Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

Я скольжу взглядом по ее одежде, и на меня накатывает волна осознания, заставляя потерять концентрацию. Гнев иссякает, пока она изливает поток слов.

— Да?

— Да. И я хочу получить свой гребаный телефон назад. Вообще-то, я хочу все свои вещи, — говорит она, скрещивая руки на своей более чем выдающейся груди. — Я знаю, что вы забрали вещи из моего дома, потому что подслушала, как здешняя бригада головорезов обсуждала это. Я хочу свои вещи, или я не сдвинусь с места ни на дюйм, и уверяю тебя, если ты считал меня милой в Talbot, то то, что я устрою дальше, покажется тебе абсолютно очаровательным, врубился?

Она тщетно пытается добавить уверенности своим словам, тыча пальцем мне в грудь с лицом, искаженным презрительной гримасой, от которой мне смешно. Она едва достает мне до груди.

— Можете идти, — говорю я мужчинам, не желая тратить их время впустую. Я сам привез ее сюда, значит, она моя ответственность. И мне совершенно не хочется, чтобы кто-то наблюдал, как все это будет развиваться, особенно учитывая ее полное отсутствие приличий и неспособность держать свой ядовитый язык за зубами.

Она фыркает и высоко задирает подбородок, и уголки моих губ непроизвольно дергаются в намеке на улыбку.

Эта женщина ни разу не вела себя со мной так, как прочие людишки, рвущиеся в высшее общество. И, похоже, ей не нужны мои деньги… я начинаю это понимать. Двадцать миллионов, пожертвованные ею в фонд защиты животных, не имеют значения, эта сумма — сущая мелочь по сравнению с тем хаосом, который она могла бы устроить. Микаэль сообщил мне сразу, как только она позвонила в Румынию. Любопытно, что действовать она начала лишь после разговора с супругой Влада.

Но поражает ее дерзость, словно она решила не уничтожить меня, а поиграть со мной. Как будто это просто забава скучающего ребенка, которому захотелось новую игрушку, и она пошла на все из-за минутного всплеска раздражения.

Я бросаю взгляд на лестницу и белые карнизы, и сам не верю в то, что собираюсь сказать. Да еще и человеку.

— Поужинай со мной, и мы обсудим твои требования.

— Что? — спрашивает она, но я вижу, что завладел ее вниманием.

Меж ее рыжевато-каштановых бровей пролегает хмурая складка, и стойка чуть меняется, будто она пытается распознать угрозу. О, дорогуша, мне не нужно угрожать, чтобы получить желаемое.

— Ты поужинаешь со мной. Считай это деловой встречей, — говорю я спокойно.

Отступаю на шаг и ослабляю галстук у горла. Она скользит языком по губам, и я замечаю блеск того нелепого пирсинга в ее языке.

— Верни мне кота и, возможно, я соглашусь на твою «деловую встречу», — отвечает она.

Интригующе. Эта стервочка действительно нарочно нажимает на мои кнопки, как я и подозревал. Как забавно.

— Не думаю, что ты в том положении, чтобы торговаться, мисс Креншоу, — произношу я, вновь сокращая между нами расстояние.

Ее лицо озаряет яркая ухмылка, и она издает звонкий смешок. Ее зеленый взгляд останавливается на мне и, по-видимому, она находит что-то в моей внешности забавным, что повергает ее в новый приступ смеха.

— Что смешного?

— Я просто… — она едва переводит дыхание между смешками. — Меня похитил миллиардер-вампир, который, ко всему прочему, привез меня в свой особняк.

Я замираю. С чего, блядь, она взяла, что я вампир?

Пара Влада, эта его человечка, наверняка рассказала ей, кто я на самом деле. Разве что Влад все-таки не открыл ей правду. Что ж, значит, он не такой идиот, как я думал.

— И вообще, если на то пошло, большой парень, мы с тобой теперь обручены, — продолжает она с откровенным весельем в голосе. — Прямо сказка! Или сюжет какого-нибудь чертовски свистанутого любовного романа. Ну, если не считать часть, где мы ведем переговоры о моем коте.

