Леди варвара (ЛП) - Диксон Руби

Она хватается за мои рога, слегка приподнимая свое тело, и затем ее соски оказываются у моего лица. Я прикусываю один, а затем беру его в рот, облизывая и посасывая чувствительный кончик. Она вскрикивает, прижимаясь ко мне, и я снова провожу пальцами по влажным лепесткам ее влагалища. Я хочу засунуть палец глубоко внутрь нее и посмотреть, как она скачет на нем.

Я хочу просунуть свой язык внутрь нее и позволить ей оседлать его.

Я прижимаюсь носом к ее соску, уделяя ему особое внимание, пока она стонет и извивается подо мной. Ее движения становятся более неистовыми, звуки, которые она издает, более настойчивыми, и я решаю поторопиться. Я провожу пальцами глубже по изгибу ее влагалища, пока не начинаю тереться о ее скользкую ложбинку, а она все еще хнычет, требуя большего. Я жажду заявить на нее права, получить собственное удовольствие, но я хочу, чтобы это было связано с ней. Я хочу сделать ее зависимой от моих прикосновений.

Медленно, нежно я прижимаю палец ко входу в ее лоно, а затем начинаю вдавливать его внутрь.

— О боже, — выдыхает она. — О боже, о боже.

— Мне остановиться? — Я дразняще облизываю кончик одного соска, пока она трется об меня. — Или мне продолжать?

Моя Кейт издает самый устрашающий рык и хватается за мою гриву обеими руками.

— Не останавливайся, — требует она, задыхаясь. — Не останавливайся.

Ее возбуждение подпитывает мое. Я с возросшим энтузиазмом провожу зубами по ее соску и засовываю палец глубже в углубление ее влагалища. Она невероятно тугая, но такая скользкая от соков, что у меня слюнки текут. Ее тихие крики говорят мне, что ей это нравится, и она продолжает извиваться подо мной, пока мой палец не оказывается глубоко внутри нее. Я бы хотел, чтобы это был мой член.

В следующий раз, говорю я себе. В следующий раз это будет мой член, засунутый в ее влагалище, покрытый ее соками. В следующий раз это будет моя шпора, скользящая по ее влажным складочкам. На этот раз мы действуем медленно.

Медлительность — это одновременно и прекрасно, и сводит с ума, решаю я.

Я медленно погружаю в нее палец, покрывая поцелуями и облизывая ее маленький сосок. Она издает низкий горловой стон и прижимается ко мне бедрами, встречая мои толчки, и мой член ноет от возросшей потребности. Я покачиваю бедрами в такт толчкам, потираясь о ее бедро. Ее тихие всхлипы становятся быстрее, и поэтому я увеличиваю скорость своей руки, отчаянно вонзаясь в ее тело.

— Мне нужно, — выдыхает она, прижимаясь ко мне, ее руки крепко сжимают мои волосы. — Нужно… больше. Харрек, пожалуйста.

— Что? Скажи мне, и я дам это тебе. — Я в таком же отчаянии, как и она, мое тело ноет от потребности в освобождении. Я потираюсь своим членом о ее бедро, подходя к краю. Но я не кончу без ее предварительного удовольствия.

Но она просто раскачивается на моих пальцах, быстрее и сильнее, издавая тихие звуки разочарования.

— Скажи мне, — выдыхаю я, наблюдая за ее лицом. — Покажи мне.

Она всхлипывает, а затем кладет свою руку поверх моей, между своих бедер.

— Мой клитор, — выдыхает она. — Нужно, чтобы ты прикоснулся к нему, чтобы кончить.

Это то, что ей нужно? Я дам это ей. Я перемещаю большой палец, скользя им между ее складочек, и нахожу маленький бугорок, который она называет «клитором». Должно быть, именно это она и имела в виду. Я провожу большим пальцем взад-вперед, и она издает сдавленный крик, ее тело вздрагивает и сжимается рядом со мной, как будто она пытается подтянуть ноги и руки, чтобы защититься.

Я немедленно останавливаюсь, беспокоясь, что делаю это неправильно.

— Кейт…

— Продолжай, — рычит она с такой силой, что это застает меня врасплох. Впрочем, мне не нужно повторять дважды. Я тру ее третий сосок, хотя это затрудняет проникновение в нее пальцами, и она дергается подо мной, выдыхая мое имя снова и снова. Мгновение спустя она тихонько вскрикивает и прижимает меня к своим соскам, ее бедра двигаются в такт моим пальцам. Я чувствую, как все ее тело содрогается, и моя рука покрывается ее влажными соками. Она кончила, и кончила сильно.

