Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
— Как вы, миссис Грей? — спрашивает он.
— Жаль, что приходится возвращаться домой, — шепчу я. — Мне нравится, когда ты только мой.
Он сжимает мою руку, поднимает ее к своим рукам и касается ладони поцелуем. — Мне тоже.
— Но? — спрашиваю я, чувствуя что-то недосказанное в его простой фразе.
Он хмурится.
— Но? — повторяет он хитро. Я наклоняю голову набок, глядя на него с выражением: «скажи мне, что я была само совершенство в течение последних нескольких дней». Он вздохнул, отложил газету.
— Я хочу поймать поджигателя и вышвырнуть его из нашей жизни.
О… Это звучит достаточно честно, хоть я и удивлена такой прямотой.
— Я убью Уэлча, если что-то подобное еще случится.
Озноб прошел по моему позвоночнику от грозного тона. Он взглянул на меня невозмутимо и я не знаю, смею ли я быть легкомысленной или что. Я делаю единственную вещь, которая, я думаю, ослабит внезапную напряженность между нами — поднимаю камеру и делаю еще одну фотографию…
— Эй, соня, мы дома, — шепчет Кристиан.
— Хмм, — промямлила я, нехотя возвращаясь из своего сна о том, как мы с Кристианом были на пикнике в Королевском Ботаническом саду. Я так устала. Путешествие утомительно, даже первым классом. Мы были в небе около восемнадцати часов, мне кажется, из-за усталости я немного потерялась. Я услышала, как открывается дверь и Кристиан выносит меня из машины. Он отстегивает мой ремень и вытаскивает меня из машины.
— Эй, я умею ходить, — сонно протестую я.
Он фыркает.
— Я должен перенести тебя через порог.
Я обняла его за шею.
— Все тридцать этажей?
И улыбаюсь ему с вызовом.
— Миссис Грей, я рад заметить, что вы набрали вес.
— Что???
Он усмехнулся.
— Так что, если ты ничего не имеешь против, мы воспользуемся лифтом. — Он сузил глаза, хотя я знаю, что он поддразнивает меня.
Тейлор открывает дверь в фойе «Эскала»[9] и улыбается.
— Добро пожаловать домой, мистер и миссис Грей.
— Спасибо, Тейлор, — говорит Кристиан.
Я улыбаюсь Тейлору короткими улыбками и наблюдаю за ним, вернувшимся в «Ауди», где Сойер уже ждет за рулем.
— Что ты имел ввиду, когда сказал, что я набрала вес? — уставилась я на Кристиана. Он усмехнулся и прижал меня к груди, пронося через фойе.
— Совсем немного, — убедил он меня и его лицо внезапно потемнело.
— Что такое? — Я постаралась сохранить тревогу в голосе под контролем.
— Ты набрала тот вес, который сбросила когда ушла от меня, — сказал он тихо, пока вызывал лифт. Выражение его лица стало мрачным.
Его внезапная, неожиданная тоска кольнула меня в сердце.
— Эй, — я провожу пальцами по его лицу и волосам, притягивая к себе. — Если бы я тогда не ушла, стоял бы ты вот так передо мной сейчас?
Его взгляд тает, глаза цвета грозового облака, и он улыбается своей застенчивой улыбкой — моей любимой улыбкой. Он наклоняется и нежно меня целует.
— Нет, миссис Грей, вряд ли. Но я знаю, что могу держать вас в безопасности, потому что вы не будете игнорировать меня.
Он произнес это с непонятной печалью… Вот дерьмо.
— Мне нравится бросать вам вызов. — Я прощупываю почву.
— Я в курсе. И это делает меня. счастливым. — Он смущенно улыбнулся.
О, хвала небесам.
Даже учитывая то, что я толстая? — шепчу я.
Он рассмеялся.
