Случайный свидетель (ЛП) - Мариано Сэм

— Я не делала этого. Мой голос звучит слабым, пока он продолжает наступать на меня, делая два шага вперед на мой один назад, и в конце концов его рука выбрасывается вперед, хватая меня за запястье. Я писклю, буквально писклю, и затем его руки оказываются на моих плечах, размахивая и толкая, пока стойка не упирается мне в спину. Внезапно становится труднее вдыхать воздух в легкие. Винс стоит так близко, что я чувствую, как тепло тела исходит от его груди.

Даже если это вряд ли поможет, я применяю любимый метод пряток моей четырехлетней сестры и закрываю глаза.

— Видишь ли, — говорит Винс, его голос по-прежнему тихий и ровный, — когда ты говоришь такие вещи, создается впечатление, что ты мне лжешь.

— Это было глупо. Это вырвалось.

— Точно. Его пальцы касаются моего подбородка, и я подпрыгиваю, мои глаза широко открываются и встречаются с его. — Если что-то подобное снова выскользнет, скажем, перед кем-то другим…

— Не выскользнет, — настаиваю я. Его пальцы все еще скользят по изгибу моей шеи. Я ловлю дрожащий вдох, отвлеченный странным приятным ощущением. Его руки продолжают свое путешествие, и прежде чем я понимаю, что он делает, он начинает сжимать их вокруг моей шеи. Я задыхаюсь, мои широко раскрытые глаза в ужасе устремляются к его запястьям, когда пальцы сжимаются неприятно, но не болезненно. Мое горло кажется странно хрупким под одной только силой его пальцев.

— Мой отец, как и большинство мужчин в моей семье, использует страх, чтобы мотивировать людей выполнять его приказы. Насилие. Угрозы. Лично мне не так уж и приятно запугивать женщину. Обычно нет, — поправляет он, его пальцы слегка сжимаются. — Должен признать, что с той ночи я не ненавидел тебя, когда ты присматривала за мной через плечо. Может быть, я такой же больной ублюдок, как и все остальные. Но сейчас я твой чертов ангел милосердия. Если бы ты видела, как кто-то другой из моей семьи вышел из дома той ночью, ты бы уже был мертва.

Я зажмуриваюсь, чувствуя, как слезы вот-вот хлынут наружу.

— Но это был я. И я не хочу причинять тебе боль, но моя задница важнее твоей, — заявляет он, приподняв одну бровь, хотя его взгляд многозначительно опускается туда, где моя задница прижата к стойке. — Неважно, насколько хороша эта задница.

Прежде чем я успеваю ответить, мы оба вздрагиваем, услышав звук, будто кто-то пытается повернуть дверную ручку.

Винс опускает руки и бросает взгляд на дверь.

Повернувшись ко мне, он с глазами, полными угроз, говорит: — Твоя комната.

Я хватаю его за запястье и бегу по коридору, пока мама вставляет ключ в замок.

Мы заходим ко мне в комнату, но иногда мама заглядывает, чтобы проверить, как все устроено. Моя комната маленькая, в ней едва хватает места, чтобы поставить полноразмерную кровать, а шкаф у меня крошечный — и он общий, так как в комнате, которую делят мои братья и сестры, его нет.

— Она войдет сюда? — спрашивает он, задерживая взгляд на двери.

— Она может, — шепчу я в ответ. Думаю… зал с той стороны. Я показываю на другую сторону кровати.

Бросив на меня мрачный взгляд, он говорит: — Если ты попытаешься подать ей знак или сказать хоть одно чертово слово, Миа…

— Я бы не стала. В основном потому, что это не убедило бы доброго гангстера в том, что я его не выдам, но этого не добавляю.

Не включая свет, я забираюсь на кровать и натягиваю на себя одеяло. Я смотрю, завороженно, как Винс Морелли опускается на пол, словно настоящий монстр под моей кроватью.

Глава четвертая

Дверь со скрипом открывается, и внутрь проникает свет. — Ты проснулась?

Подумываю ее обмануть, но она включает свет.

Я заставляю себя прищуриться, приподнимаясь на локтях. — Ну, я пытался заснуть.

Моя мама — высокая дама с грязными светлыми волосами и слабостью к безвкусной обуви. Она на средних лет, но годы, в течение которых она переживала одну катастрофу за другой, оставили свой след.

