Эва Хансен - Цвет боли: белый
— А, может, она в университетской библиотеке?
— Где? — Фрида напрочь забыла, что в Эстерсунде Университет Центральной Швеции.
Так и есть, София Хантер трудилась именно там. Почему бы это не узнать Вангеру и не сообщить Фриде? Они же наверняка записывали все координаты свидетельницы, не только ее адрес. И почему Даг солгал, сказав, что София в Стокгольме, когда та на работе?
Женщина явно нервничала, она теребила в руках формуляр, который только что заполнила.
— Я больше ничего не знаю… Все, что видела, рассказала вашему инспектору…
— Меня не интересует Стокгольм. Расскажите, о Эстерсунде и… — не договорив, замерла при виде неуверенных завитков в конце предложения в формуляре, потом вскинула глаза на Софию Хантер и довольно жестко потребовала: — …и письмах с угрозами доктору Обергу.
У Хантер началась почти истерика, во всяком случае, потока ее слез вполне хватило бы на большую лужу.
Поморщившись, Фрида добавила свой чистый платок к ее, мгновенно ставшему мокрым, и попросила уже мягче:
— Никто вас ни в чем не обвиняет, я просто хочу понять, почему Оберг уехал из Эстерсунда, и найти его в Стокгольме.
— Вы думаете, это он убил Эмму? Нет, ему было все равно… Мы просто хотели его испугать, чтобы совесть замучила.
— Где он работает в Стокгольме, знаете?
Женщина кивнула, низко опущенной головой:
— В Софийской больнице. Он не виноват… Это не он убил Эмму.
— Почему вы в этом уверены?
— Он…
— Ну?! — когда Фриде надоедала недосказанность свидетелей, в голосе появлялся металл. Обычно это срабатывало даже на самых непробиваемых собеседниках, а уж Хантер и вовсе перепугалась.
— Доктор не мог убить Эмму, он в ту ночь дежурил.
Конечно, Фрида ничего не понимала в том, что слышала, но на всякий случай так же жестко уточнила:
— Почему вы не сказали этого в полиции в Стокгольме?
— Я боялась, что доктор расскажет о фотографиях…
— Что за фотографии?
— Там… там мы с Эммой занимались любовью с Ноелем и…
Вот это «и» заставило Фриду вытаращить глаза. Неужели втроем?..
Хантер, видно, поняла невысказанный вопрос, опустила голову, затеребила платочек в руках:
— Понимаете… если кто‑то узнает в Эстерсунде… здесь много молодежи, и они занимаются этим… — женщина зачастила, было понятно, что она не раз проговаривала это оправдание мысленно, а теперь торопилась повторить вслух, пока не остановили. — Но студенты это одно, а нас подняли бы на смех. Эмма уехала в Стокгольм, я тоже хотела.
— Где эти фотографии?
— Я взяла только свои! Только те, на которых есть я тоже.
— Нужно было сказать об этом в Стокгольме.
— Нет! Эмма была мертва, когда я пришла, я нашла свои фото и позвонила в полицию. Они заставили бы меня показать и мои.
— Чем еще вы занимались с доктором?
Конечно, любая нормальная фыркнула бы в ответ, но эта испуганно выложила:
— БДСМ.
— Чем?!
— Ноель нас… пристегнув к кровати наручниками.
Господи, сказать этой курице, что наручниками сейчас не пристегивают разве что в детском саду?
Фрида почувствовала, что с нее хватит. Если какие‑то вопросы появятся, она лучше приедет еще раз.
Хантер забеспокоилась:
— Вы никому не расскажете? Пожалуйста… Я скоро тоже уезжаю в Стокгольм, не хочу, чтобы здесь кто‑то узнал.
— Не скажу…
Фрида знала одно: лично она не скажет, потому что сюда больше ни ногой. Эстерсунд очаровательный город и живут в нем нормальные люди, наверное, но в любом городе можно найти вот таких куриц, встреча с одной способна испортить впечатление от многих.
На перекрестке компания явно студенческая что‑то активно обсуждала. Парень с девушкой целовались так, что казалось, их не сможет оторвать друг от дружки даже какой‑нибудь смерч. Вот он, нормальный Эстерсунд, а не София Хантер…
Уезжала из города в отвратительном настроении. Вангер на ее звонок ответил как‑то скомканно:
— Возвращайся. Завтра увидимся.
Попыталась рассказать, что узнала — отговорился занятостью.
Она выехала из Эстерсунда, решив даже пообедать по пути. Настроение было паршивым, словно ее водили кругами с завязанными глазами или намеренно держали подальше от Стокгольма. Все, о чем она расспрашивала в Эстерсунде, можно было легко узнать у Софии Хантер в Стокгольме.
Решив задать трепку Вангеру, она гнала машину, чтобы успеть хоть немного поспать до начала завтрашнего рабочего дня. Предстояло полтысячи километров пути, но на сей раз Фрида не была намерена ночевать где‑то, как сделала это по дороге в Эстерсунд. В Стокгольме что‑то не так, она должна быть там как можно скорее.
Может, Вангеру стало известно, где она была во время своего отсутствия на работе? Так бы и спросил. Конечно, ей совсем не хотелось рассказывать, но если дело в этом, то Фрида готова, ничего преступного в поездке следователя в Эстерокерскую тюрьму нет. Туда вообще может приехать любой, имеющий отношение к заключенным. Зачем ездила? Ну, потребуют — расскажет…
Пятьсот километров пути в среднем по семьдесят километров в час (на трассе можно двигаться быстрее, но придется останавливаться и для заправки, и для того, чтобы передохнуть и выпить кофе) — это семь часов. Даже с остановками, выехав около двух, Фрида рассчитывала ночью быть в Стокгольме, немного поспать и утром выйти на работу.
Мелькали огни населенных пунктов, которые проезжала, не останавливаясь, но на въезде в Сундсваль, увидев справа кафе быстрого питания «Сибилла», решила свернуть, чтобы купить себе еды на дорогу. Долго не могла выбрать, хотя меню оказалось вполне приличным, но Фрида не жаловала фаст фуды и не видела разницы между «Pepper Cheese Bacon Meal» и «Super Cheese Bacon Meal», а потому махнула рукой:
— Все равно.
Девушка за стойкой пожала плечами и выдала «Super».
Фрида попыталась таскать картошку фри прямо на ходу, но быстро поняла, что это рискованно, и остановилась, едва покинув гостеприимный Сундсваль.
— Могла же спокойно поесть в кафе!
Однако еда не выходя из машины на обочине дороги показалась вкуснее, чем в кафе за столиком.
Дальше до Стокгольма останавливалась еще дважды — заправляла машину, разминала затекшие конечности, пила кофе и… покупала все тот же картофель фри.
— Так можно стать фанаткой фаст фуда, виноват в этом будет Вангер!
* * *— Бритт… Бритт, ты где?
Подруга явно куда‑то слиняла. Где это она? Почему‑то стало тревожно…
Убедившись, что куртки Бритт нет на вешалке, я позвонила. Подруга ответила не сразу, причем явно задыхалась.
