Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Я вздрагиваю, когда он кладет голову мне на бедро, полуприкрыв глаза.

— Я опьянел от твоей киски, — шепчет он мне, и вся нижняя половина его лица блестит. — И отказываюсь покидать это место.

— Ну, тебе придется, — заявляет Минни, врываясь в нашу комнату. — У нас скоро занятия. Мы с Титусом… — она краснеет и пожимает плечами, как будто Дикарь не лежит у меня между ног. — Мы занимались тем же самым сегодня утром.

Она довольно улыбается и мечтательно вздыхает.

— Он никогда не спускается вниз, но в постели он великолепен.

Я ахаю, отталкивая Дикаря, и он позволяет себе эффектно упасть на пол.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он никогда не спускается вниз?

В конце концов, Сабрина была права.

— Эм, ну… — Минни поправляет фиолетовый шарф на шее, пока мы обе игнорируем ворчание Дикаря. — Он великолепен в постели, но он говорит… Ну, типа, что мне не нужно, чтобы меня лизали в каких-нибудь местах.

— Он говорит, что тебе это не нужно? — подозрительно спрашиваю я.

— Красный флаг, — шокировано вздыхает Дикарь позади меня.

— Вон! — кричу я ему, указывая на дверь.

Он бросает на меня горячий взгляд и облизывает губы, прежде чем уйти. Картина его голой задницы, неторопливо удаляющейся прочь, никогда не устареет.

Минни слишком занята, зажигая благовония на своем алтаре Дикой Богини, чтобы обращать на него внимание.

— Все в порядке, Аурелия, — мягко говорит она. — Я правда люблю его, и он такой страстный во всем. И я знаю, что он вот-вот признается мне в любви. О! — она смеется, наконец поворачиваясь ко мне. — Аурелия, надень трусики!

Я поспешно подчиняюсь и застилаю постель, пока Минни возится со своим шарфом, а затем с сумкой для белья. Нахмурившись, я встаю с кровати.

— Мин? — зову я.

Она оборачивается с бесконечной медлительностью, и что-то похожее на ужас пронзает мое сердце.

— Только не паникуй, — говорит она, избегая встречаться со мной взглядом.

Я спешу к ней.

— Богиня, Мин, что это?

Ее карие глаза смотрят на меня почти с мольбой, и она прикасается к тонкой фиолетовой ткани, намотанной на шею.

— Не могла бы ты, пожалуйста, вылечить меня перед уроком? У меня просто маленький засос, — она разматывает шарф и, наконец, показывает мне, что у нее на шее.

У меня сводит живот. Дыхание вырывается со свистом.

— Ты должна бросить его, — шиплю я. Потому что у моей лучшей подруги не хватает куска шеи. На ее нежном смуглом теле отчетливый след от укуса. Там, где кожа была сорвана, видны отпечатки острых зубов, а из-под розовой блестящей кожи сочится кровь.

— Аурелия, пожалуйста, сделай это для меня? — голос Минни немного дрожит, но ее позиция тверда.

— Мин, — повторяю я. — Ты должна оставить его.

Но несмотря на мои слова, магия тянется к ней, словно моей аниме невыносимо смотреть на этот ужасный укус. Раны на животе отзываются болью в ответ на ее боль, когда целебная сила проникает через рану, останавливая кровотечение и стимулируя рост новых тканей.

— Академия этого не потерпит.

— Нет, не хочу, — ровно отвечает Минни, закрывая глаза от поглощающих ощущений роста новых тканей.

— Ты должна! — говорю я. — Это неправильно. У тебя не хватает куска плоти.

Мебель в комнате дрожит. Герти взволнованно пищит с другого плеча Минни. Моя тигрица делает глубокий вдох, и мебель снова замирает.

— Когда ты была с Дикарем, я никогда не пыталась отговорить…

— Это другое! — восклицаю я.

— Нет, не другое, — твердо говорит она, поворачиваясь и хватая свою косметичку. — Я не хочу больше слышать ни слова, Лия.

Тон ее голоса заставляет меня задуматься. Твердая, непреклонная интонация, которой я никогда не слышала от Минни. Это тон, не терпящий возражений.

— Спасибо, что исцелила меня, — тихо говорит она, прежде чем поспешить в ванную.

