Дикий кот (ЛП) - Мэттьюз Белла

— Ты один из лучших бомбардиров в команде, Уайлдер. Ты не можешь получить травму после сотрясения мозга. Ты можешь выбыть на весь сезон, — он ждет, что я что-то скажу, но когда этого не делаю, он стонет.

— Блять. Он ведь серьезно, да? Если у тебя проблемы на льду, пусть Арес с ними разбирается. Это не можешь быть ты.

— Он навредил тому, кто мне дорог, Кингстон. Это личное, — мои руки сжимаются в кулаки, и гнев, который нарастал уже несколько дней, набирает силу. — Не Аресу с этим разбираться.

Джейс смотрит на меня. Анализируя.

— Слышал, ты обручился. Поздравляю. Я знаю Эверли Синклер с тех пор, как у нее были ободранные коленки и косички, и она была в футбольной команде моей младшей сестры. Она хорошая девушка. Ты счастливчик.

— Спасибо.

Я больше ничего не говорю.

Мне не нужно, чтобы у Джейса были неприятности, если сегодня что-то пойдет не так.

— Он обидел кого-то, кто тебе дорог?

— Да, Кэп, — мышцы на моей челюсти напрягаются, и я сдерживаю остатки того, что хочу сказать.

— Ты собираешься уничтожить его при первой же возможности?

— Да. Меня могут выкинуть из игры. Возможно, мне грозит дисквалификация, — в этот момент я решил, что могу быть честным. Что я могу потерять?

— Посмотрим, смогу ли я уговорить тренера поставить тебя, меня и Ареса на первую линию сегодня вечером. Я придумаю причину. Они всегда ставят Долана. Может быть, мы сможем сделать это втроем, никого не отстраняя. Тебе это подходит?

— Да. Буду признателен, — открываю дверь грузовика, пока он не прислонился к крылу.

— Насколько сильно ты собираешься его преследовать? — спрашивает он, не имея ни малейшего представления о том, на что я готов пойти.

— Если бы я мог перерезать ему шею коньком и смотреть, как он истекает кровью у меня на глазах на гребаном льду, я бы так и сделал. Но раз такой возможности нет, придется довольствоваться тем, что я его сломаю, — я сажусь в машину и закрываю дверь, покончив с этим разговором.

Я хочу поехать домой, выспаться и вернуться сюда, чтобы усмирить демонов Эверли.

* * *

— Привет, здоровяк, — Эверли сидит на кровати, разбудив меня чуть позднее в этот же день. Я поднимаю руку, и она переползает ко мне на бок, положив голову мне на грудь. — Как прошла утренняя раскатка?

— Прекрасно. Команда классно каталась. Должна быть хорошая игра. Ты пойдешь к маме смотреть ее? — прижимаюсь губами к ее голове.

— Да. Думаю, что так. Грейс может заглянуть к нам, если успеет вовремя уйти с репетиции, но Кензи и Линди пойдут на игру. Очевидно, Бринн уже будет там.

— Тебе не обязательно смотреть, детка.

Вообще-то бы предпочел, чтобы она не смотрела. Но в любом случае она узнает, что произойдет.

— Нет. Я хочу посмотреть на тебя, — она запускает руку под мою рубашку и прижимает к моему сердцу. — Я сказала миссис Эшберн, что возьму детей с собой, если ты не против.

— Конечно, не против. Я очень ценю то, как твои мама и папа занимались с детьми в прошлые выходные, — и я серьезно.

Они были потрясающими, и дети, похоже, их приняли. Думаю, Керриган легко с семьей Эверли.

— О, мои родители влюблены. Моя мама уже спросила, могут ли дети называть ее Джиджи[xxx]. Она сказала, что миссис Синклер — это смешно. Она хочет стать бабушкой.

Ну, блять. Возможно, только что влюбился в маму Эверли.

— Правда?

— Я знаю, что ты попросил у моего отца разрешения сделать мне предложение, Кросс. Неужели ты хочешь сказать, что он ничего не говорил о детях?

— Он сказал что-то о том, что мы все — семья. Но мы же парни, Эви, мы не говорим о чувствах таким образом.

— Мне нравится, когда ты называешь меня Эви, — она улыбается, и нет ничего на свете, чего бы я не сделал ради этой улыбки.

— Принято к сведению, — говорю ей и натягиваю на нас одеяло. У меня есть еще час, чтобы поспать, прежде чем мне нужно будет готовиться к игре.

