Кристен Эшли - Для тебя
— Вам не нужно заходить позже, — сказала я ей, снова дёрнувшись, но обнаружила, что Колт всё так же не поддаётся, так что опять сдалась. — Ты купила столько еды, что можно армию накормить, мы можем позавтракать здесь.
— Почему бы вам не зайти за нами? — заговорил Колт, и я не только услышала его голос, но и ощутила вибрации от груди до паха, и это ощущение было далеко не плохим.
— Мы зайдём позже, — сказал папа, пятясь.
— Дадим вам время. Час, — сказала мама, пятясь вместе с папой.
— Джеки, час? — пробормотал папа.
— Больше часа, — торопливо исправилась мама.
— Может, пусть они нас позовут? — предложил папа.
— Хорошая идея, — пробормотала мама и вышла. Папа, придерживая дверь рукой, посмотрел на нас, кивнул Колту и закрыл дверь.
Я сильнее дёрнулась в руках Колта, но он даже не шелохнулся.
Я задрала голову, чтобы посмотреть на него, и упёрлась ему в плечи.
— Пусти.
— Почему ты назвала кота Уилсоном? — спросил он.
Удивившись такому бессмысленному и безумному вопросу, я даже перестала упираться.
— Что?
— Уилсон. Странное имя для кота.
— Колт.
— Хотя лучше, чем Мистер Мурлыстер, — усмехнулся он.
Я снова пихнула его:
— Колт.
Он наклонил шею, приблизив своё лицо к моему, и тихо произнёс:
— Великолепный поцелуй, малыш.
— Колт, — прошептала я, перестав сопротивляться.
— Мне понравилось.
— Кажется, мне нужно переехать отсюда, — заявила я.
Он не обратил никакого внимания на эти слова.
— Очень понравилось.
— Может, мне переехать к Джо-Бобу? Он воевал во Вьетнаме. Наверное, ему знаком рукопашный бой.
— Когда ты застонала мне в рот... чёрт, — тихо сказал Колт, крепче стиснув меня.
— Ты перестанешь говорить о поцелуе? — выдавила я.
Он снова усмехнулся, но сказал:
— Ты никуда не переезжаешь.
— Мне кажется, так будет лучше.
— Ты не догадаешься, что для тебя лучше, даже если это шлёпнет тебя по заду.
— Колт.
— Хотя я попробую.
— Колт! — прикрикнула я, с силой толкнув его и выиграв почти три дюйма пространства, прежде чем его руки снова сжались, притянув меня обратно.
— Ты хочешь пойти завтракать со своими родителями? — спросил он.
Чего я хотела, так это найти безопасное место, одно маленькое безопасное место во всём мире. Меня не волнует, если это окажется картонная коробка в переулке в самом грязном квартале Нью-Йорка. Если там будет безопасно, без всяких убийц, или стервозной бывшей подружки мужчины, в кровати которого я спала, или бывшего школьного возлюбленного, который орал на меня и дразнил насчёт имени моего кота и который целовался намного, намного лучше, чем двадцать два года назад, тогда я хочу быть в этой коробке.
— Знаешь, чего я хочу? — спросила я Колта.
Он сжал меня в объятьях, потом одна его рука собрала мои волосы, и я почувствовала, как он намотал их на свой кулак.
— Да, скажи, чего ты хочешь.
Тогда, не успев остановить себя и даже не успев понять, чего именно хочу, я сказала:
— Я хочу, чтобы Морри с Ди и детьми пошли с нами, и да, я хочу позавтракать с мамой и папой у Фрэнка. Чтобы мы собрались всей семьей, ели блинчики Фрэнка и пили кофе и сделали вид, что у нас всё нормально.
Он разглядывал моё лицо, а потом тихо сказал:
— Если ты этого хочешь, я могу это устроить.
— Я хочу этого, — так же тихо ответила я.
— Ты это получишь, малыш.
