Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

Боюсь ли я? Черт возьми, да. Боюсь ли я того, что меня ждет, если я раскрою им свой секрет? Тоже, черт возьми, да. У меня нет выбора, кроме лжи. Эти парни уже ненавидят меня. Даже если эти маньяки будут безопасны для меня, и я соглашусь быть их Региной, я все равно буду в опасности, потому что каждый зверь в округе будет знать, кто я такая.

Прямо у меня на лбу появится метка. Большая неоново-красная вывеска с надписями «племенная свиноматка», «деньги» и «немедленно поймать и продать».

И тем не менее, это тяжело, потому что в клетке упрямства, в которую я ее поместила, моя анима рыдает, скулит и воет, что это мои суженые. Что это стая, которой я принадлежу, и в этой комнате целых три свободные кровати.

Но все становится намного хуже, потому что Генри не единственный предатель. Мое тело реагирует на их близость. Моя киска пульсирует, и мне приходится сжимать мышцы от разочарования.

Дерьмо.

Само их присутствие разливается по моему телу, как поток теплого медового жара, и внезапно возникает глубокое желание, чтобы Коса обнял меня, приласкал, тупо трахнул.

Однако последствия этого — уровень опасности, который я просто не могу себе позволить.

Поэтому я говорю сквозь стиснутые зубы и хлопаю рукой по шее, где, как я знаю, они не могут увидеть нашу брачную метку.

— Я не ваша Регина. В этом нет никакого смысла.

Температура в помещении резко опускается ниже нуля. Ксандер вскидывает голову по дуге, и это подсказывает мне, что он закатывает глаза. Он усмехается, как будто ожидал моего ответа. Дикарь буквально ощетинился от гнева, а Коса замер так неподвижно, словно вообще не дышит.

Мои инстинкты кричат мне бежать. Моя анима кричит мне прыгнуть в объятия Косы. Короче говоря, я растерянная клякса на полу.

— Аурелия, — скрипучий голос Косы заставляет мою кожу вспыхнуть и покрыться мурашками одновременно. — Я не допущу неуважения с твоей стороны. Я не терплю лжецов. И я пойду на все, чтобы уничтожить тех, кто причиняет мне зло.

Меня сейчас буквально вырвет, и я с трудом сдерживаюсь.

Опасность и смертоносное обещание сквозят в его словах, и я знаю, что этому зверю никогда не перечат. Но слова Косы застают меня врасплох, потому что речь идет о выживании.

— Дело не в уважении, — тараторю я, как дурочка. — Просто вы все неправильно поняли.

— По-моему, это называется газлайтинг, — растягивает слова Ксандер. — Так нам говорили на терапии. Ты что, газлайтишь нас, змеючка? Потому что мы, блядь, видели твою метку, когда ты раздвинула свои красивые ножки для Дикаря. Или ты не помнишь, как звала нас сиреной посреди ночи, и мы впятером приперлись в твою отвратительную лачугу в астральной форме?

Не знаю, что меня больше поражает: то, что он назвал мои ноги красивыми, или то, что он назвал мое милое бунгало отвратительной лачугой. Отчасти так оно и есть, но все же Ксандер не имел права так говорить. Кроме того, как я могу объяснить Зов сирены, если я не их Регина? Он загнал меня в словесный и буквальный угол.

Естественно, все, что я могу сделать в данной ситуации, — это уклониться.

— Так вы выпустите меня или нет?

— Думаю, — ноздри Дикаря раздуваются, и я даже вижу вздутые вены на его шее. — Мы будем держать тебя здесь на цепи, как домашнее животное.

Я скрещиваю руки на груди.

— Вы не пос…

Я осекаюсь, потому что Коса резко хватает меня за горло и толкает назад. Ударяюсь спиной о клетку и хриплю от шока.

Огромная прохладная ладонь Косы прижимается к моей трахее, а пальцы сжимают сонную артерию. Я вскидываю руки и впиваюсь ногтями в него.

