Леди варвара (ЛП) - Диксон Руби

Я отбрасываю ее ремень в сторону, и она втягивает воздух. Я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, скользя рукой вверх по ее мягкому животу. Она мягко округлена, и она чувствуется невероятно. Голод пронзает меня, и я почти теряю контроль, когда чувствую, как ее рука опускается ниже, обхватывая мой член.

— О, ничего себе, это… впечатляюще. Я знала, что ты большой, но, боже мой.

Я стону.

— Тебе нравится мой размер?

— О да. И у тебя есть выступы, — выдыхает она, когда ее пальцы очерчивают мои очертания сквозь кожу. — Это будет… интересно.

— Тебе это понравится, — обещаю я ей. Я позабочусь о том, чтобы она была влажной и раскрасневшейся от удовольствия, прежде чем мой член приблизится к ней. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо.

— Я знаю, — говорит она, и ее губы касаются моих. — Ты всегда так делаешь.

Я поднимаю руку и провожу ею по изгибу одного соска. Она задыхается, и у нее вырывается тихий стон.

— Ох.

Она здесь такая мягкая. Я исследую ее пальцами, обводя контур ее соска под меховой туникой. Это круглые, пухлые маленькие холмики, в отличие от плоских сосков женщин племени ша-кхай. На верхушке у них маленький гофрированный кончик, и он прямой, но все еще мягкий и приятный на ощупь. Она слегка вскрикивает, когда я провожу по ним пальцем, и я понимаю, что здесь она гораздо более чувствительна, как она и сказала. Я очарован этим, и я нежно поглаживаю ее взад-вперед, наблюдая за ее реакцией.

Кейт извивается, ее дыхание становится прерывистым, когда я потираю кончик ее соска. Она выгибается под моей рукой, ее пальцы сжимаются вокруг моего члена, и она отрывисто поглаживает меня.

— Я… Я должна прикасаться к тебе, не так ли? — говорит она между судорожными вдохами. — Вместо этого ты делаешь все ради меня.

— Это потому, что ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем прикасаться к тебе, — бормочу я, запечатлевая еще один легкий поцелуй на ее губах. — Я бы прикасался к тебе везде, пробовал бы тебя везде на вкус. Я хочу расположить свой рот туда, где находится моя рука. — И я снова провожу большим пальцем по ее соску.

Она слегка неуверенно кивает мне, и я понимаю, что она дает мне разрешение. Я не просил об этом — просто сказал ей, как я хотел прикоснуться к ней, — но я дам ей это. Я хочу, чтобы она чувствовала ту же потребность, что и я. Я осторожно отодвигаю в сторону кожу ее туники, обнажая ее округлый сосок на открытом воздухе. На вид он такой же мягкий и приятный, как и на ощупь, розовый кончик выпирает. Я издаю низкий горловой рык от этого соблазнительного зрелища и наклоняюсь, чтобы попробовать ее на вкус.

Кейт стонет в тот момент, когда мои губы касаются ее кожи, а ее руки тянутся к моим рогам. Ободренный, я крепко обнимаю ее, положив одну руку ей на бедро, пока она извивается подо мной, проводя языком по этому восхитительному маленькому кончику, к которому она любит прикасаться. Вкус ее кожи идеален, ощущение ее тела подо мной сводит с ума, и я теряюсь в удовольствии прикасаться к ней. Снова и снова я ласкаю ее сосок, изучая, какие прикосновения заставляют ее счастливо вздыхать, а какие заставляют все ее тело дергаться и оживать.

Жаждущий дать ей больше, я провожу рукой вверх и вниз по ее бедру, впиваясь пальцами в ее полную, округлую попку.

— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе? — Я покусываю ее сосок в промежутках между облизываниями.

Она издает горлом тихий звук и выгибается подо мной, снова протягивая свой сосок к моему рту.

— Я хочу прикасаться к тебе еще, — говорю я ей и слегка прикусываю ее. — Я хочу положить руку на твое влагалище и почувствовать твой жар.

Кейт громко стонет при этом, и я чувствую, как дрожит все ее тело.

— Ты… ты хочешь этого?

— Больше всего на свете. — Я покрываю пылкими поцелуями ее нежную кожу. — Это тебя испугает? — спросил я.

— К-как насчет того, чтобы прикоснуться к тебе? Разве я не должна тоже прикасаться к тебе? — Ее руки гладят мои рога, потом гриву, затем порхают по моим плечам, как будто она не уверена, что делать.

