочу быть причиной того, что она потеряет это. — Мой голос срывается. — Нет, когда она так долго оставалось такой, несмотря на столько дерьма, творившегося вокруг нее.

— Хорошо, — шепчет он после того, как долго всматривается в меня.

— Хорошо, — шепчу я в ответ.

Он обхватывает меня за затылок, прижимая мое лицо к своей груди. Обняв его, я плачу по соседской девочке, вынужденной терпеть больше, чем ей следовало бы в ее возрасте.

И в слезах я молча обещаю, что найду способ показать этой юной женщине ее ценность и что все с ней будет хорошо, как многие показывали мне. Потому что никому никогда не должно казаться, что он плывет посреди океана в полном одиночестве, только не тогда, когда над головой днем светит солнце, а ночью — луна и звезды.