Татьяна Ахметова - Запретные сказки
— Ничего, пусть себе посмотрит! — сказал мужик, положил попадью на кровать и давай ее зудить.
Поп сидит, поглядывает да тяжело вздыхает. Только мужик окончил с попадьей дело, пришла жена его с водкой. Ну, тут опять выпили. Попадья распрощалась и ушла домой, а мужик лег с женою спать. И поп прилег на лавке будто спать, а сам выжидает время — как бы удрать, мужик нарочно и захрапел. Поп потихоньку вскочил да давай Бог ноги. Прибежал домой, насилу достучался, сбросил с себя тряпье и ложится к попадье. Вот попадья хвать его за бороду — а бороды-то нет.
— Кто это, батюшка, тебя облупил?
— Да тот черт, что и тебя лупил! Тут попадья и язык прикусила.
ХИТРАЯ БАБА
Жил-был мещанин, у него была хорошая жена. Жили они и прожил лея. И говорит жена мужу:
— Надо нам с тобой поправить положение, чтоб было чем свои головы прокормить.
— А как поправить?
— Уж я придумала, только не ругай меня.
— Ну делай, если придумала.
— Спрячься-ка, — говорит жена, — да выжидай. Я найду и приведу к себе гостя, ты и застукаешь нас. С этого дела мы и поимеем хоть что-то.
— Ну, хорошо.
Вот взяла она короб, насыпала сажею и поставила на полатях, муж спрятался, а жена напудрилась, нарумянилась, убралась и вышла на улицу, да и села возле окошечка такая наряженная! Немного погодя едет мимо верхом на лошади поп. Подъехал близко и говорит:
— Что, молодушка, нарядилась, или у тебя праздник какой?
— Какой праздник! С горя нарядилась! Теперь я одна дома.
— А муж где?
— На работу уехал.
— Что ж, голубушка, твоему горю помочь можно; пусти-ка меня к себе в гости, так и не будешь одна ночь коротать!
— Милости просим, батюшка!
— Куда же лошадь девать-то?
— Веди на двор, я велю батраку убрать ее.
Вот вошли они вдвоем в избу.
— Как же, голубушка, надо вперед выпить; вот деньги, посылай за вином.
Принес батрак им целую бутылку водки, они выпили и закусили.
— Ну, теперь пора и спать ложиться, — говорит поп, — поваляемся да и поебемся немножко!
— Послушай, батюшка! Если грешить так грешить: раздевайся догола; так веселее!
Поп разделся донага и только улегся на кровать, как муж застучит громко-громко.
— Ох, беда моя! Муж воротился! Полезай, батюшка, на полати и спрячься в короб.
Поп как был голый, так и вскочил в короб и улегся в саже.
А муж идет в избу да ругается.
— Что ты, мать твою разэдак! Дверь долго не отворяешь?
Подошел к столу, выпил водки стакан и закусил; вышел потом из избы и опять спрятался, а жена поскорей на улицу и села под окошечком.
Едет мимо дьякон. С ним то же случилось. Как застучал муж, дьякон, раздетый догола, чебурах в короб с сажею и прямо попал на попа.
— Кто тут?
— Это я, — говорит поп шепотом.
— А ты, кто?
— Я, батюшка, дьякон.
— Да как ты сюда попал?
— А ты, батюшка, как?
— Уж молчи, чтоб хозяин не услыхал, а то беда будет!
Потом таким же образом заманила к себе хозяйка и дьячка. Очутился и он в коробе с сажей, ощупал руками попа и дьякона:
— Кто здесь?
— Это мы, я и отец дьякон, — говорит поп, — а ты, кажись, дьячок?
— Точно, батюшка!
Наконец пошла хозяйка на улицу и звонаря заманила. Звонарь только разделся, как раздался шум и стук; он бултых в короб:
— Кто тут?
— Это я, мы с отцом дьяконом и дьячком. А ты, кажись, звонарь?
— Так точно, батюшка!
— Ну, теперь весь причт церковный собрался!
Муж вошел и говорит жене:
— Нет ли у нас сажи продажной? Спрашивают, бывает купить хотят.
— Пожалуй, продавай, — говорит жена, — на полатях целый короб стоит.
Взял он с батраком, взвалили этот короб на телегу и повезли по большой дороге.
Едет барин:
— Сворачивай! — кричит во всю глотку.
— Нельзя, у меня черти на возу!
— А покажи, — говорит барин.
— Дай пятьсот рублей.
— Что так дорого?
— Да если открою короб, только и видел их: сейчас уйдут!
Дал ему барин пятьсот рублей. Как открыл он короб — как повыскочил оттуда весь причт церковный. Да во всю прыть бежать — настоящие черти, измазанные да черные!
КАК ЖЕНА С МУЖЕМ ПРОВЕЛИ ПОПА, ДЬЯКОНА И ДЬЯЧКА
Жил-был мужик, была у него молодая да раскрасавица жена. Понравилась она попу и дьякону, и дьячку.
