Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

— Иди. Немного. Поспи, — он поцеловал меня в нос, в лоб, разглаживал спутанные волосы. — Ты нужна мне отдохнувшая, чтобы потом я мог хорошенько тебя пожурить, — он сделал шаг назад и в воздухе провел пальцем по кругу. — Вон, вон, вон. Не позволяй двери ударить тебя по заднице на выходе, это моя работа, — ухмыльнулся, когда я оттолкнула его и последовала за лидером Хавок в сторону выхода.

Если бы это была любая другая больница — то есть не дыра в Южном Прескотте — я бы сейчас сидела в кресле-каталке. Увы, отделение неотложной помощи настолько узкое, что сквозь него можно увидеть другую сторону.

— Хаэль привезет Аарона домой, когда придет время, — сказал Виктор, проверяя свой телефон, когда мы вышли через автоматические двери неотложной помощи в серый вечер декабря. Даже от едва освещаемой улицы мне хотелось выцарапать свои глаза из черепа тем, что осталось от мои черных ногтей формы балерины. Вик снова посмотрел на меня, словно ему сложно было поверить, что я здесь и все еще с ним. Взгляд был уязвимым, он длился лишь сотую долю секунды, а затем быстро исчез. Затем Вик снова стал мудаком. — Если думаешь, что статус моей девушки избавит тебя от неприятности за намеренное ослушание приказов, то ты ошибаешься.

— Не сегодня, Вик, — сказала я с маленьким вздохом, ближе обнимая вокруг себя толстовку Каллума. Он оставил ее на стуле в комнате ожидания, когда вышел покурить с Оскаром. Они еще не знали, что я очнулась, так что это будет весело. — Дай мне по- настоящему немного поспать, а затем можешь вымещать всю злость, помечать свою территорию, отстаивать превосходство и так далее, — я слегка пожала плечами, а затем застонала от боли.

Все тело болело. И когда я двигалась, кожа тянулась там, где были швы.

— Я приберегу твои шлепки для другого дня, но тебе не выкрутиться из этого, так что, блять, даже не утруждайся, — он зажег сигарету, а затем фыркнул. — Если бы я был другим мужчиной, то выбил бы из тебя все дерьмо. Черт, это было самое феминистское, что я делал: обращаться с тобой, как с одним из парней, сделавших что-то глупое, — он покачал головой и затянулся, остановившись на краю бордюра, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — В данном случае, думаю, будет нормально придерживаться двойных стандартов, по крайней мере на время, — ухмыльнулся Вик, и я толкнула его в руку.

Не с привычной мне силой, но пойдет.

— Она жива, — сказал Каллум с маленькой улыбкой, отталкиваясь от края Бронко Аарона, где он курил. Его голубые глаза осмотрели меня с головы до ног, прямо как Вик. В отличии от последнего, он не оценивал или вникал, просто смотрел. Кэл одним взглядом проверял меня на прочность, нашел меня достойной и ухмыльнулся. — Ты чуть не закончила тем, что была бы похоронена на земле Тома, — грустно добавил он, и это было сказано так, что звучало скорее утешением, чем назиданием. Словно блять, спасибо, что оказалось не так и что ты здесь.

Оскар же, напротив, смотрел на меня так, словно желал, чтобы его руки снова оказались на моем горле. Не думаю, что после сегодняшней ночи смогу продолжать эту игру, но посмотрим. На нем была другая пара очков, на этот раз белые. Не знаю, как, но в этой осторожной вежливости было что-то, от чего задрожала.

Я провела рукавом толстовки по лицу.

Любая другая девушка, стоявшая вот так в темноте с этими тремя мужчинами, была бы в ужасе. Я — единственный человек во Вселенной, которая была рада, будучи окруженная такими хищниками.

— Пойдем домой, — сказала я, руки подрагивали в ткани толстовки, потому что нервы начали брать верх надо мной.

