Клятва похоти и ярости (ЛП) - Ловелл Л. П. "Лорен Ловелл"

Я видела интерес в их глазах, когда они смотрели на меня, осуждение. Почему Джованни Гуэрра женится на девятнадцатилетней девушке, которую никто никогда раньше не видел? Действительно, почему. Я залпом осушила бокал шампанского, прежде чем стащить другой с подноса, проходившего мимо официанта. Мне нужно было напиться, чтобы пережить это.

Я замерла, когда Джованни убрал волосы с моей шеи, его горячее дыхание коснулось моей кожи, когда он наклонился ко мне.

— Не пей слишком много. — Он замаскировал свое предупреждение мягким прикосновением губ к моему уху, и я резко втянула воздух.

Когда он вернулся на свое место, я задержала на нем взгляд, прежде чем поднести к губам новый бокал и выпить его целиком. Он мог бы пойти нахуй. Он приподнял бровь, затем поднял правую руку и постучал пальцем по левому бицепсу. Я не придала этому значения, пока пятнадцать минут спустя жена какого-то политика не спросила меня, когда состоится свадьба.

Алкоголь уже слегка ударил мне в голову, а непокорность все еще жгла мои вены, как кислота.

— О, на самом деле я не выхожу за него замуж. Я здесь только ради огромного камня. Он здесь ради моего тела.

Ее лицо побледнело, хотя она и попыталась скрыть это за вежливой улыбкой. Когда я взглянула на Джованни, он на этот раз постучал двумя пальцами по своей руке, и теперь это было явно больше, чем просто тик.

— Это должно что-то значить для меня?

Его палец скользнул по моей щеке, прежде чем остановиться под подбородком и притянуть меня ближе.

— Второй страйк. — В его голосе звучали чувственные нотки, которые пробежали по моей коже вместе с предупреждающей дрожью. Ощущение опасности витало в воздухе между нами, бросая мне вызов.

— Сколько всего? — Мой голос был едва громче шепота.

Его взгляд опустился на мои губы.

— Три.

— И что будет, когда будет три?

— Тогда я накажу твою непослушную задницу, Эмилия. — Почему это прозвучало так соблазнительно? — Но продолжай настаивать. Я получу от этого гораздо больше удовольствия, чем ты, обещаю.

Эта дикая искра зажглась в его глазах, и она поглотила меня, заставив захотеть потанцевать со зверем, который скрывался за этой завесой вежливости. Жар медленно растекался по мне, окутывая туманом, и я не замечала ничего, кроме него, резких очертаний его скул, этих глаз, которые могли быть одновременно холодными, как лед, и раскаленными докрасна. Когда напряжение достигло предела, я отстранилась. Мне нужно было проветрить голову и вспомнить, какого черта я здесь делаю. Это было не для того, чтобы играть в сексуальные игры с моим похитителем.

— Я, э-э, мне нужно в туалет, — пробормотала я.

Его губы дрогнули, когда он поправил галстук-бабочку, атласная полоска которого так не сочеталась с татуировками, расползавшимися по воротнику.

— Веди себя прилично, крошка.

Я вскочила на ноги и, спотыкаясь, побрела прочь, пьяная отчасти от шампанского, отчасти от его присутствия. Мне пришлось взять себя в руки и вспомнить, как сильно я его ненавижу. Это был мой шанс. Я впервые вышла из этой квартиры с тех пор, как он меня поймал. Мне хотелось сорвать это чертово кольцо с пальца и бросить его в проходящий мимо бокал с шампанским, но я могла бы заложить его, а мне, несомненно, понадобились бы деньги, если я хотела убежать от Джованни и моего дяди. Я знала о риске, знала, что моя семья может выследить меня, но я не могла согласиться жить в клетке только для того, чтобы оставаться в безопасности.

Проходя по коридору, я оглянулась через плечо, ожидая, что он последует за мной. А если не он, то кто-нибудь из его приспешников, но я не увидела никого, кроме чопорно выглядящих участников Гала-концерта. Неужели он на самом деле мне не доверял? Он привел меня сюда только для того, чтобы понаблюдать за мной, и вот я здесь, прогуливаюсь сама по себе. Оказавшись в ванной, я притворилась, что поправляю макияж, ожидая, пока две женщины уйдут. Затем я заперла дверь и подошла к единственному окну, узкому и расположенному высоко.