Я знаю, что это угроза, но Регина во мне не может не радоваться тому, что он действительно прикасается ко мне. Его кожа соприкасается с моей. Кожа к коже, и, клянусь Дикой Богиней, он такой сильный…

Моя анима взывает к нему, и от силы этого зова у меня слезятся глаза. Я вспоминаю, как этот зверь за считанные минуты подчинил своей власти весь обеденный зал академии. Как звери кланялись ему. Вспоминаю, как он убил гиену в подземелье только за то, что он покусился на мою честь, и это было до того, как Коса узнал, что я его Регина. Пространство между моими ногами пульсирует с каждым учащенным ударом сердца, и я на секунду закрываю глаза.

Я охвачена сотней эмоций, и, возможно, это, а также угроза попасть в тюрьму за преступление, которого я не совершала, выводит меня из себя, потому что я делаю нечто рискованное.

Нечто безумное.

Я открываю глаза и опускаю свой обонятельный щит. Резко.

На Косу обрушивается вся сила моего запаха Регины и возбуждения, и он заметно вздрагивает.

Часть меня не может поверить, что я настолько отчаялась, что угрожающее прикосновение, тем не менее, остается для меня прикосновением и заводит меня. Это жалко? Я думаю, так и есть. Но первобытный зверь во мне одобрительно рявкает.

Дикарь начинает рычать, глубоко и низко в своей груди, и от этого я становлюсь еще влажнее. Ксандер с отвращением фыркает и воротит нос.

Мой взгляд возвращается к Косе. Могущественная акула смотрит на меня, его зрачки расширились, почти полностью скрыв небесно-голубое кольцо. Красота этого мужчины завораживает своей неземной притягательностью. А потом его запах обрушивается на меня, как муссон.

Он не пользуется одеколоном. Запах мороза и соли просто необъятен. Словно весь Тихий океан подчиняется его зову. Аромат наполняет меня, как океанский прилив, который затем устремляется обратно в море и утаскивает меня за собой.

И я хочу, чтобы меня утащили, если это значит быть ближе к нему. Большой палец моей руки двигается, лаская кожу на тыльной стороне ладони, которой он сжимает мое горло.

Он напрягается.

Затем медленно, так медленно, что это причиняет боль, Коса наклоняется вперед, и жар его тела сводит мою аниму с ума. Как раз в тот момент, когда я думаю, что почувствую его нос на своей шеи, он ненадолго замирает и вдыхает.

Мучительный момент растягивается в вечность, и всего на мгновение я теряю разум и упиваюсь объятиями этого могучего зверя.

Довольно резко он отпускает меня и отступает назад.

Мне с трудом удается удержать ноги под собой, чтобы не соскользнуть на пол червяком. Меня шатает и кружится голова, но хватает ума собраться с мыслями и снова поднять свой обонятельный щит.

Все трое мужчин заметно встряхиваются.

Но я мысленно пинаю и проклинаю себя, потому что только что облажалась. По-крупному.

Просто взяла и подтвердила им две вещи. Даже если они не могут видеть мою брачную метку, такой уровень возбуждения невозможен вне брачной группы. А также я подтвердила, что могу контролировать свой запах. Я полная идиотка и обсираюсь просто по-королевски.

Коса слегка поворачивает голову к Генри, сидящему у него на плече, и маленькое существо молча, но радостно левитирует обратно ко мне.

И тут я вспоминаю.

Морские звери обладают экстрасенсорными способностями, а Генри — экстрасенсорное существо по своей природе. Следовательно, Коса — единственный зверь в этом месте, который может контролировать нимпинов.

Именно то, что мне нужно. Давайте добавим еще одну ложку дегтя в мою бочку с медом.

Я практически издаю стон от смятения, когда крошечный Генри снова садится мне на плечо, счастливо перебирая лапками.

Коса бросает на меня взгляд, который можно описать только как смертоносное предупреждение.

Естественно, я игнорирую это.

— Вы собираетесь меня отпустить? — вызывающе спрашиваю я. Буквально тыкаю в акулу палкой. После этого я собираюсь попросить Терезу о дополнительной терапии.

И будет ли «после этого»?

— Иди, Аурелия, — Коса поворачивается ко мне спиной.

— Я не хочу ее отпускать, — рычит Дикарь.

Моя анима вскрикивает от его слов. Но я знаю, что он не имеет в виду ничего хорошего.

— Я думаю, мы должны сделать ей прощальный подарок, — говорит Ксандер. — Иди сюда, змеючка.