Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани
Каждое мгновение, проведенное в разлуке с ней, становилось уникальной агонией, и все эти моменты складывались в мозаику страданий, которая казалась невозможной, учитывая, что женщина, которую он так жаждал, все это время находилась в одном проклятом здании рядом с ним. Дни пролетали незаметно, но секунды тянулись бесконечно.
Он давно знал, что течение времени относительно, но никогда не ощущал его таким ужасно быстрым и зверски медленным одновременно.
Краас кавал, я схожу с ума.
Судя по всему, Шей неплохо освоилась. Первоначальное мнение команды о ней не изменилось, она всем понравилась, и восхищение только возросло. Она идеально вписывалась, и часть Драккала ненавидела это — потому что все остальные проводили с ней часы за часами.
Драккал познал свою долю трудностей, сталкивался с несправедливостью и болью больше раз, чем можно сосчитать, но впервые за все эти годы он почувствовал, что вселенная несправедлива. Какого черта дела внезапно пошли в гору на следующее утро после того, как он привел свою пару домой? Почему его удерживали вдали от его женщины, когда он только что приблизил ее к себе?
Возможно, мне не следовало быть таким суровым с Аркантусом, когда он пытался завоевать Саманту…
Теперь Драккал крался по коридорам, глубоко вдыхая носом, чтобы уловить каждый запах в воздухе, отсекая их все из своего сознания, оставляя только аромат сандринкер с экзотическим привкусом.
Вот оно — он решился встретиться с ней, готовый забрать это время, если потребуется, и не позволить ничему встать у него на пути. Последние четыре дня он вел непрерывную внутреннюю войну со своими инстинктами. Находиться так близко к своей паре и знать, что ему еще предстоит заявить на нее права, было пыткой, какой он и представить себе не мог. Он сопротивлялся своему желанию и пытался сосредоточиться на работе, постоянно повторяя себе, что упомянутая работа необходима для обеспечения безопасности каждого.
Но прямо сейчас его единственной заботой была Шей. Остальные были достаточно взрослыми, они могли сами о себе позаботиться в течение нескольких часов. Мамочке Драккалу нужно было немного личного времени.
Его поиски осложнялись тем фактом, что к этому времени ее запах заполнил все уголки здания. После того, как он проверил ее комнату — где ее не было — он мог бы просто просмотреть записи наблюдения на голокоме, чтобы найти ее, но что-то внутри него протестовало против этой идеи. Он не мог понять, было ли это глубоким нежеланием нарушать ее личное пространство — что казалось почти комичным после того, как он целый день преследовал ее по Подземному Городу — или более примитивной, инстинктивной потребностью выследить ее. В нем жило стремление изучить ее запах так сильно, чтобы он сумел найти ее, даже если бы лишился слуха и зрения.
Рыча, Драккал оттолкнулся от дверного проема и продолжил охоту. Ему нужно было заявить на нее права, да, но она, вероятно, еще не была готова к этому. Пока было достаточно просто быть рядом с ней. Этого должно было быть достаточно.
Врек'ош, я надеюсь, этого достаточно.
Затем он зашел в спортзал. В воздухе пахло потом и смазкой «тристил», но сильнее всего ему запомнился запах пота Шей — не только потому, что он активно искал ее, но и потому, что этот запах был самым свежим. Она была здесь недавно.
Прижав уши, Драккал сжал кулаки и направился к единственному другому месту, куда она могла пойти в свободное от дежурства время. Ее запах усилился, когда он спустился на нижний уровень и приблизился к тренировочным помещениям здания, одному из немногих этажей, которому потребовалась реконструкция после переноса сюда компании по подделке документов. Лестница вывела его в короткий коридор, прямо перед которым находилась дверь в тир, а справа — комната управления камерами моделирования.
Сначала он заглянул в тир.
Полигон тянулся почти по всей длине здания — сто пятьдесят метров от одного конца до другого, — хотя в ширину был всего пятнадцать метров. Темно-серые стены были выполнены из материала, аналогичного тому, который используется в большинстве боевых доспехов, что означает, что они будут поглощать и рассеивать энергию плазменных разрядов и физических снарядов, а не отражать их.
