Lina Mur - Fifty And One Step Bac
И мы танцуем, танцуем первый раз за все время среди
знакомы, его знакомых, и мне хорошо. Я отбрасываю
от себя разговор с Люси, с Райли. Они лишние в моей
голове, только он и я, как и планировалось.
— Спасибо, что взял меня с собой, — тихо произношу
я, поднимая голову с его плеча.
Ник странно смотрит на меня, останавливаясь, а затем
хватает за руку и с такой скоростью выводит из зала, что я едва успеваю перебирать ногам, чуть не падая, подхватывая платье. Он, как будто что-то ищет, крутя
головой, и выходит на улицу, кивая прогуливающимся
знакомым, продолжая идти.
— Ник...
— Ещё немного, — бросает он, ускоряя шаги, а я уже
бегу рядом с ним.
Он останавливает, и я врезаюсь в него, быстро дыша.
Он смеётся, беря моё лицо в свои ладони.
— Спасибо? Это ты мне говоришь спасибо за этот
балаган? Нет, крошка, нет, это тебе я должен быть
благодарен. Тебе, только тебе. И я не могу...пока не
могу сделать это там, чтобы все видели. Но когда-
нибудь обещаю, что и это мы покажем им, — с этими
словами, разрываемыми его прерывистым дыханием, он прижимает ко мне губами. Я охаю от
неожиданности, от такой невероятной силы, и
обхватывая его за шею, целуя его в ответ. Я снова
тону в его губах, отрываюсь от земли и теряю связь с
реальностью. Его поцелуи становятся острее, жёстче, он с напором ласкает мой язык, губы, прикусывая их, посасывая, и я издаю стон от страсти, пробежавшей
по телу.
— Не верю в это. Не верю и хочу помнить. Тебя хочу
помнить, — шепчет он между поцелуями, покрывая
ими моё лицо, опускаясь к шее. — Хочу оставить на
этом теле миллион поцелуев, миллион отпечатков, возобновлять их снова и снова. Боже, Мишель.
Я начинаю смеяться под градом его слов, его губ, и
отклоняю голову назад, открывая глаза. И Ник
улыбается, он сейчас настоящий, а не напряжённый и
ожидающий нового эксцесса. Он мой.
— Ник, я так хочу кое-что тебе сказать. Только прошу
тебя...
— Я тоже, Мишель. Я тоже хотел бы тебе кое-что
сказать, но я боюсь, что ты не примешь этого.
Испугаешься меня, и я потеряю тебя, — перебивает он
меня, повторяя мои мысли, которые постоянно сидят в
голове.
— Не испугаюсь, Ник. Обещаю, что не потеряешь. Что
ты хочешь мне сказать? — с напряжением спрашиваю
я, смотря на его лицо. Его глаза, блестящие минуту
назад от страсти и желания, потеряли это чувство, теперь же они наполнены страхом.
— Ник...
— Все зашло очень далеко, Мишель. Намного дальше, чем я предполагал, но я доверяю тебе. Я...раньше я
так этого боялся, а сейчас...всё изменилось. Я верю в
тебя, верю так сильно, что боюсь. Я говорил тебе, что
я... — он замолкает, обдумывая свои слова, он сильно
нервничает, сжимая мою талию руками, и я хочу
облегчить это состояние.
— Не бойся, я с тобой, — нежно произношу я, и целую
его губы с особой чувственностью, затем ещё один
поцелуй в уголок губ. — Пойдём медленно по словам.
Новый поцелуй, и он вздыхает, обнимая меня, и я
вдыхаю аромат его одеколона на шее, целуя и её.
— Крошка, моя маленькая крошка, куда же ты попала
со мной, — в его таком тихом и едва различимом
голосе я слышу невероятную боль, но сглатываю
неприятное покалывание в горле, поднимая голову и
улыбаясь, делая вид, что ничего не заметила и не
услышала.
— Сегодня прекрасный вечер. Но если ты не против, может быть, мы его продолжим дома? Мне так хочется
побыть с тобой, поваляться на диване, поговорить о
глупостях, целовать тебя, и просто забыть о том, что
существует вот этот мир. Если твоя мама не обидится, мы можем уйти пораньше? — спрашиваю я.
— Да, мы поедем прямо сейчас. Потому что и я устал
быть тут, это все не для меня. Мне хорошо в своём
логове, хорошо видеть там тебя. И я должен
извиниться за свою сестру. Я знаю, что ты мне
соврала. Люси...я сегодня говорил с ней, пригрозил, но
она...тут все несколько сложнее. И об этом мы тоже
должны поговорить, но я хочу уберечь тебя от неё.
Она может быть очень груба, она просто заботится
обо мне и том, чтобы никто не поступил со мной так, как Зарина. Она изначально отвергает всех девушек, рядом со мной. Хотя ты первая. Но...Мишель, — он
берет мои руки, сжимая в своих, — ты живёшь со
мной, а не с моей семьёй. И все, что они говорят, не
относится ни к тебе, ни ко мне. Я давно перестал
слушать их, понимать, и ты поступай так же . Не знаю, что я сейчас несу, но я думаю, что она обидела тебя. А
я не могу ругаться с ней в данный момент, но и ты...я
должен защищать тебя даже от слов. Поэтому нам
лучше отправиться туда, где мы будем одни.
— Ник, ничего страшного, я все это понимаю. И она не
обидела меня, я не думала даже о ней. И это твоя
семья, а семью не выбирают. У меня не лучше, даже
хуже. Поэтому я хочу домой, я хочу поехать с тобой, ведь ты мой доминант, а я твой сабмиссив. И я готова
следовать туда, куда идёшь ты, — с каждым
произнесённым словом внутри становится легче. Я
улыбаюсь ему и замечаю, как расслабляются его
плечи, как он слабо улыбается.
— Нет, ты не мой сабмиссив, ты моё сегодня и завтра.
Ты просто моя, — он наклоняется ко мне, целуя, обнимая меня за талию и приподнимая над землёй, что я хватаюсь за его шею, смеясь в его губы.
— Поехали, потому что хочу теперь поблагодарить
тебя за этот вечер. И благодарить до утра, — он
опускает меня на землю, снова хватая за руку, и я уже
не могу сдержать смеха, когда мы пролетаем мимо
удивлённой публики нашим поведением.
— Николас, — мелькает сбоку аквамариновое платье
Эмбер, и Ник останавливается, а я вместе с ним. Мы
быстро дышим, переглядываясь друг с другом.
— С днём рождения, мама. Пока, мама, — быстро
говорит он, целуя её в щеку.
— До свидания, — мой голос уже тонет в очередном
беге до машины, где не менее удивлённый Майкл
распахивает нам дверь, и мы прячемся в салоне.
Я смеюсь, смотря на Ника, и он разводит руками.
— Давай, Майкл, поехали. Если довезёшь нас до дома
за двадцать минут, то получишь неделю выходных и
отдых в любом месте, где захочешь, — Ник хлопает по
плечу шофера, и тот с визгом стартует, оставляя
после себя клубы дыма и пыли.
— Ты больной, — смеюсь я, откидываясь на сидение.
