Lina Mur - Fifty And One Step Bac
Я поднимаю голову, но не могу ничего произнести, только открываю и закрываю рот, смотря на полного
ненависти мужчину.
— Это не я...не я, — дрожащими губами произношу я, но не издаю ни звука. Меня парализовало от его глаз, полыхающих желанием убить меня. И я сглатываю от
этого огня, который внутри оставляет следы, сочащиеся кровью.
— Это месть? Месть? За что? Сколько тебе
заплатили?— спрашивает он, делая ко мне
медленные шаги, а я могу только отходить от него, пока не упираюсь в стену.
— Нет...это не я...я не могла...ничего не говорила, — повторяю я, желая объяснить ему это, но ничего не
меняется.
— Лжёшь! Ты лжёшь! — он с силой хватает меня за
горло одной рукой, сдавливая её, а я дышать не могу, лишь хватая воздух ртом и цепляясь за его руку.
— Нет...
— Как ты могла? Как ты могла так поступить со мной?
Ты! Ты та, которой я открыл все, что было во мне! Та, которая осталась во мне! Та, которая разыграла
передо мной целый спектакль! Сколько тебе
заплатили? Я бы дал больше! Я бы все тебе отдал!
Самого себя отдал! А ты предала меня! Ты продала
меня! Снова меня продали! — кричит он в моё лицо, а
я только издаю сдавленных звуки, теряя возможность
мыслить, дышать и жить. Перед моими глазами все
плывёт, а воздуха не хватает.
— Не я...
— Ты! У тебя было это фото! Моё фото! Твоё! Ты и я!
Ты предала меня! Ты предала все, во что я поверил! А
я верил! Я мать твою так верил в тебя! Я хотел верить!
А ты предала! — продолжает он, даже не видя, что я
больше не цепляюсь в его руку, только закрываю
глаза, медленно отдавая свою жизнь в воздух, в
никуда.
— Нет...я...люблю...тебя...нет... — из последних сил
удаётся это выговорить, и рука, сжимающая моё
горло, исчезает. А я падаю на колени. Сильный поток
воздуха забивает лёгкие настолько быстро, что я не
справлюсь и кашляю. Горло болит. Все болит. Все
тело. Внутри. Буквально все, впитывая в себя
кислород. Голова шумит так сильно, что кажется, я
сейчас отключусь. Перед глазами бегают чёрные
точки. Всё так мутно, всё ускользает из моей жизни.
Он хватает меня до сих пор кашляющую за плечи и с
силой поднимает на ноги.
— Повтори. Повтори, что сейчас сказала, — цедит он, а я вижу только, как его трясёт от злости.
— Я...я бы не предала...не предала того, кого люблю.
Я люблю тебя, — выдыхаю я, а из глаз выкатываются
слезы страха смерти, буквально минуту назад бывшей
возможностью для меня.
— Любовь, — с отвращением выплёвывает он это
слово и встряхивает меня. — Любовь ко мне ты
решила выразить, продав сенсацию? Любовь? Это
любовь?! Нет! Ты ни хрена не знаешь о ней! Лживая
сука! И теперь ты ответишь за это! Я обещаю тебе, что
каждая минута, проведённая рядом со мной, каждая
секунда твоей лжи будет стоить тебе много! А теперь
пошла отсюда, пока я не убил тебя!
Он отшвыривает меня от себя, что я врезаюсь спиной
в стену с такой силой, слыша весь удар внутри себя, и
издаю стон, сорвавшийся с губ.
— Уйди по-хорошему! Не заставляй меня за волосы
вышвырнуть тебя отсюда! Это сюрприз на проданную
мою жизнь? Это сюрприз на проданные мои чувства?
Это сюрприз за все, что я доверил тебе? Это он?! Вот, что я сейчас чувствую!— орет он и подхватывает
руками собаку, швыряя недалеко от меня в стену. Она
разбивается с таким грохотом, что я кричу, закрывая
лицо руками, а осколки летят во все стороны. Мне
кажется, что и мое сердце с такой же силой сейчас
упало и разбилось, валяясь на полу ненужным и
ничего не стоящим мусором. Сейчас мне настолько
страшно, что я могу только отползти от него, схватив
сумку.
— Это не я! Я не могла...
— Вон! — он кричит так громко, что мне кажется мои
венозные сосуды внутри головы лопаются, а я сама
наполняюсь таким адреналином, срываясь на бег, и
лечу до лифта, тут же распахнувшегося передо мной.
Мне ничего не остаётся, как нажимать на все кнопки, лишь бы успеть убежать, потому что Ник идёт к лифту, явно желая прикончить меня, задушить и не дать
возможность объяснить. Но лифт закрывается прямо
перед ним, и я слышу сумасшедший грохот и падаю на
колени, сжимая голову руками, лишь бы не слышать, лишь бы не понимать, что только что произошло.
Я до сих пор в сильнейшем шоке, меня как безумную
трясёт, и я плачу от желания вернуться и сказать, снова и снова повторять, как я люблю его. Доказать
свою невиновность. Но не могу. Страх превыше всего
в данный момент, он заполонил разум. Он заставляет
стать сумасшедшей, безумной и бежать, бежать так
быстро до машины, заскочить в неё и нажать по газам.
С визгом выезжаю с парковки, немного задевая правой
стороной стену. Но я ничего не вижу, кроме как выход
отсюда.
И я лечу по дорогам, пролетая на красный свет, но не
слышу ничего. Я не знаю, что со мной. Но я больна, настолько сейчас больна страхом за свою жизнь, что
не знаю, как остановиться. Я не знаю тормозов, просто
не помню, где эта педаль, и мне помогает
остановиться только столб, в который я с грохотом
врезаюсь. Подушка безопасности с силой бьёт по
лицу, и я, наконец-то, уплываю в темноту. Я хочу
сейчас исчезнуть, испариться и стать невесомой.
Никогда не задумывалась насколько страх может
вести телом, разумом, душой и впитаться в сердце, остановившееся во мне.
Third
Я чувствую во рту привкус крови и облизываю губы, приоткрывая глаза. Какой яркий свет. Кто-то открывает
дверь, и меня вытаскивают из машины.
— Мисс Пейн, вы как? — доносится до моего
туманного сознания далёкий, но знакомый голос. Я
открываю глаза, видя мужчину, отчего-то знакомого
мне, но не могу вспомнить.
Он проверяет мой пульс, затем распахивает куртку, ощупывая ребра, а я слышу в голове своё дыхание, такое громкое и такое необходимое.
— Что...что произошло? — хрипло спрашиваю я, пытаясь подняться, и мне он помогает сесть на земле
и увидеть, как дымится моя машина, обняв передом
искривлённый столб.
— Вам повезло, что вы пристегнулись, иначе бы
вылетели и погибли. Куда вы так неслись? Мы едва
успевали за вами! — спрашивает он меня, а я
жмурюсь, пока голова не взрывается воспоминаниями.
Ник. Статья. Мои слова. Предательство. Осколки.