Когда я отпустила Кали, то рисковала жизнью и счастьем Хизер. То есть, мальчики бы позаботились о ней, но потеря Пен была достаточно плохой. Моя младшая сестра не нуждалась в потере другой сестры.

— Пошли, — прошипел Оскар, словно потом он мог хорошенько ударить меня. — Не против, если я поведу? Лучше бы мне не сидеть рядом с Бернадетт.

— О, блять, ради всего святого, — простонал Вик, проведя рукой по лицу.

Слишком устала, чтобы разбираться с бредом Оскара, так что просто показала ему средний палец, пока он смотрел на меня сверху-вниз.

— Я сяду рядом с ней, — мягко предложил Кэл, руки были засунуты в передний карман толстовки.

Тем не менее, он был каким угодно, но не мягким. Когда я посмотрела на него, то с легкостью перевела эту фразу в: я буду сидеть рядом с Бернадетт.

— Вот и решили, — ответил Виктор, его челюсть была напряжена, когда он облизал уголок рта.

Эта уступка его убивала, но он ее сделал. По тому, как он смотрел на меня, я чувствовала, что его решение сидеть на пассажирском сидении было больше связано с ним самим, чем с Каллумом. Может он не мог сопротивляться желанию коснуться меня? Уверена, у меня были проблемы с тем, чтобы держать руки при себе.

Они поползли наверх по груди Кэла и обхватили его за плечи. Он позволил мне так сделать, держа свои руки при себе. Хотя его глаза блестели, словно он предпочел бы усадить меня себе на колени.

— Чувствуешь себя как-то по-другому? — спросил он, перенаправляя мои ощупывающие пальцы так, чтобы они сплелись с его пальцами, согнутыми вместе и дрожащими. Каллум задержал свой мрачный взгляд на мне, его толстовка накинута на мои плечи, так что он не мог, как обычно, похоронить себя в ней. Светлые волосы блестели, пока мы проезжали мимо оранжевых фонарей, но глаза были темными, как яма. — Ну, то есть, раз теперь Кали мертва.

— Я не смогла убить ее, — призналась я, потому что не уверена, передал ли Аарон эту информацию или нет. Оскар напрягся на водительском сидении, я мельком посмотрела на его затылок. Когда остановился на светофоре, он очень медленно повернул свою длинную шею в мою сторону. Красный свет омыл его лицо кровью. — Мои руки были вокруг ее горла, она не двигалась. Она.. — я замолчала, кусая ноготь на большом пальце и пробуя кровь под ним.

Не знала моя ли она или нет, но я все равно всосала ее, немного чувствуя себя вампиром.

Солнце нырнуло своей ужасной, покрытой облаками головой за горизонт, но я проигнорировала его. Спасибо, блять, что уже не время для солнечного света. У меня было ощущение, что, если прямо сейчас его желтый свет коснется моей пепельной кожи, то я воспламенюсь.

Каллум взял меня за обе стороны моего лица, и я посмотрела на него в ответ.

— Ты не должна стыдиться того, что не смогла отнять чью-то жизнь. Это добродетель,— Кэл отпустил меня, когда я резко вдохнула, обнаружив его сладкий, мыльный запах, омраченный ноткой табака.

Мне он понравился, так что я прижалась немного ближе. Каллум смотрел на кого-то — судя по направлению его взгляда, на Оскара — и какое-то время задержал на нем взгляд.

Светофор показал зеленый, и мы поехали.

Этой ночью, я спала в кровати Аарона. Просто должна была, потому что спала там, когда он пропал. Теперь, когда я знала, где он, то буду ждать его возвращения здесь.

Утром я обнаружила Хаэля, поющего Valerie Broussard на кухне. Он даже покачивался взад-вперед во время пения, переворачивая оладьи на нержавеющей сковороде. Они даже не прилипали, когда он переворачивал их лопаточкой, было лишь движение его руки у рукоятки сковороды.