Рейн Миллер - Ва-банк (ЛП)
Я часто задавался вопросом, знали ли они, как близок я был к тому, чтобы сломаться еще в самом начале. Я испытывал ужасное чувство вины от осознания этой правды и огромное чувство облегчения из-за того, что не пришлось выбирать, но были кое-какие допросы (если их можно таковыми назвать), где я готов был петь, как канарейка в угольной шахте, если бы мне предложили закурить одну из тех восхитительных, сладких самокруток с ароматом гвоздики. Сигарета — первое, что я попросил, когда вышел из этой кучи камней. Американский морской пехотинец, который добрался до меня первым, сказал, что я был в шоке. Я был... и не был. Думаю, это он был в шоке от того, что кто-то смог выбраться живым из-под руин, оставшихся от моей тюрьмы, после того как они разбомбили ее к чертовой матери (за что я им был безмерно благодарен). Я на самом деле был в шоке, ведь в тот момент я осознал, что моя судьба резко изменилась. Я, наконец-то, нашел свою удачу. Или удача нашла меня. Итан Блэкстоун оказался счастливчиком…
Мелькнувшая позади меня тень привлекла мое внимание. Я повернул голову. Мое сердце замерло в груди, когда я увидел с другой стороны стеклянной двери стоящую и наблюдающую за мной Брианну. Мы смотрели друг на друга секунду или две, пока она не открыла раздвижную дверь и не вышла на балкон.
— Ты встала, — произнес я.
— А ты вышел покурить, — отозвалась она.
Я положил сигарету в пепельницу и раскрыл для нее свои объятия.
— Ты меня поймала.
Она тут же подошла ко мне, с взъерошенным видом после сна, в светло-голубой футболке и моих шелковых боксерах. И без нижнего белья под всем этим. Я притянул ее к себе, и, чуть улыбнувшись, она запрыгнула на меня, обвив мое тело своими длинными ногами, и сжала мое лицо в своих ладонях.
— Вы пойманы с поличным, Блэкстоун, — ее глаза безостановочно бегали, пытаясь меня прочитать. Я понимал, что она делала, и безумно хотел знать, о чем она на самом деле думает. Меня волновал сам факт того, что она пододвинулась чуть ближе и удерживала мое лицо, но видеть ее расслабленной и счастливой после ночного пробуждения мне нравилось намного больше.
— Ммм, я знаю, как ты можешь меня наказать, если захочешь, — сказал я ей.
Она прижалась ко мне, и я обвил ее своими руками.
— О чем ты задумался? Ты выглядел таким отстраненным, прячась в темноте с сигаретой в руках.
Я начал говорить, прикасаясь губами к ее волосам и поглаживая ее по спине.
— Я размышлял о... везении. Каково это быть счастливчиком. Иметь хоть каплю удачи, — это была правда и причина, по которой я все еще дышал, даже, несмотря на то, что пока не мог поделиться с ней этой частью своей истории. Я хотел, но не знал, с чего начать это путешествие по своему прошлому. Ни к чему сваливать на нее это болезненное дерьмо, у нее и своего «добра» хватало.
— А ты? Везунчик?
— Раньше не был. Но однажды удача мне все-таки улыбнулась. Я принял этот дар и начал играть в карты.
Она нежно провела пальчиками по моей груди, вероятно, не подозревая о том, как много она значила для меня.
— Ты выиграл много турниров. Папа рассказывал, что именно так вы с ним и познакомились.
Я кивнул, мои губы по-прежнему прикасались к ее волосам.
— Мне понравился твой отец с первого взгляда. До сих пор нравится. Я говорил с ним сегодня.
Ее рука на моей груди на мгновение замерла, но затем возобновила ласковое поглаживание.
— И как все прошло?
— Все прошло примерно так, как я и предполагал. Мы все обговорили и внесли полную ясность. Он знает о нас. Я ему сказал. Он так же, как и я, хочет обеспечить твою безопасность и благополучие.
— Я действительно чувствую себя в безопасности рядом с собой... всегда чувствовала. И я знаю, что мой папа тебя очень уважает. Он рассказал, как ему удалось нанять тебя для моей охраны, — она прикоснулась губами к моей груди и издала звук. Хороший звук; приглушенный и приятный, один из тех, которые обеспечивали меня приличной эрекцией. — Жаль, что он не рассказал мне об этом раньше.
Она выдержала паузу, а затем тоскливо прошептала:
— Я должна знать, что происходит, Итан. Я больше не намерена становиться жертвой, которая ничего не воспринимает и не осознает. Секреты уничтожат меня… я просто не смогу с ними справиться. Мне всегда нужно быть в курсе всего происходящего. Я не могу… проснуться, как тогда, и очутиться на том столе, не зная, кто я, или что…
— Ш-ш-ш... я знаю, — я остановил ее, пока она не успела слишком разволноваться. — Теперь я понимаю.
Я потянулся к ее лицу. Я хотел видеть ее глаза, когда перейду к следующей части разговора. Она была невероятно красива на фоне звездного ночного света, когда взглянула на меня, приподняв покоившуюся на моей груди голову. Ее губы нуждались в поцелуе, и я снова захотел оказаться в ней, но вместо этого заставил себя говорить.
— Мне очень жаль, что держал все в секрете. Теперь понимаю, почему тебе важна прозрачность. Я все понял, и с этого момента обещаю рассказать тебе обо всем, даже если это будет то, что слышать неприятно. И я знаю, как тяжело тебе сегодня было рассказывать свою историю, но я хочу, чтобы ты знала — я чертовски тобой горжусь. Ты такая сильная... восхитительная... великолепная Брианна Беннет. Моя прекрасная американская девочка, — я провел по ее губам большим пальцем.
Она одарила меня своей застенчивой улыбкой.
— Спасибо тебе, — тихо произнесла она.
— А ты знаешь, что лучше всего? — спросил я.
— Скажи.
— Ты здесь, со мной. Прямо здесь, где я могу кое-что себе позволить, — я запустил руку под ее футболку и обхватил ее невероятно мягкую грудь, наполнив ладонь ее нежной плотью. Я улыбнулся ей. И такой улыбкой я, по большей части, одаривал только ее и еще очень узкий круг близких мне людей.
— Я здесь, — сказала она. — Я рада, что я с тобой, Итан. Ты первый человек, который помог мне... забыть, — ее голос стал тихим, но, как ни странно, более четким. — Не знаю, почему это удалось только после встречи с тобой. Я… я долгое время не могла испытать… физическую близость. А затем стало еще... сложнее... я пыталась…
— Это уже не имеет значения, детка, — перебил я ее. Я даже не хотел представлять Брианну с кем-то еще; представлять, как другой мужчина видит ее обнаженной, прикасается к ней, доводит ее до оргазма. Такие образы сводили меня с ума от ревности, но в тоже время кое-что в ее словах сделало меня чертовски счастливым. Я стал первым человеком, который помог ей все забыть. Да, черт возьми! И я сделал бы все, чтобы быть последним, которого она запомнит.
— Теперь ты со мной, я держу тебя и никогда не отпущу.