— Что, Марьюшка, — спрашивает поп, — нельзя ли энтого?
— Приходите, батюшка, вечером, как только стемнеет.
Стал просить дьякон, она сказала ему:
— Приходите, отец дьякон, как совсем ночь наступит.
А дьячку велела приходить около полуночи. Муж договорился с женой, ушел из дому, набрал мешков, будто хочет в город идти на базар. Решили проучить попа, дьякона и дьячка.
Пришел к бабе поп, и только разделся, раздался стук — мужик вернулся. Поп спрятался в короб на самый низ. Потом пришел дьякон, туда же попал и лег на попа; а за ним дьячок, поверх всех улегся. Мужик кричит:
— Подай, жена, ружье! Хочу стрелять, да напиши мелом цель вот на этом коробе.
Пишет баба цель; поп шепчет ей:
— Пиши повыше!
А дьячок:
— Пиши пониже.
Попугал их попугал мужик и велел жене выпускать на волю, а сам стал с дубинкою у порога и давай потчевать. Дьячок и дьякон ушли, а поп спрягался в сенях под корову. Мужик заприметил его и говорит жене:
— Жена! Ступай к попадье, пусть придет да корову купит: она давно хотела; я теперь дешево отдам.
Как услыхала попадья о корове, сейчас соскочила с кровати, оделась и прибежала.
— Что, Иван, коровку-то продаешь?
— Продаю, матушка!
— Сколько просишь?
— Давай сорок рублей; а если попилить дашь — ничего не возьму.
— Ну, пили, свет!
Мужик разложил попадью в сенях отработал ее и говорит:
— А корову, матушка, я завтра приведу вместе с теленком.
Попадья ушла, а мужик кричит на жену:
— Давай ужинать!
— Чего тебе?
— Давай молока!
— Молока нет, теленок всю корову высосал!
Мужик взял дубинку и давай лупить попа, а поп, как теленок, мычит; мычал, мычал, да видит: дело-то невмоготу, выскочил и драла домой.
— Где ты был? — спрашивает попадья, — ишь полуношник, все по блядям шляешься!
А поп говорит ей:
— Молчи, мать твою так, а где корова, что ты купила?
СГОВОР
Жил-был кузнец, у него хозяйка была чудная красавица. Жили они бедно. Раз кузнец говорит своей жене:
— Послушай, хозяйка! Что нам делать? Откуда денег взять? Ты хоть бы женихов к себе приманила! На тебя и богатые станут завидовать. Ступай-ка по городу, не попадется ли какой дурак! А ты смотри не плошай: если кто у тебя попросит, ты бери с него деньги и вели приходить на ночь в кузницу, через трубу. Я сам там буду и разделаюсь как надо!
Кузнечиха нарядилась, накрасилась, причесалась и пошла по городу. Попадается ей знакомый поп.
— Здравствуй, лапушка! Что, муж твой дома?
— Нет, батюшка! Барин потребовал его к себе на целый месяц на работу, я теперь живу одна.
— Ну, тем лучше, что одна. Нельзя ли мне к тебе ночевать прийти?
— Отчего же, батюшка, можно, только дай двадцать рублей.
— Ради Бога! На сейчас деньги. Я вечером, после всенощной, прямо к тебе приду. Жди обязательно.
— Приходи, батюшка, только не в избу, я буду ночевать в кузнице — караулить мужнины инструменты; так ты и спустись туда потихоньку через трубу.
— Хорошо!
Получила она с попа двадцать рублей и пошла дальше. Встречает ее староста церковный.
— А, здравствуй, кузнечиха!
— Здравствуй, добрый человек!
— Что, муж твой дома?
— Нет, ушел к барину работать на целый месяц, теперь одна дома живу.
— Нельзя ли с тобой, милая, хоть одну ночку переночевать?
— Отчего же! Теперь я свободна. Давай двадцать рублей и приходи вечером попозже. Я буду ночевать в кузнице; а как придешь, не стучись в дверь, чтоб шуму не было, а спущайся потихоньку в трубу.
— Ладно! Взяла она со старосты двадцать рублей и пошла дальше. Повстречался с нею цыган.
— Гэ, здорова, пани матка!
— Здравствуй, цыган!
— А что, моя кохана, твой старик дома?
— Нет уехал на целый месяц к барину работать. Я теперь — одна живу.
— Гэ, моя коханочко! Дак я с тобой могу ночку переночевать!
— Отчего же! Приходи, цыган! Только давай двадцать рублей.
Цыган вынул деньги:
— На-на, моя коханочко! Я вечером к тебе прибегу.
— Приходи, цыган, прямо в кузницу и спустись в трубу: я там стану тебя дожидаться.
— Хорошо, моя голубка!
Вернулась домой кузнечиха и говорит:
— Ну, муженек, придут к ночи три жениха в гости; со всех взяла по двадцати рублей.
— Ну, хозяйка, слава Богу! Я с ними разберусь, пусть приходят.