Она держится за дверной косяк, стаскивает с себя фиолетовые туфли и качает головой. — Мужчины — такие придурки.

О, хорошо, она хочет высказаться.

— Я согласна, но, может, мы поговорим об этом завтра? Я как раз собиралась…

— Мне утром на работу, — прерывает она, качая головой. — Джен, конечно, отменила. Мне нужно, чтобы ты отвезла детей перед школой.

Мне не удается сдержать вздох раздражения. Нам приходится делить машину, что является настоящей головной болью. — Ну, в таком случае мне определенно нужно поспать.

Она закатывает глаза, преувеличивая свое разочарование. — Ладно, думаю, девчачьи разговоры могут подождать.

— Спокойной ночи.

— И последнее. Я определенно не буду работать по понедельникам после следующего графика. Я подумала, раз уж у меня теперь есть график работы по субботам утром и по понедельникам выходной, может, ты начнешь искать что-то на неполный рабочий день, как мы говорили? Копи на другую машину.

— Ладно, — говорю я, признаюсь, немного не сразу. — Посмотрю, смогу ли я что-нибудь найти.

Видимо, я недостаточно на взводе, поэтому она пытается мне это продать. — Это будет твоя машина.

Это была бы семейная машина, не моя, но я не спорю. Я даже час не могу себе позволить , не говоря уже о машине.

— Брэкса отстранили от работы, иначе он даже не смог бы забрать меня завтра; тогда бы нам пришлось совсем туго.

— Он забирает тебя? И чего она ожидала от парня по имени Брэкс?

— Мы собираемся куда-нибудь сходить.

— Поэтому я работаю няней.

Это был не вопрос, но она все равно отвечает. — Если вы не против. Нам действительно нужно провести немного времени вместе.

Я киваю, плотно сжав губы.

— Если дела пойдут так же, как и прежде, нам, возможно, не придется продлевать этот договор аренды, — сказала она, как будто это заманчивая возможность.

Единственное, чего мне меньше всего хочется, чем переехать к Брэксу, так это разговаривать с Винсом Морелли, сидя на полу у моей кровати.

Поскольку я не иду на сотрудничество, она фыркает и выключает свет. — С тобой не весело. Спокойной ночи.

Как только она уходит, я натягиваю одеяло, чтобы закрыть лицо. Я на мгновение задумываюсь, насколько нелепа моя жизнь. Минуту назад какой-то криминальный гангстер, с которым я хожу в школу, схватил меня за шею, угрожая удушением, а теперь мама хочет, чтобы я нашла работу без опыта, которая была бы классной с легкой доступностью — но не волнуйся, если дела пойдут хорошо (несмотря на то, что мужчины, по-видимому, придурки?), мы сможем переехать к моему новому «папочке» — который на семь лет старше меня.

Я чувствую, что Винс стоит у моей кровати, но не снимаю одеяло.

— Знаешь что, если хочешь убить меня, то давай, сделай это сейчас. По крайней мере, тогда я смогу поспать.

Кровать прогибается и скрипит, и мои глаза расширяются, но он не может видеть. Я чувствую его тепло у своего бока, а затем он тянет мое одеяло — и после он оказывается под ним вместе со мной, поворачивая голову в мою сторону.

— Так это была твоя мама, да?

— Это была она.

— Не нравится парень? — предполагает он.

— Было бы более нормально, если бы он встречался со мной — и у меня такое чувство, что у него раз или два возникала такая мысль. Совместное проживание — не очень хорошая идея.

— Тебе нужна новая машина, — заявляет он.

— Мне нужна новая жизнь, — отвечаю я.

— Возможно, тебе повезло. Я никогда не встречал женщину, которая связалась бы с Морелли и не начала бы после этого новую жизнь, хотя не могу сказать, что это всегда хорошо.

На этот раз я поднимаю брови. — Мы связаны?

— У меня такое чувство, что так и есть.

Около полуминуты мы молчим, а потом я говорю: — Я никому ничего не скажу. Честно. У меня и своих проблем хватает, не хочу добавлять к этому списку еще и мафию.

— Надеюсь, ты говоришь правду. Не только ради меня, но и ради себя, — добавляет он. — Тебе следует думать об этом так, будто ты прикрываешь свою задницу так же, как и мою.