В тот же миг я решаю, что так или иначе заставлю ее замолчать, но не сейчас, позже — когда я избавлюсь от части этой избыточной энергии, что, похоже, накопилась за ночь. Пусть считает меня вампиром, если ей так спокойнее. Лучше уж так, чем если она узнает правду.

Снаружи слышен звук отъезжающей машины — должно быть, Бруно и Неро покидают территорию. Я поворачиваюсь, оставляя ее стоять в холле.

— Выбирай любую спальню наверху, по левому коридору. Мне все равно какую. Ужин через пару часов. Уверен, ты найдешь, чем себя занять.

Хоть бы и на полу спала, мне плевать. Ад замерзнет, прежде чем я потрачу свое драгоценное время на то, чтобы вести человека по моему дому.

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил слово «нет»? — бормочет она, и в тоне сквозит насмешка.

Я сжимаю кулак, удерживая вспышку гнева, и продолжаю идти, ломая голову над тем, какой демон породил эту самку, что так доводит меня до предела, в то время как все, чего я хочу, — это быть подальше от нее.

— Даже свора твоя ушла, не сказав ни слова, — ее мягкий голос отзывается за моей спиной, еще до того как я успеваю подняться по серым мраморным ступеням.

От этого вызова мои волосы встают дыбом. Подобная дерзость отправляла на тот свет куда более крупных мужчин, и все же, когда я бросаю взгляд на ее круглое личико, на нежный румянец жизненной силы под кожей… я понимаю, что не хочу видеть, как свет в ее глазах угаснет за содеянное.

Я хочу увидеть ее на коленях.

Я смотрю на нее через холл.

— Очень редко кто-то говорил мне «нет». Но одних соблазняет пряник, а другим… приходится показывать кнут.

Красота ее зеленых глаз бледнеет, зрачки расширяются, и мне не нужно гадать дальше, когда ее взгляд опускается ниже в ответ на мой намек.

Она будет выглядеть еще прекраснее с моим членом в своем горле.

Глава 12

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



После краткого посещения энергетической камеры под особняком, чтобы привести в порядок уровень своей энергии, и горячего душа я чувствую себя более отдохнувшим и способным сразиться с моей неожиданной гостьей. Позвать ее к ужину оказалось проще простого: достаточно было крикнуть с верхней площадки лестницы, и она, как и ожидалось, показалась, прячась у дверей библиотеки.

Я окинул взглядом ее наряд, наблюдая, как она с интересом осматривает столовую и заставленный яствами стол, приготовленный еще днем. На ней снова спортивные штаны, теперь мягкого персикового цвета, отчего ее бледная кожа кажется чуть розовее, будто тронутая румянцем. Рыжие волосы влажными, упругими завитками ложатся на плечи.

— Выглядишь посвежевшей после купания, менее… неопрятной, — пробормотал я.

Ее голова резко дернулась, и во взгляде мелькнула явная насмешка.

— Ага, неожиданно, правда? Что могут сделать с девушкой душ и чистая одежда.

Внутренне я хмыкнул на ее сарказм, но жестом только пригласил сесть.

Бровь у меня едва заметно дернулась, когда она, не дожидаясь, пока я пододвину ей стул, выбрала для себя место во главе стола. Села она как можно менее изящно, с шумом плюхнувшись в кресло и принявшись хватать еду голыми руками, разбрасывая ее по тарелке.

Я просто отодвинулся, когда пюре полетело во все стороны, и спокойно занял место на другом конце стола.

— Хочешь, я наложу тебе еды? — бросила она легкомысленно, будто это обычный способ подать ужин.

— Обойдусь, — ответил я, не поддавшись на ее игру и поправляя манжеты, чтобы не испортить свежий шелк рубашки.

— Ммм, выглядит просто божественно, пальчики оближешь, — протянула она нараспев и, ухватив кусок торта рукой, шлепнула его на пустое блюдо.

— Сообщу экономке о твоем одобрении, — говорю я, и меня охватывает чувство победы, когда она, по крайней мере, начинает выглядеть смущенной за свои проступки за столом.

— А я и не знала, что здесь есть кто-то еще, — сказала она, оглядывая пустую комнату, словно ожидала, что из теней вылезет нечто чудовищное.

— Они ушли, как только накрыли на стол. Вероятно, пока ты бродила по дому. Мы одни, — ответил я.