Кабинки, выстроившиеся в ряд на этом конце полигона, были пусты, панели управления выключены, и в зале стояла такая тишина, что Драккал слышал слабое шуршание своего меха об одежду. По какой-то причине эта комната всегда навевала на него чувство одиночества. Возможно, дело было в ее размерах — она словно предназначалась для просторного, открытого мира, но на деле не предлагала ничего, кроме пустоты. Это мимолетное напоминание пробуждало в Драккале давние желания: о бескрайних полях и лесах, о свежем теплом бризе и о небе, уходящем в вечность.
Но сейчас все это не имело значения. Шей здесь не было, и оставалось лишь одно возможное место. Если бы ее и там не оказалось, ему пришлось бы обыскивать каждую комнату в здании по очереди, игнорируя спокойный и рациональный голос разума, который утверждал, что такой подход непрактичен и неэффективен.
Он вышел из тира и повернул налево, его взгляд остановился на входе в комнату управления симуляцией. У двери была табличка, указывающая на отдельные комнаты моделирования, каждая из которых имела цифровой индикатор и номер на универсальном языке. Все двенадцать индикаторов горели красным, за исключением первого, который светился зеленым, сигнализируя о том, что помещение используется.
Драккал прошел вперед и свернул в длинный коридор, тянущийся вдоль внешней стены тира. Справа от него располагались двери и смотровые окна симуляционных комнат. Он остановился и заглянул в первое широкое одностороннее смотровое окно.
Шей находилась в центре зала, стоя на движущемся во всех направлениях полу, который в данный момент был скрыт голографической симуляцией, запущенной ею. Эта симуляция полностью захватывала ее, окружая со всех сторон. Благодаря окну Драккал мог хорошо видеть происходящее, в то время как голограмма, с точки зрения Шей, простиралась вдоль стены, создавая иллюзию бесконечного пространства.
Это было почти как смотреть фильм, хотя ни один из них никогда не захватывал Драккала так быстро и основательно, как этот.
Неудивительно, что все его внимание было поглощено ею. Ее светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок, который едва удерживал многочисленные свисающие непослушные пряди, падающие на лицо. Кожа Шей блестела от пота, а майка, открывающая изящные, слегка загорелые руки и плечи, была влажной. Ткань облегала ее тело, подчеркивая форму груди и округлившийся живот. Ее штаны были такими же узкими, подчеркивая каждую линию ног.
Драккал не мог не заметить, что под этими леггинсами не было линий, указывающих на наличие нижнего белья — щедрый, естественный изгиб ее задницы был такой, что он мог пожирать его глазами. Он низко застонал, и его член запульсировал, внезапно натянув штаны.
Сколько раз он представлял, как берет Шей за бедра и входит в ее горячее, гостеприимное тело? Сколько раз он представлял себе, как ее кожа вот так покрывается потом, когда их тела соединяются, а дыхание смешивается?
Черт возьми, как я мог сосредоточиться на чем-то другом с тех пор, как привез ее сюда?
Ответ на этот вопрос был в его сердце, глубоко, но не спрятан — вот уже месяц он не сосредотачивался ни на чем, кроме нее. С того момента, как он впервые встретил ее взгляд, Шей стала его единственной заботой, целью и побуждением. Все остальное, что он делал с той ночи в поместье Фолтхэма, затерялось в туманной дымке памяти. Он знал, что работал, знал, что вел дела, но не сохранил ни одной детали об этом.
О, но я могу вспомнить каждую деталь ее тела под этой одеждой, вплоть до мельчайшего изъяна.
Он видел, как сражалась Шей во время короткой стычки с седхи на углу улицы несколько дней назад, но это был лишь намек на ее истинную подготовку и дисциплину. Она упомянула, что ее обучал отец, который был военным. Драккал убедился в этом, когда наконец смог отвлечься от ее тела и сосредоточиться на том, как она движется.