Я опускаюсь на кровать, пока она принимает душ. Беспокойство о Минни — это что-то новое для нашей дружбы. Она всегда была такой позитивной, но, боюсь, что Титус пользуется этим. Нет, не так. Я боюсь, что Титус — чудовище, которое способно причинить ей еще больший вред.

Меня вдруг осеняет, и я хватаю телефон, который спрятала в ящике с нижним бельем.

Сначала Дикарь пытается взломать мои ментальные щиты для телепатического разговора, но я не могу ему этого позволить. Его ответы слегка задерживаются, потому что он сначала преобразует текст в голос, а затем голос в текст.

Я хочу телефон для Минни.

И что я получу взамен?

Я думала, ты сказал, что я могу просить все, что захочу.

Я никогда не говорил, что это будет бесплатно.

Говнюк.

Ага.

У него должен быть розовый блестящий футляр.

Ты используешь меня в своих интересах.

Правда?

Я хочу пересмотреть условия.

Ладно, чего ты хочешь?

Я хочу, чтобы ты была в моей постели по выходным.

Но ты спишь в комнате с двумя парнями.

С Косой и Ксандером, ага. Им будет все равно, если мы займемся любовью.

Займемся любовью? Что-то трепещет у меня в животе, но я прогоняю это чувство и достаю одежду, которая прикроет телефон.

Что ты знаешь о Титусе?

Держись от него подальше, Регина.

Почему?

Я не получаю ответа.

Но, по крайней мере, у Минни будет возможность связаться со мной или со Стейси, если случится что-то плохое.

Мне все еще кажется странным, что Дикарь открыто зовет меня своей региной, но остальные студенты воздерживаются от комментариев по этому поводу. Из страха перед ним, конечно. Тем не менее, у меня все еще повышается уровень адреналина в крови, когда речь заходит о наших отношениях, особенно в классе, где Лайл чувствует себя обязанным вскрывать наши мысли.

Нам с Дикарем приходится работать вместе, поэтому я меняюсь стульями с Ксандером. Мы заполняем таблицу о наших ожиданиях друг от друга, что означает, что я заполняю ее, пока Дикарь улыбается мне и предлагает полезные советы.

— Запиши, что я ожидаю, что ты будешь раздвигать ноги и принимать мой язык каждое утро и каждую ночь.

Сабрина хихикает за другим столом, а я бросаю на него предупреждающий взгляд.

— И запиши, что я ожидаю, что ты никогда не отдашь ни один из моих подарков… Не поднимай на меня бровь, это меня заводит.

Но я думаю о своей розовой сумочке, которая все еще в безопасности в моем комоде.

— Что ж, у меня те же требования, — ворчу я.

— У меня она в стеклянной банке.

— Что?

— Обертка от шоколада, который ты мне подарила.

Что-то внутри меня переворачивается от его слов.

— Она все еще у тебя? — недоверчиво бормочу я. В конце концов, он забрал мои подарки.

Он осторожно берет мою левую руку и целует тыльную сторону.

— Конечно.

— Предательница ордена, — бормочет кто-то из-за стола позади нас.

Именно в такие моменты я понимаю, что не только не имею никакого контроля над Дикарем, но и что он неуравновешенный волк в человеческом обличье. Бесконечную долю секунды мы с Дикарем смотрим друг на друга. Встревоженные голубые глаза встречаются с горящими ореховыми. И я вижу точный момент, когда его волк берет верх.

И тогда все превращается в безумный, кровавый хаос.

Дикарь разворачивается и бросается на коренастого орла со светлыми волосами по имени Данте. Они оба откидываются назад вместе со стулом, на котором сидит парень, когда Дикарь обрушивает всю мощь своих кулаков на голову орла.

— Стой! — приказывает Лайл. Я бросаю на него быстрый взгляд и вижу, что он вытянул руки, но его телекинез не работает на Дикаре.

Дерьмо. Один на один, моя брачная группа примерно одинакова по силе.

— Ксандер! — кричу я.

Но дракон просто закрывает глаза и пожимает плечами.

— Не мой цирк, не моя обезьяна.

Как же хочется врезать ему по его идеальной драконьей морде.