— Даже учитывая то, что ты толстая. — Он снова поцеловал меня, я запустила пальцы в его волосы, притягивая к себе, наши языки сплелись в медленном чувственном танце. Когда лифт привез нас в «Пентхаус»,[10] мы оба уже с трудом дышали.
— Я очень счастлив, — бормочет он. Его улыбка порочна, глаза скрыты и полны непристойного обещания. Он качает головой, как бы приходя в себя, и несет меня в фойе.
— Добро пожаловать домой, миссис Грей. — Он целует меня снова, сейчас более целомудренно, и улыбается мне фирменной улыбкой Кристиана Грея, в глазах радость.
— Добро пожаловать домой, мистер Грей. — Я сияю, мое сердце, отвечая на его вызов, наполняется радостью.
Я думаю, что Кристиан собирается опустить меня, но он этого не делает. Он несет меня через холл, через коридор, большую комнату, и вносит меня на кухню, где я села, свесив ноги. Он достает два бокала из шкафа и бутылку охлажденного шампанского из холодильника — нашего любимого «Bollinger». Он ловко открывает бутылку, не пролив ни капли, наливает бледно-розового шампанского в каждый бокал, и передает один мне. Подняв другой, он осторожно раздвигает мои ноги и движется вперед, чтобы встать между ними.
— За нас, миссис Грей.
— За нас, мистер Грей, — шепчу я, смущенно улыбаясь. Мы чокнулись бокалами и сделали глоток.
— Я знаю, что ты устала, — шепчет он, потирая мой нос своим. — Но я бы очень хотел, лечь в постель и не спать. — Он целует уголок моего рта. — Это наша первая ночь здесь, когда ты действительно моя. — Его голос замолкает, когда он покрывает нежными поцелуями мое горло. В Сиэтле вечереет, и я устала, как собака, но желание нарастает глубоко в животе, и моя внутренняя богиня мурлычет…
***Кристиан мирно дремлет рядом со мной, когда я смотрю на розовые и золотые полосы рассвета через огромные окна. Его рука свободно лежит на моей груди, и я стараюсь соответствовать его дыханию в попытке заснуть, но безнадежно. Я выспалась, мои биологические часы по Гринвичу, мой разум в движении.
Так много всего произошло за последние три недели, — кого я обманываю, — за последние три месяца, что я чувствую, что я парю над землей. И вот теперь я — «миссис Анастейша Грей», замужем за самым восхитительным, сексуальным, человеколюбивым, абсурдно богатым магнатом, которого можно встретить. Как это все случилось так быстро?
Я перекатилась на свою сторону, чтобы взглянуть на него, оценивая его красоту. Я знаю, что он наблюдает за мной спящей, но я редко получают такую же возможность. Он выглядит так молодо и беззаботно во сне; его длинные ресницы развеяны по щекам, видна небольшая щетина, покрывающая его челюсть, и его скульптурные губы слегка приоткрылись в глубоком дыхании. Я хочу поцеловать его, протолкнуть мой язык между губами, прикоснуться к его колючей щетине. Мне действительно нужно бороться с желанием прикоснуться к нему, чтобы не мешать. Хм… Я могла бы просто подразнить его мочку уха зубами и пососать ее. Мое подсознание смотрит на меня снизу вверх, приподняв очки в форме полумесяца, отвлекаясь от второго тома «Полного собрания сочинений Чарльза Диккенса», и мысленно ругает меня: «Оставь бедного человека в покое, Ана»…
***Я возвращаюсь на работу в понедельник. Мы приходим в себя, возвращаемся в нашу повседневную жизнь. Это будет странно не видеть Кристиана в течение целого дня, после того, как проводили почти каждую минуту вместе в течение последних трех недель. Я повернулась и стала смотреть в потолок. Можно бы было подумать, что тратить так много времени вместе, — удушающе, но это просто не тот случай. Я любила каждую минуту, даже во время нашей борьбы. Каждую минуту, кроме известия о пожаре в его офисе.
