Lina Mur - Fifty And One Step Bac
всего этого, когда в голове одна эйфория, начинают
заниматься эпиляцией, ногтями, волосами.
В итоге, я теряю счёт времени, когда уже уставшая ото
всех манипуляций с головой и лицом, меня
поворачивают к зеркалу. Я привыкла видеть это
отражение, и, наверное, я бы оценила старания
мастеров по достоинству, если бы не имела с
рождения на это денег. Но я имела, и поднятые в
замысловатую причёску волосы не отдались трепетом
в груди, как и искусный макияж. Но я улыбнулась
своей заученной для этого годами улыбкой и
поблагодарила всех, уходя из салона и садясь в
машину к Майклу, сделавшему мне комплимент.
Поднимаясь на лифте, я заставляю себя улыбаться и
не показывать Нику, что я бы все отдала, чтобы
провести вечера вдвоём. Чтобы запомнить навсегда
его искреннее счастье и радость, ведь я уверена, что
там, на торжестве, он снова замкнётся и не даст волю
самому себе.
— Ты собираешься выходить или же будешь
переодеваться в лифте? — я слышу насмешливый
голос и моргаю, озираясь и слыша неприятный писк
вокруг.
— Черт, — цокаю я, заходя в квартиру и встречаясь с
Ником.
— И как тебе отдых? — спрашивает он, оглядывая
меня.
— Отлично, спасибо, мне было это необходимо. Ты
был прав, массаж приятно расслабил тело. И вроде бы
твои подарки на моём теле стали светлее, — говорю я, снимая куртку и передавая ему.
— Я рад, Мишель, — отвечает он, вешая куртку и
закрывая шкаф, поворачиваясь ко мне.
— А ты что делал? — интересуюсь я.
— Ездил домой, надо было...надо было съездить туда.
Потом проверил все ли готово к вечеру, вернулся, принял душ и сел за проверку отчётов. Тебе было
веселее, — Ник обнимает меня за талию, ведя к
спальне.
— А какой ты подарок приготовил маме? У меня...я
ведь ничего не купила...я даже не знаю...
— Ты и не должна ничего покупать, крошка. Я подарил
украшения и помог организовать небольшой бизнес
для неё, — перебивает он меня.
— Какой?
— Она любит готовить. И в свободное время от
преподавания, будет давать курсы по выпечке и
другим блюдам для желающих.
— Думаю, я буду в числе первых, — смеюсь я.
— У тебя будет личный учитель, Мишель. Я, — Ник
останавливается перед ванной и поворачивает меня к
себе. Я удивлённо смотрю на него, не понимая, что
послужило причиной остановки. Он словно хочет мне
что-то сказать, и у него не получается. Он сдвигает
брови, а глаза бегаю по моему лицу.
— Что-то не так? Тебе не нравится, как меня
накрасили? — подсказываю я.
— Нет, все хорошо для такого вечера, хотя я бы
предпочёл видеть твои волосы распущенными, и
никакого макияжа. Без макияжа ты выглядишь...другой.
А сейчас я вижу ту самую Мишель, которую встретил в
День Всех Влюблённых. Которую...я думал о тебе
иначе, но сейчас я многое бы поменял. Но мне
остаётся только менять настоящее, и все хорошо, просто я не знаю, как ты отнесёшься к тому, что я
подготовил. Если взять во внимание то, как ты
отреагировала на поход в салон, — медленно
отвечает он.
— Ник, забудь, правда забудь. Я не хотела тебя
обидеть, и мне интересно, что ты приготовил.
Обещаю, что приму все из твоих рук с радостью, — заверяю я его, и он кивает.
— Тогда пошли, — он берет меня за руку и вводит в
ванную комнату, а оттуда распахивает дверь и я
замираю.
— О, Господи, — восхищённо шепчу я, смотря на
манекен, одетый в невероятное чёрное платье в пол, с
оголёнными плечами, расшитое всевозможными
камнями и прозрачное от бёдер. А низ его украшен
вышивкой и новым блеском камней.
— Я...я увидел его и заказал. Я не предполагал, что ты
пойдёшь в нём на день рождения моей матери. Я
планировал другое мероприятие, но мне показалось, что сейчас его время, — несколько нервно говорит он, и я поворачиваюсь к Нику.
— Оно...у меня слов нет. Оно безумно красивое, — произношу я, подходя к платью и обходя его, разглядывая со всех сторон. Да, у меня гардероб
забит кучей разных платьев, но это...это от него и это
делает его бесценным. Это его выбор для меня, это
планы, которые строит он в отношении меня. И нужно
ли мне ещё что-то? Пора бы успокоить душу и
улыбнуться, немного скованно и благодарно. Только
бы не расплакаться.
— А оно не слишком шикарное для этого вечера? — спрашиваю я.
— Нет, оно не достаточно шикарное для тебя. Но
нормальное для этого вечера. Надень его, а я помогу
застегнуть, — предлагает он, подходя к манекену и
расстёгивая платье, стягивая его и кладя на диван.
— Выбор белья за тобой, — напоследок говорит он, выходя за дверь. — Позови меня, я хочу участвовать в
этом.
Он закрывает дверь, а я опускаюсь на колени, дотрагиваясь до платья. Чем я заслужила это счастье?
Чем же?
Я снимаю с себя джинсы, футболку, кроссовки и
белье, все аккуратно складывая на диване, и подхожу
к тумбе, достав оттуда чёрные трусики и ничего более.
Всё лишнее, хочется кожей ощущать этот подарок, чтобы она слилась с ним. Острожно, боясь повредить
платье, я надеваю его и придерживаю на груди, окликнув Ника.
Он входит, останавливаясь и с улыбкой смотря на
меня, а я смущаюсь, как глупая девочка под его
горячим взглядом. И я хочу этого, хочу краснеть, хочу
быть настоящей и ранимой для него.
— Поможешь? — спрашиваю я, поворачиваясь к нему
спиной.
Ник медленно подходит ко мне, и я чувствую кожей
спины его взгляд, оставляющий после себя мурашки.
Он застёгивает платье и его пальцы замирают на моей
шее, проводя по ней, и затем его руки опускаются на
талию, сжимая её. Я не могу дышать от этой нежности, такой нечаянной и приятной, только закрываю глаза, кладя руки на его. Мы так и стоим в тишине, пока моё
сердце раскрывается, словно бутон розы.
— Мишель, спасибо тебе за все. Спасибо, что
вернулась в ту ночь и не дала мне возможность
отвергнуть эту жизнь, — он целует меня в шею, и я
поворачиваюсь.
— Ник, все хорошо? Не знаю, но чувствую, что ты о
чем-то очень сильно переживаешь. Это как-то связано
с твоей семьёй или клубом, или...
— Нет, все хорошо. Присядь, я надену на тебя туфли, — обрывает он меня, и я подчиняюсь его просьбе, опускаясь на диван.
