Падшее царство (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— И что теперь? — спрашивает Нико. — Чума, Война… и мы просто будем ждать, пока не появится третий всадник?

Люцифер качает головой.

— Последнее, что я видел, — Мор был подавлен. Но я начинаю понимать, что все меры предосторожности, которые я предпринимал, каким-то образом сорваны.

Подавлен?

Я прикасаюсь пальцами к приоткрытым губам, когда понимаю, о ком именно он говорит.

— Саския. Саския — Мор, да?

Люцифер кивает

— Чёрный всадник. Первая в своём роде. Я понял это в тот момент, когда забрал её у Айрин.

— Саския? — Нико тяжело вздыхает. — Значит, я был прав? Дочь Айрин действительно у тебя.

— Только потому, что она отдала её мне, как только поняла, что её создание способно убивать, даже не пытаясь.

Нико смотрит на меня, и я киваю.

— Это правда. Саския — дочь Айрин, но она отдала её Люциферу на хранение. Ради неё самой и ради всего живого.

— И нет никакого способа узнать, находится ли она ещё в Аду?

Люцифер качает головой.

— Я потерял контакт. И если вернусь, могу попасть в ловушку. И пока я не разберусь со Многими и оставшимся Всадником, это просто слишком рискованно.

— Значит, будем ждать.

— Ждать, — передразнивает Люцифер.

— А что, если Многие доберутся до последнего Всадника раньше нас? Что тогда?

— Тогда мы умрём.

Тяжелая тишина повисает в комнате, пока мы обдумываем эту истину. Последний всадник — Смерть и тот самый ключ к концу света. Мы думали, что Легион — плохо. Но, честно говоря, он им не ровня. Что наводит меня на мысль…

— Что, если за освобождением Всадников стоят не Многие? Что, если это Легион?

Люцифер выгибает бровь.

— Э-э, я не совсем понимаю.

— Ну, если бы ты раньше не вёл себя как огромный мудак… — Я бросаю на него свирепый взгляд. Нико фыркает от смеха. — Я бы сказала, что слышал эти слова во сне. «Приди и посмотри». Это было так, будто он прошептал их мне на ухо.

Глаза Люцифера увеличиваются в размерах.

— Почему ты не сказала мне об этом сразу, как проснулась?

— Потому что мне нужно было принять душ. И, как я уже сказала, ты вёл себя как настоящий мудак, и эта деталь меркла по сравнению со всем остальным мерзким дерьмом, которое я видела. Но также… — Я сглатываю, мечтая ещё выпить. Я испытываю искушение протянуть руку и стащить полный стакан Габриэллы, который стоит на кофейном столике перед ней. — После душа зеркало запотело. И кто-то написал эти слова на запотевшем зеркале. Приди и посмотри. Я думала, мне показалось. Но теперь думаю, что, если Легион пытался отправить мне сообщение? Например, подсказка, как нам найти последнего всадника?

— И зачем ему это делать?

— Потому что он хочет, чтобы мы его остановили. Он умолял меня покончить со всем этим прямо там — убить его. — Я качаю головой, отгоняя эту мысль. — Что, если он активировал Четырёх Всадников, потому что знал, им хватит сил его убить.

— И рискнуть устроить всю эту бойню? — Нико бросает вызов. — Подвергнуть Лилит, свою подругу и сестру, чувству вины и стыда за то, что она вызвала чуму?

— И Габриэллу, — добавляет Дориан. — Мы открыли для него наш дом. Помогли ему вопреки здравому смыслу. Она помогла Иден, его возлюбленной. Он действительно был бы таким чёрствым и предал бы наш союз?

Люцифер проводит рукой по волосам и качает головой.

— Возможно, он не знает. Кое-какие детали я предпочёл не раскрывать. Он даже не подозревал, насколько всё будет плохо.

— Проклятье, — сплёвывает Нико. — Значит, мы действительно сидим, засунув большие пальцы в задницы, и ждём, да?

— Не совсем, — предполагает Люцифер. — Видишь ли, настоящая причина, по которой я позвал тебя сюда, заключалась в том, что у тебя есть старый друг, который, по-видимому, воскрес из мёртвых и живёт неподалёку».

— Ставрос, — невозмутимо произносит Нико.

— Нет. Аврора.

При звуке её имени интерес Габриэллы пробуждается.

— Что она здесь делает?

