Lina Mur - Fifty And One Step Bac
ответственен, но скоро он выбросит тебя, как
использованную вещь. Натрахается и найдёт новую
игрушку, я это наблюдаю уже долго. Девушки имеют
свойство меняться, а вот семья остаётся неизменной.
— К сожалению, ты ошибаешься. Семья имеет
свойство разваливаться, давить на тебя и всячески
мешать счастью. А вот человек рядом, который будет
понимать и принимать тебя всегда и во всём, останется в любой ситуации.
— Ты так в этом уверена? — она настолько наигранно
смеётся, что я кривлюсь от неприятного разговора, и
желания удалиться.
— Да, я уверена в нём и себе. Я уверена в нас, а вот в
тебе совсем не уверена. Почему ты так ненавидишь
меня, Люси? Почему настолько эгоистична, что не
желаешь своему брату счастья? — я искренне
интересуюсь её стороной видения вопроса, и она
прищуривает глаза, хмыкая и складывая руки на груди.
— Потому что ты такая же, как и все. Это ты эгоистка, а не я. Я в отличие от тебя думаю именно о брате, а
ты, как я вижу по твоему наряду, вкусила его жизни и
осталась. И он заплатил тебе за эти ночи
побрякушками и одеждой. Так кто из нас болен до его
денег? Ты продажная тварь, и я не позволю тебе хоть
что-то сказать, я уничтожу тебя...
— Не угрожай мне, Люси, и держи свои эпитеты при
себе, потому что это тебя не красит. Я приехала сюда
с ним, чтобы поддержать его и не дать таким змеям, как его родная сестра, испортить такой праздник, к
которому он готовился. И если завтра у него все это
исчезнет, то я всё равно буду с ним. А вот где будешь
ты? Ты всю жизнь живёшь на его деньги, ты видишь в
нём только деньги, и не более. Я ни разу не услышала
от тебя слов заботы и беспокойства, только обвинения
в моей корыстности. Но по факту, только ты твердишь
о его деньгах, но огорчу, я вижу его, как мужчину, а не
кошелёк. Я вижу в нём талантливого, умного, разностороннего и требующего заботы, ласки и любви
мужчину. А его лишили этого, поэтому закрой свой
грязный и поганый рот и не раскрывай его в мою
сторону, — я со злостью ставлю бокал на стол, пытаясь контролировать адреналин, понёсшийся по
венам.
— Ах ты, сука, ну держись. Теперь я не буду думать о
твоих чувствах, ты...
— Мишель, — громкий голос, раздавшийся сверху, прерывает злую речь Люси, и я поднимаю голову на
Райли.
— Я бы хотел пригласить тебя на танец. Не
возражаешь? — спрашивает он, предлагая меня руку.
— С удовольствием. Спасибо за общение, Люси, — вложив в слова все пренебрежение, которое было во
мне, я встаю со стула, оправляя платье, и вкладываю
свою руку в мужскую.
Райли выводит меня на танцпол, где играет оркестр, танцуют пары, и я расслабляюсь.
— Не обращай на неё внимания, Мишель. Она стерва, сколько её знаю, вечно везде только гадит, — говорит
Райли, кладя руку мне на талию.
— Даже и не думала, не воспринимаю её всерьёз. И
не понимаю, откуда такая ненависть ко мне? — но я
вру, так неприкрыто вру, а моё тело потряхивает до
сих пор. Ведь если бы не Райли, я бы ударила её.
— Знаешь, я бы ответил, что это забота о брате, но не
верю в это окончательно. Ты изменила его, а ей вот не
удалось, сколько бы она ни пыталась. И это
называется соперничество, но у тебя не тот противник, да их, вообще, нет. Я рад видеть тебя здесь. И
благодарен, что ты смогла дать шанс вам обоим.
— Я тоже рада быть тут, хотя не ожидала этого, — смеюсь я.
— Он счастлив, Мишель. Я его таким не помню, но не
могу даже найти способа отблагодарить тебя за это. Я
так переживал за него, он мне больше чем брат, принимаешь? А когда твой самый родной человек
страдает — это непередаваемо больно, как и тот факт, что ты не в силах помочь ему.
— Я ничего не сделала. И я боюсь, что это закончится
так же быстро, как и началось. Я слышала от Лесли, что он был сам не свой, теперь от тебя. В чём была
причина?
— В том, что он потерял смысл жизни. А когда ты
теряешь его, то все становится однотипным, и ты
ищешь то, что вернёт тебя в состояние внутренней
гармонии. И он искал это не там.
— В сессиях, — уточняю я.
— Да, но есть предел всему, даже жестокости, а у него
их не было, — Райли замолкает, задумчиво смотря за
мою спину, а я обдумываю его слова.
— Он не жесток, — произношу я и мужчина переводит
на меня взгляд. — Он просто так пытался пережить
свое прошлое, принять его, найти объяснение к своей
вине, которую он ощущает до сих пор.
— Не хочу расстраивать тебя, Мишель. Но он жесток, жесток ко всем, а в большую степень к себе. Но эта
его особенность притупилась, потому что...благодаря
тебе. Я только прошу тебя, не оставляй его в любой
ситуации, с которой ты столкнёшься. Если он говорит
уходить, то не делай этого, не дай ему утонуть в своей
злости на самого себя. Ты — напоминание всего
хорошего, что у него может быть. Ты — надежда на
его любовь. И то, что привёл тебя сюда, говорит о
многом. Я не могу сказать за него это, но я верю в то, что он чувствует к тебе больше, чем интерес и
желание. Мир будет меняться, пытаясь менять и вас.
Но если ты будешь продолжать дарить ему то, что
сказала мне, то вскоре ты получишь ответ. И я...
— Райли, — на плечо мужчины, обрывая его, ложится
ладонь Ника, и мы останавливаемся, смотря на него.
— Николас, передаю тебе твою девушку. Мне
пришлось спасти её от твоей сестрицы, — хмыкает
Райли, отпуская меня и кивая, разворачиваясь на
каблуках, и быстрым шагом теряясь в толпе гостей.
— Что она тебе сказала? — Ник прищуривается, беря
меня за руку, начиная танцевать.
— Ничего нового, не обращай внимания. Ты обещал
мне танцевать, и я жду, — говорю я, улыбаясь ему.
— Мишель.
— Нет, Ник, прошу тебя. Она не оскорбила меня, ничего, Райли просто преувеличивает. Мы обсуждали
зал и гостей, не более того. Пожалуйста, Ник, потанцуй со мной, сейчас останься со мной, не дай
мне потеряться среди этих людей и потерять тебя.
Мне одиноко, — быстро шепчу я.
— Прости, моя мама хотела показать меня каждой
своей подруге, затем сама терроризировала меня
вопросами. И я...ты права, я обещал, и пришло время
исполнять обещания, — он кладёт одна руку на мою
талию, а другую на спину, а я обнимаю его за плечи.
