Картер Ченс - Самый достойный отец (ЛП)
Он это знал, и это знание давало ему огромное чувство благодарности и любви. Он покорился. Он вцепился в красивое, мягкое, гладкое тело и испытал интенсивное чувство — чистую любовь его жизни.
Именно так он ответит на преступления отца. Преодолением. Созданием своей собственной жизни.
— О, Эль, — воскликнул он.
Удовольствие по-прежнему пульсировало в его члене, в то время как он рухнул на ее тело. Он боялся, что может раздавить ее, так как она была такой маленькой по сравнению с ним. Форестер не должен был опускать свой вес на нее. Его сперма все еще капала в нее, а член, находившийся внутри нее, все еще тверд. И все, что он хотел в данный момент, это чтобы ничего не изменилось, чтобы они остались переплетены с женщиной, которую он полюбил на веки вечные.
— Это, должно быть, рай, — вздохнул он.
— Я тоже так думаю, — сказала Эль, и он, заглянув в ее глубокие, красивые глаза, понял, что это правда.
— Спасибо, — прошептал он.
Она улыбнулась.
— Правда, — продолжил он, — спасибо, Эль. То, что сейчас было у нас, я не сомневаюсь ни секунды, было настолько важным, настолько знаменательным. Я знаю, что нет никакой гарантии, но все же есть шанс, вполне реальный шанс, что мы только что создали новую жизнь вместе. Есть шанс, что мы станем родителями, ты и я, а это значит, что мы собираемся посвятить каждую частицу души друг другу на всю оставшуюся жизнь.
— Ты действительно это имеешь ввиду? — спросила Эль, и ее голос звучал обеспокоенно.
Видимо, она боялась, что доверилась не тому человеку с этим самым интимным, интенсивным даром, который женщина когда - либо могла дать.
— Я готов подписаться под каждым словом, Эль. Готов отдать каждую часть души. Клянусь тебе, я сейчас весь твой. Я твой, а ты моя. Ничто и никогда не сможет изменить это. Даже смерть.
А потом он поцеловал ее, его язык проник в ее восхитительный, ожидающий рот. Форестер знал, что он только что пересек черту и превратился в настоящего мужчину. С этого момента он стал мужчиной, и то, что сделал с ним его отец, больше не имело значения.
Он сделал это.
Он преодолел свое прошлое
Глава 25
Эль
ЭЛЬ ПРОСНУЛАСЬ ОТ СВЕТА, льющегося из окна номера и наполняющего теплом и светом постель. Она полежала еще минуту, позволяя своему телу впитать в себя эту негу. Она чувствовала, как жизнь наполняет ее.
Это было ощущение счастья. Впервые в своей жизни, она, наконец–то, поняла, на что это чувство похоже.
Она обернулась и посмотрела на Форестера. Эль думала, что он спит, но как только она посмотрела на него, на его спокойном лице расползлась улыбка.
— Ты так прекрасен, — сказала она.
Он открыл глаза.
— Я так тебя люблю, Эль.
Ее сердце екнуло, бабочки запорхали в животе.
— Ты действительно в этом уверен, Форестер? — спросила она. — Я не могу влюбиться в тебя, а потом потерять.
— Уверен, — ответил он, а затем поцеловал ее в лоб и выбрался из постели.
Он подошел к кофемашине и поставил в нее две чашки. Эль наблюдала за тем, как он ходит по комнате во всей своей неприкрытой красе. Ее глаза наслаждались впечатляющим зрелищем. Она все еще не могла поверить в то, насколько счастливой была сейчас. Форестер выглядел, как модель нижнего белья. Она почувствовала дрожь желания между своих ног.
Эль знала, что она нравится ему, но считала, что он только думает, будто любит ее, но на данный момент и этого было достаточно. Она не маленькая девочка. Эль знала, что настоящая, истинная любовь требует времени, и она также осознавала, что некоторые люди могли ждать любовь всю свою жизнь, а потом вдруг влюблялись с одного взгляда в свою женщину и при том сильно. Видимо, Форестер был одной из тех страстных душ. Если он сказал, что влюблен в нее, то этого достаточно для нее. Она не стала бы сомневаться в нем. Он был импульсивным, но не лжецом. Он был убежден, что Эль была женщиной, созданной для него. О чем она еще могла просить?
— Будешь молоко или сливки? — спросил Форестер.
Эль выскользнула из-под простыни и поднялась с постели. Ограничители до сих пор свисали с кровати, но Форестер снял их с нее, прежде чем они заснули. Эль не знала, откуда у нее взялось мужество при свете дня демонстрировать свое абсолютно обнаженное тело, но она опустилась на колени на ковровое покрытие и начала ползти в его сторону.
Когда он увидел, что она делает, его член немедленно напрягся.
— Ты знаешь, мне нравится крем, — произнесла Эль с развратными интонациями в голосе, и когда добралась до него, то встала на колени таким образом, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с его толстым членом. Она взяла его в руку и посмотрела на него в первый раз при дневном свете. Он представлял собой прекрасно сформированный образец. Она не могла себе представить что-то более эротичное или красивое во всем белом свете. Вдоль нижней части пульсировали толстые вены. На кончике более темная кожа сменялась нежно-розовой, и член чем-то напоминал заснеженные пики гор за окном.
Она открыла рот и закрыла глаза. Прежде чем она успела коснуться его, Форестер застонал от предвкушения.
Эль обхватила губами головку, и ее язычок поласкал его кончик. Это было восхитительно, и ей так не терпелось взять ее в рот. Она чувствовала биение его сердца через пульсацию удовольствия его ствола. Она целиком и полностью ощутила единение с ним.
Кто бы мог подумать, что им будет так комфортно друг с другом за такой короткий промежуток времени.
— Интересно, беременны ли мы, — прохрипел Форестер, в то время как удовольствие растекалось по его телу.
Услышав эти слова, Эль вспомнила о том, как далеко он готов был зайти. Она позволила его члену скользнуть далеко в заднюю часть ее горла, и единственное, о чем она думала в этот момент, это то, как доставить ему удовольствие. Теперь она была его. Эль желала порадовать его. Она хотела доставить ему такой незабываемый оргазм, чтобы он запомнил это утро на всю жизнь.
Она сосала его кончик, любовно лаская его языком, и с каждым стоном, срывавшимся с его губ, она чувствовала соответствующую пульсацию удовольствия в его члене. Она принимала его все глубже и глубже в заднюю часть горла, чувствуя, как он увеличивается в размерах, и с каждым толчком все ближе и ближе приближаясь к оргазму. Она позволила своим мягким, влажным губам скользить по всей длине его ствола, а ее язык беспощадно играл с его головкой.
Взяв в руку его яички, она мягко и нежно поласкала их пальцами.
«Кончи для меня», — подумала она. — «Кончи мне в рот, малыш».