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем просунуть руку между твоих бедер, — обещаю я ей.

Легкий вздох, который она издает, говорит мне обо всем, как и то, как она расслабляет колени, позволяя своим ногам раскрыться. Это молчаливое приглашение, но поцелуй, которым она одаривает меня, горяч и полон потребности и ободрения. Я наклоняюсь к ее губам, мой язык проникает глубоко в ее рот, и она цепляется за мои плечи, нетерпеливо потираясь об меня. Она так же нетерпелива, как и я, ее ободряющие стоны заставляют мое тело содрогаться от желания.

Я просовываю руку за пояс ее леггинсов и обхватываю ее холмик. Она вскрикивает от удивления, замирая подо мной, и я делаю паузу, чтобы дать ей привыкнуть к моим прикосновениям. Я очарован тем, как она чувствуется, путаницей локонов под моей рукой и жаром, исходящим между ее бедер. Я хочу проникнуть глубже, исследовать ее пальцами, но я должен двигаться медленнее, как она уже говорила раньше. Я должен не торопиться, чтобы убедиться, что ей нравится.

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Я прижимаюсь своим носом к ее носу, а затем провожу губами по ее рту. — Ты бы предпочла просто спаривание ртами?

— Нет, я хочу этого. — Ее пальцы сжимаются на моих плечах. — Это просто… поразительно. Это все. Это ощущается очень сильно. — Затем она застенчиво наклоняется и нежно прикусывает мою нижнюю губу, затем проводит по ней языком.

Сдерживаемый голод внутри меня разгорается до пылающего огня. Я снова жадно целую ее, пожирая ее нежный рот, даже когда прижимаю пальцы к ее влагалищу. Сразу же я сталкиваюсь с гладкостью. Она мокрая от желания от наших прикосновений, и я стону, проводя пальцами вверх и вниз по ее мягкому теплу, исследуя ее складочки, пока она хнычет мне в рот.

Так мило. Так хорошо.

Здесь она невероятно мягкая, и я нежно прикасаюсь к ней, изучая ее тело. Я и раньше видел обнаженных женщин, но никогда ни к одной из них не прикасался. Ее складочки набухли и скользкие, и она покачивает бедрами, когда я двигаю рукой, подбадривая меня. Она прижимается к моему рту, больше не целуя меня — она слишком отвлечена. Все в порядке, я тоже. Все мое внимание сосредоточено на горячем, влажном влагалище под моей рукой.

Я провожу указательным пальцем по ее складочкам и обнаруживаю маленький бугорок в верхней части ложбинки. В тот момент, когда я прикасаюсь к нему, она вздрагивает в моих объятиях, у нее перехватывает дыхание, и она крепко сжимает мое предплечье.

— О боже!

Я делаю паузу.

— Что такое? — Должно быть, это ее третий сосок, как упоминали другие. У людей это есть, но у самок ша-кхаи этого нет, и предположительно им нравится, когда к этому прикасаются. Может быть, моей Кейт это не нравится?

— Я просто… — она прикусывает губу и трется бедрами о мою руку. — Это было… слишком много, чтобы воспринять сразу.

— Это было плохо?

— Боже, нет. — Она прижимается лбом ко мне. — Действительно, действительно хорошо, — шепчет она. — Так хорошо, что это меня немного напугало.

— Я буду двигаться медленнее, как ты и сказала.

Она слегка кивает, и я глажу ее влагалище, поглаживая его осторожными, легкими движениями. Я не хочу пугать ее или выводить из себя. Я снова целую ее в рот, мой язык танцует вдоль изгиба ее губ, так же как мои пальцы танцуют вдоль изгиба ее влагалища. Когда она стонет, я проникаю немного глубже, поглаживая вверх и вниз ложбинку ее лона. Я обвожу кончиком пальца ее сердцевину, моя рука покрыта ее соками. Я умираю от желания попробовать ее на вкус, но я не тороплюсь облизывать мою руку, как хищный зверь, не замедляя шага.

Но мне не терпится снова прикоснуться к ее третьему соску. Я целую ее в шею, затем прижимаюсь носом к горлу.

— Положи руки мне на рога и поднеси свои прелестные соски к моему рту, — требую я, скользя пальцами вверх и вниз по ее влажным складочкам.

Ответный сдавленный стон Кейт заставляет мой член дернуться.