Она была создана для меня (ЛП) - Моррис Джен

— Ты все еще собираешься вернуться? — спрашивает Кайл.

— Конечно. Вся моя жизнь там.

Ну, моя карьера, что, я думаю, одно и то же.

— Мне просто нужно хорошо поработать над этим проектом, чтобы доказать, что у меня есть опыт управления проектами, который поможет мне перейти на более высокую должность, когда я вернусь. Вот почему все должно быть идеально.

Я смотрю на Манхэттен, прислушиваясь к шуму скоростной автострады Бруклин-Квинс, проходящей под Променадом. Город сверкает в сумрачном розовом свете, и я стараюсь не обращать внимания на то, как болит мое сердце при мысли о том, что мне придется снова покинуть это место.

— Мне так жаль, Вайолет, — говорит Кайл. Когда я удивленно смотрю на него, он опускает взгляд на свои руки.

— Почему?

— Я знаю, что со мной было нелегко работать. Я усложнил ситуацию, и даже не подумал о том, как это может повлиять на тебя.

Я молча смотрю на него, боль в груди становится все сильнее. Его широкие плечи опускаются, и он устало проводит рукой по лицу. Мне нравится, как темная борода прижимается к его щеке, как затуманиваются его зеленые глаза, когда он погружается в раздумья. Я вспоминаю прошлую неделю, когда я наконец позволила себе признать, как сильно он мне нравится, и как трудно было после этого сосредоточиться на работе — проще было вести себя как ребенок или вообще избегать его.

— Все в порядке, — пробормотала я. — Я понимаю, почему ты так поступил.

Над нами сгущаются тучи, и ветерок, дующий с реки, ерошит мои волосы. Кайл протягивает руку, чтобы откинуть прядь с моего лица, его глаза ищут меня. — Ты была права, знаешь ли.

Я понятия не имею, о чем он говорит, но мое дыхание сбивается от интенсивности его взгляда. — В чем?

— В тот день в "Джо", когда мы познакомились. Ты была права.

Он стоит так близко ко мне, что я едва могу соображать, поэтому мне требуется несколько секунд, чтобы понять. — Ты имеешь в виду… ты собирался пригласить меня на свидание?

Его адамово яблоко подрагивает, когда он тяжело сглатывает, и он кивает.

Мой желудок вздрагивает в ответ, вызывая волнение. Я знала это. Боже, я знала это.

— Я бы хотела, чтобы ты это сделал, — шепчу я.

Он смотрит с болью, отводя руку, видимо, заклинание разрушено. — Наверное, хорошо, что я этого не сделал.

Мне холодно от его прикосновения.

— Почему? — спрашиваю я, хотя знаю ответ.

Он издаёт пустой смешок.

— Ты знаешь, насколько неуместно, что я пристаю к дочери своего лучшего друга? Я думал, тебе за тридцать, или что-то в этом роде. А что касается родства с Ричем…

— Ты не знал, — мягко говорю я. — Я тоже не знала, кто ты такой.

Он медленно кивает, глядя на Манхэттен через реку. — Но теперь знаю, Вайолет.

— Да, — бормочу я, потому что прекрасно понимаю, о чем он говорит. Теперь, когда он знает мой настоящий возраст, что я дочь Рича, он не может этого не знать. Наверное, он считает, что это было бы предательством по отношению к отцу, даже если я уже взрослая женщина, которая может принимать собственные решения.

Даже если я хочу его больше, чем любого мужчину, которого когда-либо встречала.

В небе над головой раздается громкий треск, и мы оба вздрагиваем, глядя вверх. Я не заметила, как небо стало серым, потому что была слишком сосредоточена на Кайле, но теперь на мою щеку падает толстая капля дождя, а за ней еще одна.

— Нам пора идти. — Кайл отступает от перил. От меня. — Сюда.

Я иду за ним на север по набережной, наблюдая, как люди разбегаются, уворачиваясь от падающих капель дождя, а в воздухе витает знакомый запах свежего дождя на тротуаре. Кайл переходит на легкую пробежку, когда дождь усиливается, но я не успеваю за ним в своих сандалиях. Я останавливаюсь, чтобы снять их, и он замечает это, оборачиваясь ко мне. Он забирает мои ботинки, затем перекладывает свою руку в мою, и мы начинаем бежать трусцой, пока дождь льет ливнем. Это всего несколько кварталов, но к тому времени, как мы подходим к дому, я уже запыхалась. Кайл, напротив, даже не вспотел.

