МамаЛена - В одну реку
Люциус сел, осторожно потрогал шею, скривился заметив на пальцах кровь. В общем-то, ничего страшного: ныл живот, побаливал бок, саднило щеку, зато настроение было на редкость прекрасным. Люциус не любил драк, ему всегда нравилось выводить противников из себя одними словами, но ощущение победы радовало, не давая пока задуматься, чем за эту победу придется заплатить. Поморщившись от унижения, Люциус все-таки, приподнял подол мантии. Так и есть: на тонкой коже бедер и живота уже начали проступать синяки. Одернув мантию, Люциус рывком поднялся. Эту войну ему не выиграть, это ясно. Но он ее еще не проиграл!
Вечера Люциус ждал лихорадочно: ему не сиделось, ходить по камере быстро надоело, нервы были напряжены и не давали отдыха телу. В конце концов, Люциус рассердился на себя: да, он никогда не умел ждать неприятностей, но это не значит, что он может себе позволить превращаться в «принцессу». Он вообще себе такого не позволял. Почти. Разве что со Снейпом, иногда…
Коснуться запретной темы было неудачной мыслью: Люциуса скрутило так, что он снова стал задыхаться, как после удара в живот. Конечно, Северус не узнает, но сам он будет знать, будет помнить, и, даже если к концу этого года у него останется хотя бы капля самоуважения, она растает, если Люциус осмелится посмотреть в глаза Северусу и увидит там жалость. А что еще там может отразиться? Люциус уже и теперь ощущал себя грязным, в самом обычном смысле этого слова, и мог легко представить, что с ним сделают тюремный воздух, еда и компания Рихтера.
Из-под двери потянуло холодом, и Люциус уже привычно опустился на постель, сворачиваясь клубочком: так, и вправду, было легче. Ну, или ему казалось.
Как только дементор ушел, Люциус доел остатки шоколада, восполняя силы. И, хотя, на третье чудо он не надеялся, но и сдаваться просто так не позволяла гордость, поэтому вошедшего Рихтера он встретил стоя, выпрямившись и глядя прямо в глаза.
- Ваша светлость. - кажется, тюремщик удивился и не спешил применять магию. - Какая честь для меня! Не лучше ли вам присесть? Как вы себя чувствуете?
- Благодарю, великолепно. - а что тут можно еще сказать?
- Как ребра?
- Пока целы.
- Вот именно - пока. - выделил Рихтер. - Ну, ваша светлость, что же мы будем с вами делать?
Он приблизился, держа наготове палочку.
- Я бы предпочел ничего с вами не делать. - вежливо ответил Люциус, рассмешив собеседника.
- Не сомневаюсь, ваша светлость, но - увы - придется. Вопрос в том, как… Сегодня у нас впереди целая ночь, никто не помешает, поэтому, давайте решим, насколько травмирующей для вас будет ситуация.
- Конкретней.
- Я могу воспользоваться заклятьем, или добрыми старыми методами. А могу и доставить вам удовольствие. Решайте.
Малфоя передернуло. Удовольствие… Воображаю!
- Кажется, обстановка не располагает к удовольствиям.
- Привыкните. Потом дома станете таскать любовников в подвал.
- Увольте. Я, все же не тюремный надзиратель.
- Ну, как хотите. Я предлагал по-хорошему.
Люциус снова не сопротивлялся, когда его ударили спиной о стену, и даже немного приобнял насильника, и, почти тут же с силой оттолкнул от себя. Не ожидавший отпора, Рихтер отпрянул и потянулся за палочкой…
- Ах ты, дрянь!
Его палочка оказалась в руках у Малфоя и недвусмысленно указывала бывшему хозяину в грудь.
- Как ты… - от ярости он не находил слов. - Ты не посмеешь! Тебя запрут здесь на всю жизнь!
- А я просто ее сломаю. Ты ничего не докажешь!
- Я тебя убью! Случайно забуду закрыть на ночь дверь, и получишь поцелуй! - он трясся от злобы, но стоял на месте, не сводя глаз с угрожающей палочки.
- Лучше дементор, чем ты, Рихтер, поверь мне.
- Чего ты хочешь?
- Клятву. Ты больше не войдешь сюда ни днем, ни ночью. Ты больше не станешь домогаться меня. Ты вообще больше не дотронешься до меня и не причинишь мне вреда. Клянись магией!
Лицо Рихтера выражало все его эмоции, но Люциус был слишком возбужден, чтобы обращать на это внимание: он боялся, что Рихтер сообразит позвать на помощь, и тогда у него не будет шансов.
- Быстрее думай! - Люциус сделал вид, что собирается сломать палочку, и Рихтер не выдержал:
- Хорошо!
Он протянул правую руку ладонью вверх, сосредоточился, вызывая лепесток огня и проговорил:
- Я клянусь не входить в эту камеру ни днем ни ночью в течении года, не домогаться Люциуса Малфоя, не дотрагиваться до него и не причинять ему вреда.
Пламя вспыхнуло: клятва была дана, и магия приняла ее.
- Уходи. - Люциус кинул палочку, и Рихтер поймал ее в воздухе.
- Ничего, принцесса, ты еще пожалеешь!
- Не сомневаюсь.
Рихтер вышел, засов был задвинут, Люциус с трудом подавил желание сползти на пол, и добрел до нар. Едва он лег, как воздух стал леденеть, и Люциус запоздало пожалел, что не догадался добавить в клятву отсутствие дементоров. Впрочем, они были в приговоре, и, видимо, не зависели от Рихтера. Как бы то ни было, это общество Малфой предпочитал тому, что только что удалилось.
10 глава
Ночь прошла спокойно, ну, если не учитывать дементора за дверью, конечно. Утром, почти не спавший Люциус поел, с печалью замечая, что полужидкая овсянка стала гораздо съедобней. Еще немного, и он будет есть то, чем раньше побрезговал бы кормить своих собак. Впрочем, это как раз мелочи. Тарелки унесли, но почти сразу же дверь снова открылась. Вошедший охранник приказал:
- Заключенный Малфой, на выход.
Люциус не решился спорить, и двинулся за охранником, спросив только:
- А в чем дело?
- Ваша камера признана аварийной, вас временно переводят.
Увидев довольную ухмылку Рихтера, Люциус едва не взвыл от досады на себя.
- Что, ваша светлость, не додумали?
Рихтер шел за спиной Люциуса и говорил тихо и злорадно.
- Вы все равно не можете ко мне прикоснуться. - отозвался Люциус, уже понимая, что и тут проиграл.
- Я - да. Зато я вполне могу смотреть, как это будут делать другие. Только хуже сделали, ваша светлость, а ведь я предупреждал.
От сочувствующего тона Люциус пришел в ярость. Он остановился, развернулся и прошипел, улыбаясь прямо в лицо подонку:
- Да! Смотри и думай, что все это тебе никогда не достанется. Обещаю сниться тебе по ночам, но и там тебе ничего не обломится!
Только шедшая впереди охрана заставила Рихтера сдержаться и опустить палочку. С трудом переведя дыхание, он ответил:
- Надеюсь, после сегодняшнего дня ты уже будешь не так самоуверен. А если нет, то уж ночи точно должно хватить.
Они остановились, наблюдая, как охранник отпирает камеру.
- Удачи, ваша светлость.
- Она всегда со мной.
Люциус не стал дожидаться, пока его втолкнут в дверь и вошел сам. Обитатели камеры уставились на него с любопытством и предвкушением, и Люциус понял, что его ждали и знали зачем. Зашедший следом Рихтер отпустил охрану и прислонился к косяку, поигрывая палочкой.