После этого он отпустил меня и аккуратно отодвинул на несколько дюймов, придерживая руками за талию. Потом он повернулся, взял со столешницы телефон, открыл его, нажал кнопки и пять секунд спустя сказал:
— Морри, бери Ди и детей, Фебрари хочет семейный завтрак «У Фрэнка». Встречайте нас и Джека с Джеки там через час. — Он посмотрел на меня. — Верно. Увидимся там. Пока.
Он захлопнул телефон и велел:
— Иди в душ, Феб, а то мы опозданием.
Мне ничего не оставалось, кроме как отвернуться от Колта и закончить наливать себе кофе. Потом я прошла через старый дом Колта, который нравился мне слишком сильно, в его спальню с фотографией бара Гарри, которая нравилась мне слишком сильно, мимо кровати, которая была большой и удобной и нравилась мне слишком сильно, в ванную, которая была обычной, но всё равно это была ванная Колта и поэтому нравилась мне слишком сильно, и приняла душ.
* * *
Воскресенья всегда были счастливыми деньками.
Много лет назад, когда мы были младше, мама с папой не открывали бар по воскресеньям. Это был семейный день, и мама с папой оставались дома. Колт, Морри и папа бывало сидели у телевизора и смотрели футбол, а мы с мамой сновали туда-сюда. Мама делала для них сухарики из злаков, соленой соломки и орешков, которые она покрывала какой-то острой и солёной пастой и запекала. Или она делала большие миски попкорна, обильно политого растопленным маслом. Вечером она кормила нас большим семейным ужином с жарким, или мясным рулетом, или жареным цыплёнком. После этого мы играли в игры, обычно по командам: мальчики против девочек. Став постарше, мы играли в карты, больше всего в юкер, и Колт всегда был моим партнёром.
Когда мы стали постарше, родители открывали бар не надолго: с трёх часов дня до одиннадцати вечера. Морри, Колт и я обычно шатались по городу, зависали с друзьями или оставались дома смотреть видео, или мы с Колтом обнимались в моей комнате.
Я всегда любила воскресенья, но уже очень давно у меня не было по-настоящему хорошего воскресенья.
Сегодня Колт подарил мне очень хорошее воскресенье. Такое хорошее воскресенье, что я была почти готова простить ему то, что он сделал.
У Фрэнка было полно народа, как всегда воскресным утром после церковной службы. Нам пришлось подождать, пока освободится большой стол, но оно того стоило: стопка фирменных воздушных блинчиков с голубикой, смазанных взбитым сливочным маслом и тёплым сиропом, огромная кружка первосортного кофе и громкое семейство в сборе. Я хитростью заняла место между Палмером и Тьюздей, чтобы иметь возможность тыкать Тьюздей в бок и заставлять её хихикать, а потом хватать Палмера за голову и целовать, чтобы он смотрел на своего отца и хныкал:
— Па-а-ап! Тетя Феб всё время меня целует!
Иногда мы вели три разговора одновременно. Иногда кто-то один завладевал общим вниманием. Иногда кто-то рассказывал историю, и все смеялись. Иногда кто-то просто говорил что-то забавное, и все смеялись.
Мы все ощущали радость дня, даже Ди. Она даже совершила невероятное и пошла с нами в «Джек и Джеки», чтобы помочь подготовиться к открытию. Ди держалась рядом со мной, пока я занималась своими обычными делами, думаю, потому что она ещё не была уверена, хочет ли пускать Морри обратно в своё сердце. Но я не хотела на неё давить, так что позволила ей ходить за мной и показала, что делаю. К моему удивлению, она выглядела заинтересованной, внимательно слушала и задавала вопросы, так что я немного добавила и показала ей и другие вещи. Когда мы открылись, она сидела рядом с Колтом на его конце барной стойки, пила диетическую колу, болтала и смеялась. Дети сидели в кабинете и, скорее всего, устроили такой беспорядок, что я знала: мы с Морри много дней не сможем ничего отыскать.