— Мы с Линди сегодня подписали контракты, и я уведомила тетю. Я закончу работать на них через две недели, — тихо говорит она мне.

— Я так чертовски горжусь тобой, детка. Ты собираешься сама разрабатывать дизайн своего свадебного платья?

— Конечно. Я всегда хотела быть невестой в конце июня, — она сияет, и я чувствую себя Гринчем. Мое сердце увеличивается в десять раз.

— В конце июня? Это что-то особенное.

— Нельзя жениться, пока не закончится твой сезон. А я думаю, что в этом году у тебя все получится, — она откидывает голову назад и проводит губами по моим губам. — Не могу дождаться, когда назову тебя своим мужем.

— Люблю тебя, детка.

— Навсегда, Кросс. Больше никаких побегов.

Будем надеяться, что после сегодняшнего вечера она все еще будет так думать.

Стучу в дверь родительского дома, затем вхожу вместе с детьми и говорю:

— Есть тут кто…

— Есть тут кто, — подражает мне Керриган своим крошечным голоском, и я сдерживаю смех. Она определенно выходит из своей скорлупы, раз за разом, и мне нравится наблюдать, как она это делает. — Эви, а капкейки есть?

— Кто-то сказал «капкейки»? — спрашивает мама, обнимая Керриган. — Да, маленькая мисс. Капкейки есть. Я сегодня заходила в магазин мисс Амелии и купила целую коробку, чтобы ты могла выбрать. Хочешь посмотреть?

Керриган взволнованно кивает головой и берет маму за руку, не спрашивая разрешения, и, кажется, крошечный кусочек моего сердца обрывается.

Я захожу в гостиную, чтобы разложить все детские вещи, останавливаюсь и пялюсь.

Кажется, Таргет стошнило в доме моих родителей.

— Что это такое? — спрашиваю папу, который уже смотрит телевизор с дядей Томми.

— Мы разбираемся в хоккее, Эви. Я знаю о хоккее в колледже ради мальчиков. Но мне нужно изучить профессиональный хоккей для Кросса, если он собирается стать членом семьи.

Я подавляю переполняющие меня эмоции и обхожу диван, чтобы поцеловать дядю.

— Вот почему ты мой любимчик, дядя Томми.

— Ты знаешь, что Кросс был лучшим бомбардиром «Революции» в течение последних двух лет? Он обошел Джейса Кингстона, который держал рекорд пять лет, прежде чем Кросс забрал его у него.

— Нет, — смеюсь — Я этого не знала.

— Ну тогда мы оба можем учиться хоккею вместе, — добавляет Томми, и я улыбаюсь, когда понимаю, что на нем майка Кросса. Он всегда был ярым фанатом футбольной команды «Королей». А когда мои дяди играли за Кройдонский университет, он был самым большим его фанатом. Но видеть, как он болеет за «Революцию», потому что Кросс… потому что в команде играет мой будущий муж. Ладно, да. У меня от этого сердце замирает.

— Как поживает мой маленький приятель? — спрашивает папа, отстегивая Джекса от детского автокресла.

Джек смотрит на папу большими голубыми глазами и подрагивающими губами.

— Он будет плакать, папа.

— Не-а, он любит меня. Мы же приятели, — клянется папа как раз перед тем, как Джекс открывает рот и кричит. — Ладно, приятель. Давай посмотрим, что Беллс купила для тебя, потому что она практически выкупила весь детский отдел в Таргет. Здесь должно быть что-то, что сделает тебя счастливым.

— Это ты все собрал? — спрашиваю я, и Томми смеется.

— Не-а. Твоя мама наняла для этого парней-мастеров на час, и твой папа в бешенстве.

Ладно, это заставляет меня смеяться, а папу — ворчать.

— Я мог бы и сам это сделать, — говорит он себе под нос.

Входят мама с подносом закусок и Керриган с тарелкой печенья.

— Конечно, ты мог бы, Дек. Но так было быстрее, — затем она понижает голос и добавляет, — и с гораздо меньшим нытьем.

Они с Керриган ставят тарелки на кофейный столик, и мама поворачивает ее, чтобы увидеть стену розового цвета, которая, я уверена, была привезена не из Таргет.

— Мам? — спрашиваю я, когда Керриган подходит к розовому кухонному гарнитуру.

— Что? — мама пожимает плечами. — Я также заглянула в «Pottery Barn Kids» xxxi. Позволь мне их побаловать.