МамаЛена - В одну реку
- Что будет с ребенком?
- Подкинут в приют.
- Ясно.
- Он обычно не связывается с женщинами, поэтому это редкость.
- Ясно.
Люциус пытался реагировать. Ему страшно было отпускать мальчишку, не потому, что он боялся возвращения тюремщика, а потому что не хотел снова остаться один. Парень, словно что-то чувствуя, так и остался стоять посреди камеры, и они молчали довольно долго, пока дверь снова не распахнулась и ворвавшийся Рихтер не набросился на своего помощника, сбив его с ног и принялся избивать.
- Ты, недоносок! Да как ты смел! Рожает, значит?
Мальчишка не сопротивлялся; прикрываясь руками и уворачиваясь от кулаков, он пытался оправдываться:
- Откуда я знал… Она орала, как резанная…Я думал…
Но его не слушали.
- Думал? Знаю я, что ты думал, мне эта тварь все рассказала! Как ты уговаривал ее притвориться, что она рожает. Сколько он заплатил тебе? Когда вы успели сговориться?
- Оставьте ребенка, не сходите с ума. - устало вмешался Люциус.
Рихтер оторвался от Теда и повернулся к нему.
- Что вы пообещали ему, ваша светлость? Денег? Другую работу? Или, может быть то, чего не досталось мне?
- Вы помешались, Рихтер. Отпустите мальчишку, пусть умоется. В этой камере и так много грязи, не хватало еще пятен крови и лужи слез.
- Уматывай, и чтобы я тебя тут близко не видел!
Рихтер за шиворот выкинул помощника из камеры и вернулся к Люциусу.
- Что, ваша светлость, поторопились одеться? А зря. Палочка все еще у меня.
- Уже утро.
- Согласен, сегодня мы уже ничего не успеем, да и не хотелось бы торопиться, но день пройдет быстро. Скучайте по мне, ваша светлость. А пока у вас есть время подумать. Я все еще готов дружить.
Пакостно улыбнувшись, Рихтер вышел и задвинул гремящий засов. Люциус подождал немного, но дверь оставалась запертой. В коридоре слышны были голоса охраны, крики заключенных, брань. Тюрьма просыпалась, и Люциус, выкинув из головы все мысли, просто лег на нары, глубоко вздохнул и расслабился: теперь можно было засыпать.
Люциус проспал до самого вечера. Просыпался, когда приносили еду, пил воду, жевал крошащийся хлеб и засыпал снова. Наконец, организм, похоже, восстановил силы, выпитые вчера дементорами. Поднявшись и пожалев, что не может умыться, Люциус молча смотрел, как незнакомый охранник левитировал перед собой поднос с ужином и сверток серой материи. Натягивая под взглядом охранника принесенную тюремную мантию, Люциус снова ощутил панику, но взял себя в руки: выхода все равно не было, следовало вспомнить заповедь Малфоев: «Не можешь победить - постарайся уменьшить ущерб», вот только в данном конкретном случае уменьшение ущерба означало потерю самоуважения и никак не устраивало лорда. Но выбора получше ему никто не предлагал.
Понимая, что силы нужно поддерживать, Люциус заставил себя проглотить несколько ложек водянистого и пресного картофельного пюре и запил их водой, прогоняя ужасный вкус. Привыкайте, ваша светлость, здешний тюремщик не станет выдумывать несуществующих болезней, чтобы улучшить ваш рацион. Люциус серьезно опасался, что если он продолжит сопротивляться «благодетелю», его могут вообще перестать кормить. Вернувшийся охранник забрал поднос и вышел, а Малфой лег на нары. Он старался ни о чем не думать, в ожидании визита нового хозяина его жизни или дементора. Впрочем, сейчас он предпочел бы второго.
В камеру потянуло холодом, мысли снова стали тоскливыми, но Люциус даже обрадовался: Рихтер не сунется сюда не отогнав дементора, поэтому можно спокойно кутаться в ледяную простыню и снова вспоминать Лорда. Сейчас даже змееподобное лицо Повелителя казалось почти родным. Воистину - все познается в сравнении.
Люциус успел вспомнить собственную свадьбу, снова переживая почти забытое унижение, как почувствовал, что дементора рядом нет. Выпутавшись из простыни, он сел, глядя на открывающуюся в темноте дверь. Тед осторожно проскользнул внутрь и прошептал:
- Ваша светлость, вы не спите?
- Нет.
На колени к Малфою что-то упало.
- Он сегодня не придет. Мегги все-таки рожает, а потом он поедет в Лондон, в приют. Дементор ушел. Вы можете спать.
- Спасибо, Тедди.
Молодой человек поспешно вышел и задвинул за собой засов. Люциус пошарил рукой по простыне и нащупал какую-то пластинку. Понюхав, он зажмурился от удовольствия: мальчишка принес ему шоколад! И пусть кусок сладкой плитки был небольшим, обломанным и явно дешевым - Малфою он показался слаще всех конфет, которые он пробовал до этого, и сразу же вернул съеденные дементором силы. Заставив себя не проглатывать все, Люциус с сожалением вздохнул и спрятал остатки под матрас: вряд ли ему перепадет еще один такой же подарок, а дементоры, в отличие от шоколада, исправно появлялись каждый день. Призвав на голову мальчика благословение Мерлина, Люциус лег снова и теперь уже крепко уснул.
Утром, тщательно проверив, не осталось ли где следов шоколада, он поковырялся в каше, выпил остывший, едва сладкий чай и почти не вздрогнул, услышав за спиной:
- Как спалось, ваша светлость?
- Благодарю, отвратительно. - повернулся он.
- Что так? - сочувственно спросил Рихтер.
- Замерз. - коротко ответил Люциус.
- А я надеялся услышать, что вы скучали без меня.
- Дементор вполне заменяет вас - особой разницы я не заметил.
Рихтер проводил взглядом выходящего охранника, дождался, когда за ним захлопнется дверь и рванулся, с силой впечатывая Люциуса в стену:
- Заметишь. - прошипел он, грубо шаря руками под мантией Люциуса. - Уж я постараюсь.
Сделав над собой усилие, Люциус не стал сопротивляться, позволяя тюремщику трогать все, что тому хочется. Ему удалось даже усмехнуться, когда Рихтер потянулся к его лицу губами.
- Не стоит, офицер, я не люблю, когда в такой ситуации лезут с поцелуями: это портит все впечатление от изнасилования.
Вместо поцелуя Малфой немедленно получил удар в лицо, голова мотнулась, открывая шею, и Рихтер тут же воспользовался этим, прокусив тонкую кожу до крови.
- Так лучше?
Люциус почувствовал, что его несет, и, не сдерживаясь заявил:
- Вы говорили, что у вас есть ванная? А вы умеете ей пользоваться? Я понимаю, что изнасилование очередного подопечного - вполне будничный процесс, но от вас, кажется, еще и кровью пахнет.
- А мы такие брезгливые? - протянул Рихтер - Ничего, привыкнешь. Очень скоро ты будешь пахнуть мной, моя принцесса!
Он схватил Люциуса за волосы, другой рукой коротко и сильно ударив в живот, подержал немного, любуясь, как жертва пытается вдохнуть воздуха. Едва Люциусу это удалось, как еще один удар заставил его согнуться. Рихтер дернул волосы, отталкивая Малфоя на пол, пнул ногой по ребрам и пропев: «До вечера, ваша светлость!», вышел, захлопнув за собой дверь камеры.