Мы вваливаемся в прихожую, дождь хлещет по двери, когда она закрывается за нами, и я отхожу от Кайла, чтобы перевести дух. Мы промокли насквозь, мои волосы стекают по груди и плечам, борода Кайла капает на пол в фойе. А мое платье прилипло ко мне, несомненно, открывая то, что, вероятно, не следовало бы открывать.

Я поднимаю глаза, чтобы посмотреть, заметил ли это Кайл, но он слишком занят тем, что отдирает мокрую рубашку от своего тела и бросает ее в мокрую кучу на полу.

В этот момент я перестаю дышать.

Святые угодники, он просто загляденье.

Он в такой хорошей форме — что неудивительно, учитывая его работу и уровень физической подготовки, — и хотя он не скульптурный, каким может быть человек, проводящий всю жизнь в спортзале, он мускулистый и крепкий от долгих дней напряженной работы. Волосы цвета соли и перца на его груди сужаются к пупку, и я бросаю взгляд на верхнюю часть его джинсов, отчаянно желая, чтобы он продолжал раздеваться. Я почти умоляю его не останавливаться, но вовремя останавливаю себя, издавая вместо этого тоненький писк.

Черт. Возьми.

Он поднимает руку, чтобы провести ею по влажным волосам, не замечая моего блуждающего взгляда, и я замечаю татуировку на его верхнем бицепсе и плече, о которой не знала. Это лось на фоне леса и гор.

Иисус, Мария и Иосиф. У него есть татуировка. Боже, как это сексуально. Все в нем чертовски сексуально, и я думаю, что могу сойти с ума.

Но он этого не замечает, потому что его взгляд находит меня, медленно пробираясь вверх по моим ногам, по мокрому платью, прилипшему к бедрам, и когда я опускаю взгляд, то замечаю, что сквозь ткань видно мое нижнее белье — кружевные красные трусики и подходящий лифчик.

Мне следовало бы пожалеть об этом, но, судя по выражению лица Кайла, я ни капельки не жалею.

Его взгляд наконец-то встречается с моим, и его дыхание вырывается с тяжелым хрипом. Его глаза — темные лужицы желания, лицо — напряженное, и я могу ошибаться, но клянусь, что в его джинсах появилась выпуклость, которой раньше не было.

Я никогда не чувствовала себя так чертовски хорошо, как в этот момент.

Я знаю, что он не хочет причинить папе боль. Я тоже не хочу. Но мы взрослые люди, мы оба этого хотим. Неужели мы должны так упорно бороться за это?

— Вайолет, — говорит он, его голос груб так, как я никогда не слышала. От этих слов меня обдает жаром, и я сжимаю ноги вместе, жаждая его прикосновений.

Иди сюда, — тихо прошу я. — Иди сюда и поцелуй меня, возьми меня в постель. Пожалуйста.

Но он остается на месте, сжав кулаки в тугой клубок у себя под боком. Он сглатывает, его челюсть сжата. Теперь я не могу понять, злится он или возбужден. Может, и то, и другое.

— Я поднимусь в свою комнату, — прорычит он, отворачиваясь от меня и уходя наверх, прежде чем я успею возразить. Мое сердце падает, когда он поднимается по ступенькам.

— Спасибо за прекрасный вечер.

Мой голос хриплый, когда я зову его за собой, и я не уверена, что он меня слышит.

Я вздыхаю, спускаюсь по лестнице и снимаю с себя одежду. Я принимаю долгий горячий душ, надеясь, что он успокоит меня, но когда я забираюсь в постель, я слишком взволнована, чтобы заснуть.

Я не могу перестать думать о Кайле, о том, каким уязвимым он выглядел, когда извинялся, о том, как нежно он убирал мои волосы с лица, о том, как выглядело его тело в прихожей, все твердые линии и крепкие мышцы под сверкающими каплями дождя.

Черт, теперь я никогда не усну. Только не так.

Я запускаю руку под одеяло, в трусики. Я не удивляюсь, что уже мокрая, думая о том, как звучал его голос, когда он произносил мое имя. Интересно, какие звуки он издает в постели. Интересно, как он любит трахаться? Берет ли он все в свои руки или позволяет женщине взять инициативу в свои руки? Интересно, как выглядит его лицо, когда он кончает.