Безрассудный наследник (ЛП) - Сноу Дженика

Не дожидаясь ответа, он прошел внутрь, так и не выпустив мою руку.

Мы вошли в дом моего детства, и входная дверь мягко закрылась за нами. Мы простояли там всего несколько секунд, прежде чем я услышала ритмичный стук, который приближался все ближе и ближе. А потом я увидела Клаудию, которая спускалась по лестнице, широко улыбаясь, ее темные волосы развевались позади нее, когда она мчалась вперед.

Я не смогла удержаться от смеха, когда она преодолела лестницу и врезалась в меня, обняв всем телом, что было слишком приятно для того короткого времени, что я отсутствовала. Она крепко обняла меня, и я ответила ей тем же, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — от чего, от грусти? Счастья? Потери единственного, чего я никогда не знала?

— Я скучала по тебе, — голос Клаудии был приглушен моей рубашкой и туникой.

Я крепко обхватила ее за плечи.

— Меня не было всего день, — сказала я с легким смешком в голосе, стараясь придать всему происходящему легкость.

Она снова крепко обняла меня, и на этот раз я по-настоящему рассмеялась, но в моем сердце была боль.

— Эй, ладно. Все в порядке, — я отстранилась, чтобы заглянуть в ее голубые глаза. — Ты в порядке?

Ее лицо было маской, которая начала слегка ломаться, прежде чем она одарила меня яркой улыбкой. Фальшивая улыбка, которая не достигала ее глаз.

Мне хотелось копнуть поглубже, спросить, что на самом деле не так, но я знала. Знала, почему она смотрит на меня такими же широко раскрытыми голубыми глазами, как у меня и у Джио. Нет, я понимала, в чем дело. Наш отец.

Она попыталась отмахнуться от этого, как от пустяка, пробормотав себе под нос:

— Это отец.

Она выдохнула и отступила на шаг назад.

— Отец превратился в зверя с тех пор, как что-то случилось на свадьбе, и он отказывается кому-либо рассказывать.

Я переступила с ноги на ногу, нервозность захлестнула меня, и я посмотрела на Николая. Он стоял несколько в стороне, неподвижный и величественный, наблюдая за мной так, словно я была единственным важным существом в комнате.

У меня перехватило дыхание.

Хотя я знала, что Николай мог слышать, о чем мы говорим, он не вел себя так, как должен был, не проявлял никаких эмоций по поводу того, что только что сказала Клаудия. Я оглянулась на сестру, радуясь, что она не знает об Эдоардо. Мой отец, очевидно, очень быстро все уладил, так что теперь никто, кроме небольшой команды его людей, не знал о случившемся.

— Я уверена, просто рабочие дела, — я наконец нашла в себе силы сказать сестре.

Она выдохнула, но кивнула, и я была благодарна ей за то, что она приняла мои слова, хотя и не была уверена, что она мне поверила. Я была рада, что она не заставила меня лгать еще больше. Я не хотела раскрывать ей ужасы и тьму, которые происходили в нашем мире, даже если она была окружена ими. Даже если бы я знала, что она прекрасно обо всем осведомлена. Я хотела, чтобы она была в безопасности, невинна и защищена от всего этого.

Джио и мама, вошедшие в фойе, вывели меня из задумчивости, и я обняла их обоих, машинально отвечая на вопросы в разговоре. Я слышала, как Джио обсуждает с Николаем «безопасные» темы. Спорт. Акции. Гребаная погода. Это было неловко, и очевидно, брату не нравился мой муж.

Но все, о чем я могла думать, — отец, о том, как он сделает жизнь Клаудии еще хуже из-за ситуации с Эдоардо. Как отец, несомненно, винит меня в смерти Эдоардо, а поскольку я теперь замужняя женщина и уехала из его дома, сестра займет мое место для его гнева.

Именно эти мысли заставили меня отойти от семьи и направиться туда, куда не следовало идти.

В кабинет моего отца.

Все разговоры позади меня стихли, и я оглянулась через плечо, чтобы увидеть, как все трое смотрят на меня. Глаза Николая были напряжены, челюсть стиснута, руки сжаты в кулаки. Но он не подошел ближе. Не остановил меня. Может быть, он знал, что мне нужно это сделать, поговорить с отцом, попытаться сгладить морщины и успокоить бушующие воды. Я единственная, кто может защитить Клаудию. Даже Джио не пошел бы против отца. Он слишком занят, постоянно выполнял его поручения, изучая «семейный бизнес».