— Утверждает, что пришла помочь. Она сказала, что понятия не имеет, где может быть Ставрос. Однако после прошлой ночи… — Он переводит взгляд на меня и вздыхает. — Я поразмыслил. Из всех мест, куда она могла бы сбежать, попала сюда. Теперь, если бы я только что сбежал из тюрьмы, стал бы расхаживать с важным видом, сеять смуту и устраивать показные трах-фесты в городе, где когда-то жили мои смертельные враги?

— Ты думаешь, её специально послали сюда, — предполагает Дориан.

— Да. И ещё думаю, что она солгала насчёт Ставроса. Поэтому в качестве акта доброй воли, чего бы это ни стоило, я хочу помочь вам поймать и убить её.

— Нам не нужна твоя помощь, — быстро замечает Габриэлла. — Я убила её однажды. Я была бы счастлива, сделать это снова.

— Не сомневаюсь, дорогая, — подзадоривает Люцифер. — Однако есть большая вероятность, что это именно то, чего она хочет. Чтобы ты попала в ловушку. Она должна знать, что я расскажу Николаю, ведь мы «друзья».

Николай закатывает глаза, но говорит:

— Он прав. Аврора слишком самовлюблённая, чтобы быть самоубийцей.

— И если мы столкнёмся с демонами, тебе понадобится моя помощь, — продолжает Люцифер.

— Знаю, вы все готовы разорвать её в клочья, и, честно говоря, я бы с удовольствием поучаствовала в этом действе, — начинаю я, учитывая, что она устроила прошлой ночью. — Но как думаешь, у неё могла быть информация, которая привела бы нас туда, где мы могли бы найти четвёртого Всадника? Ты сам сказал — Аврора считает своим долгом знать обо всём понемногу. Возможно, она не знает, где именно, но, возможно, ей что-то известно. Когда, где, кто. А если она не знает, возможно, знает того, кто знает. Я бы не возражала против того, чтобы пытками вытянуть из неё информацию.

— Нет, — качает головой Люцифер. — Она ничего не знает о Бледном Всаднике.

— А откуда ты знаешь? Секрет раскрыт. И поскольку она — наша единственная реальная зацепка, я полностью за то, чтобы исчерпать наши возможности. Я имею в виду… Последний всадник, Бледный всадник, худший, верно? Это Смерть. Сначала была эпидемия. Затем, день спустя, Война. — Я чувствую на себе пристальный взгляд Габриэллы, но не могу танцевать вокруг реальности. — Голод может объявиться в любой день. Мы гонимся за временем, не говоря уже о том, что ангелы поставили нам крайний срок. Нам нужно найти Смерть до того, как Смерть найдёт нас, и всё было бы напрасно.

— Нам не нужно искать Смерть, — настаивает Люцифер. Его голос спокоен, но в выражении лица есть что-то такое, от чего у меня внутри всё сжимается. Воспоминание о голосе, шёлке между пальцами, бесконечной боли. Я знаю этот завораживающий взгляд.

Я задвигаю мысли в дальний угол и продолжаю.

— Почему нет? А? Чтобы дать погибнуть ещё большему количеству людей?

— Нет. — Он качает головой. — Нам не нужно искать четвёртого Всадника, потому что я смотрю на неё прямо сейчас. И я не мог перестать смотреть на неё с того дня, как она ворвалась в мою жизнь. Нам не нужно искать Смерть. Потому что, Иден… Ты и есть Смерть.

Глава 15

Я очень долго не двигаюсь. Я знала это чувство. Жила им, дышала, носила его повсюду, как пресловутый чип на плече, позволяя гноиться и подпитывать мой гнев. И временами мне оно нравилось. Это — моя семья, друг и враг. Это единственное, что я по-настоящему знала. Однако до сих пор у меня не было подходящего слова для него, хотя чувство стало такой важной частью меня, как фантомная конечность. Боль от него всегда существовала глубоко внутри, где никто не мог видеть, как она довела меня до безумия.

Я смогла заглушить его настолько, чтобы оно функционировало, но теперь оно обосновалось прямо на поверхности, окутав меня своей успокаивающей темнотой, как электрическим одеялом. С ним больше нельзя бороться, потому что оно превратилось во что-то гораздо большее, чем я. Нет, не эволюционировало. Оно срослось с моим позвоночником и пустило корни в ступнях. И расцвело.

Раздается стук в дверь, но я не утруждаю себя ответом, точно так же, как не ответила, когда Нико пришёл в мою комнату проведать. Однако на этот раз Габриэлла поворачивает ручку и входит сама. И я не возражаю. Возможно, она — единственный человек, который понял бы, почему я не произнесла ни слова с тех пор, как Люцифер сбросил бомбу, расколотившую наши жизни на части.