Схватив мусорное ведро, я перевернула его и вскарабкалась наверх, распахнув стекло настолько, насколько это было возможно. За окном был темный переулок, который тянулся вдоль оперного театра. Мое сердце бешено колотилось, пока я ждала, что дверь распахнется, что Джованни поймает меня в ловушку, как дьявол, которым он и был, и утащит обратно в ад. Но он этого не сделал. Единственным звуком был низкий гул музыки, доносившийся из бального зала. Я подтянулась на узком выступе и подумала, не снять ли обувь, но я скорее сломаю лодыжку, чем пройдусь босиком по нью-йоркскому переулку.

Я протиснулась в щель, ткань моего платья зацепилась за задвижку и с заметным треском порвалась, когда я легла и боком проскользнула в узкое отверстие. Я со свистом выдохнула сквозь зубы, когда моя раненая нога прижалась к деревянной раме, а бедра едва пролезли внутрь. Я всегда завидовала заднице Кьяры, но сейчас была благодарна судьбе за то, что у меня ее нет. Я могла только представить, как унизительно было бы, если бы Джованни застал меня застрявшей в окне.

Тусклый свет уличного фонаря отбрасывал тени на мусорный контейнер прямо под окном. Я уцепилась за выступ, сломала ноготь и ободрала руки, прежде чем приземлилась на него, а затем спрыгнула на землю, и все это без перелома лодыжки. Меня охватил восторг, пропитанный мусором воздух внезапно показался таким свежим, таким свободным. Теперь все, что мне нужно было сделать, это убраться к чертовой матери из Нью-Йорка, пока Джованни не нашел меня.

Глава 14

Эмилия

Мой робкий оптимизм был недолгим. В ту секунду, когда я сделала шаг к выходу из переулка, из темноты вышла фигура и преградила мне путь. Его руки были сложены на груди, а тусклый свет играл на рыжих волосах. Томми. Вздохнув, я попыталась скрыть сокрушительное чувство поражения. Я должна была догадаться, что Джованни никогда бы не отпустил меня одну в туалет.

— Ты только что проиграла мне сотню баксов, малышка.

— Спорили, что я не сбегу?

Он пожал плечами.

— Я думал, ты не настолько глупа, чтобы думать, что он не будет готов.

Я нахмурилась.

— Знаешь, ты мог бы просто отпустить меня. Я могу… Я могу заплатить…

— Нет, не можешь.

Мой гнев взял верх.

— А если бы я могла? Это уменьшит твое желание выдать меня замуж и затащить в постель против моей воли?

Нахмурив брови, он шагнул ко мне.

— Джио неплохой парень, Эмилия. Он, конечно, не собирается тебя насиловать…

— Просто жениться на мне и забрать мою свободу? — Забавно, что одна казалась ему отвратительной, а другая — нет. Честно говоря, я скорее отдам свое тело, чем свободу.

Он вздохнул и посмотрел мимо меня, как будто хотел выразить свое разочарование окружающими нас кирпичными стенами.

— Я видел, как один из капо твоего отца приставил пистолет к твоей голове, Эмилия. — Его взгляд метнулся ко мне, зелень его радужек ярко выделялась в темноте. — Ты думаешь, что если сбежишь, то все закончится? Что убежишь на закате? Джио — меньшее из всех твоих зол здесь.

Несправедливость всего этого внезапно навалилась на меня свинцовой тяжестью.

— Я ни о чем таком не просила.

Он шагнул вперед и, прежде чем я успела возразить, заключил меня в объятия. Я обмякла в его объятиях, и на глаза навернулись слезы.

— Мне жаль. Это неправильно, но обещаю тебе, что он не причинит тебе вреда. Он защищает тех, кто верен ему.

Но я не была такой и никогда не буду. Они оба должны были это знать.

— Пойдем. — Он отстранился и, обняв меня за плечи, повел по переулку. — Ему будет интересно, где ты.

— Ты ждал меня, Томми. Я бы сказала, что он точно знает, где я.

— Ну, зато он не может сказать, что ты не боец, милая.

Он провел меня вокруг входа в здание и обратно в сверкающий бальный зал, как будто только что наткнулся на меня.

День за днем, неудачный ход за неудачным, я теряла надежду. Возможно, я никогда не смогу сбежать, и тогда мне придется сделать выбор, который на самом деле не был выбором.