Это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Я продолжаю двигаться внутри нее, желая доставить ей как можно больше удовольствия. При этом я потираюсь своим членом о ее бедро. Я близок к своему собственному освобождению и трусь лицом о ее соски, желая утонуть в ее тепле и аромате.

Она издает низкий стон удовлетворения, и ее бедра сжимаются вокруг моей руки.

— О, Харрек.

То, как она произносит мое имя, посылает дрожь по всему моему телу. Я ничего не могу с собой поделать. Я жестко кончаю, извергаясь в своей набедренной повязке со взрывом дыхания и неистовой разрядкой, которая накапливалась в течение нескольких дней.

Кому нужен резонанс? Ни мне, ни моей милой Кейт.

Я падаю на меха рядом с ней, насытившись. Она пододвигается ко мне, прижимаясь своими сосками к моему лицу, даже когда изо всех сил пытается отдышаться. Я не возражаю против этого; моя рука все еще зажата между ее бедер, и я не могу придумать лучшего места для этого. Я прижимаюсь поцелуем к ее соску и не могу удержаться, чтобы не спросить:

— Это было достаточно медленно для тебя, моя Кейт?

Она издает сдавленный смешок и кладет руку мне на лицо.

Глава 10

Кейт

— Как тебе? — спрашиваю я, поднимая тунику, которую только что закончила. Ну, назвать это туникой было бы оскорбительно для туник во всем мире. Это больше похоже на пончо с зашитыми бортами. Мои навыки шитья не самые лучшие, и у нас нет тонны мехов для работы в этой пещере, поэтому в итоге я сшила несколько мехов поменьше вместе, чтобы сформировать основу туники. Результат… некрасивый, но теплый. И поскольку у Харрека не так уж много одежды, а мы скоро уходим, нам обоим нужно запастись одеждой.

По другую сторону костра, напротив меня, Харрек вырезает из костей наконечники для копий. Его колени покрыты куском кожи, повсюду белые вкрапления костяной стружки. Я отвечаю за одежду, пока он делает оружие, так как мы его тоже потеряли. И не потому, что это сексизм — я, честно говоря, не знаю, как сделать копье, но я могу сшить несколько мехов вместе.

Харрек смотрит на мое творение, а затем печально качает головой.

— Мне это не нравится.

— Нет? — Я разочарованно опускаю руки. — Почему нет?

— Оно прикрывает твои прелестные груди.

Я фыркаю-хихикаю.

— Это не для меня, дурачок. Это для тебя.

— Чтобы прикрыть мои груди? — Он бросает на меня игривый взгляд. — Потому что ты не хочешь делить меня с другими?

Я разражаюсь смехом.

— Ты смешон.

— Только для того, чтобы заставить тебя улыбнуться.

Я продолжаю хихикать, качая головой и разглаживая тунику на коленях.

— Даже если бы эта туника была не для тебя, я бы не разгуливала топлесс.

— Разочаровывает, — говорит он и цокает языком.

И я снова начинаю хихикать. Сумасшедший человек.

— Я предполагаю, что это нормально, и поработаю над другой туникой. — Харрек не против ходить без рубашки в теплую погоду, но внезапный шторм означал бы, что нам обоим понадобятся дополнительные слои одежды, и поэтому я хочу, чтобы мы были готовы, так как потребуется несколько дней, чтобы догнать остальных. Я сворачиваю тунику и откладываю ее в сторону.

— Не делай свое следующее покрытие сложным, — предупреждает он меня. — Я думаю, мы отправимся утром.

— О? — Я удивлена — и немного разочарована — услышав это, хотя и знала, что так и будет. — Твоей ноге лучше? — Он может опираться на нее, но мы не торопимся, и он держится поближе к пещере, чтобы не переутомляться. Я надеялась, что мы останемся еще на несколько дней, но, полагаю, в конце концов нам придется догнать остальных.

Последние несколько дней были… захватывающими. Ну, я полагаю, не слишком захватывающе во многих отношениях. Повседневные хлопоты остаются прежними — собирать топливо, проверять ловушки, собирать снег, готовить, шить, поддерживать огонь, скоблить шкуры и бла-бла-бла. Но между мной и Харреком все было по-другому… нагрето. Жарко. Я чувствую, что краснею, даже когда достаю из хранилища несколько самых толстых шкурок. Быть здесь наедине с Харреком означает, что, проходя мимо, мы можем схватить и приласкать друг друга. Это означает, что я провожу рукой по его трепещущему хвосту, если хочу, чтобы меня поцеловали, или что он обнимает меня за плечи и притягивает к себе, чтобы приласкать. Это означает долгие ночи нежных ласк у огня.