Я знала, все это было стратегически спланировано Марко, его лепят, промывают мозги и формируют из него то, что хотел наш отец. Идеальный наследник. Идеальный солдат.

Я прошла по коридору и остановилась перед дверями кабинета отца, машинально протянула руку и впилась ногтями в ладонь, затем расслабилась и подняла руку, чтобы опустить костяшки на дерево.

Он заставил меня ждать целую минуту, стоя за закрытой дверью, прежде чем рявкнул разрешение войти. Я толкнула тяжелую дверь и шагнула внутрь, оставив дверь за собой открытой. Инстинкт самосохранения.

Я ощутила слабые нотки сигарного дыма и запах огня, который когда-то пылал в камине, а в воздухе витали ароматические масла, прилипая к книгам, стоявшим вдоль одной стены. Он сидел за массивным дубовым столом, очки для чтения были сдвинуты на переносицу, а ручка опускалось на лист бумаги.

— Что? — скучающим тоном произнес он, не поднимая на меня глаз.

Я молчала, перебирая край рубашки — одинокая нитка едва держалась. Прямо как я. Как и Клаудия, если я не исправлю ситуацию.

— Я… — я не могла больше ничего сказать, не могла найти слов.

Отец отложил ручку, снял очки и откинулся в кресле. И только тогда поднял на меня глаза. На его лице не было ничего. Никакого счастья от встречи со мной. Ни радости от того, что его дочь здесь, что она замужем и начинает свою собственную жизнь.

Ничего.

Он приподнял бровь и сложил руки перед лицом. Ожидание. Ожидание. Тишина, повисшая между нами, заставляла балансировать на грани и пугала еще больше. Но он делал это специально. Это была тактика, его тактика, чтобы сделать меня еще слабее, чем он уже видел.

— Я хотела спросить, не могли бы мы обсудить возможность того, что Клаудия навестит меня, когда я приеду в Десолейшен?

От одной мысли о том, что придется оставить сестру здесь и отправиться так далеко, через всю страну, у меня сжался живот.

— Может, она поможет мне освоиться? Я буду там одна, и уверена, Николай будет занят работой, — я сглотнула.

Он молчал. По-прежнему держал пальцы перед лицом.

— Просто мысль, — прошептала я.

— Хм, — наконец сказал он. — Просто мысль? — он положил руки на стол и побарабанил пальцами по нему. — Прошлой ночью ты устроила беспорядок с Эдоардо.

Я открыла рот и захлопнула его, снова и снова проводя руками по бедрам.

— Эдоардо очень жаль, но…

Отец хлопнул рукой по столу с такой силой, что лампа задрожала. Он медленно поднялся, упираясь ладонями в гладкое дерево.

— Нет никаких оправданий, — его глаза сузились. — Что именно ты делала со своим охранником? Была маленькой шлюшкой?

Мое горло было таким напряженным. Слишком сильно. Я не могла признаться, что видела его и Франческу, не могла допустить, чтобы ее семья пережила все это.

— Мне просто нужна была передышка. Эдоардо последовал за мной, должно быть, думал, что по-прежнему должен присматривать за мной, — я удивилась, насколько мои слова звучали уверенно и твердо.

— Это правда? — он выпрямился, но я осталась на месте, задрав подбородок и не сводя взгляда с его глаз. — Вижу, ты немного обрела хребет после свадьбы с русским, — он облокотился на стол. — Должно быть, он вытрахал из тебя всю слабость.

Я закрыла рот рукой в шоке и отвращении от того, что мой отец мог говорить мне такие грубые вещи. Но человек, надвигающийся на меня и смотрящий с такой злобой и ненавистью, был еще хуже, чем тот, кого в детстве я боялась и ненавидела.

Он остановился в нескольких футах от меня и скривил губы в отвращении.

— Ты помнишь мои слова, черт возьми. Запомни, ты должна слушаться этого русского недоноска, несмотря ни на что, — он сделал шаг вперед. — Я не допущу, чтобы ты еще что-нибудь испортила.

Еще один шаг, но я осталась на месте.

Я вытянула шею, чтобы заглянуть ему в лицо.