Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

Ракель кивает в знак согласия, и их пирсинг переливается в ярком свете прихожей.

Но Сабрина закатывает глаза. Мы не произвели на нее впечатления, и я знаю это наверняка, когда она поворачивается спиной и они вдвоем уходят по коридору.

У Минни отвисает челюсть, и мы пялимся на очевидную демонстрацию пренебрежения. Резкое отворачивание от любого зверя означает, что вы считаете его слишком слабым, чтобы представлять угрозу. Это высшая форма неуважения, особенно между зверями одного возраста и не состоящих в дружеских отношениях.

— Не беспокойся об этом, — бормочу я, таща Минни за собой, и две львицы выходят из третьей комнаты. — Они нас не знают, вот и все.

— Ты права, — отвечает она. — Немного позавтракаем, и все станут намного счастливее.

Другие анимы присоединяются к нам, спускаясь по лестнице с верхних и нижних уровней. Происходит обмен несколькими краткими репликами и более чем парой свирепых взглядов от анима постарше. В конце концов, они хотят установить иерархию, и нам с Минни не раз указывали, что мы находимся внизу.

Две львицы расталкивают нас в стороны, сбегая трусцой по лестнице, и кто-то дергает меня за пучок. Я вскрикиваю, меня отбрасывает назад, и я едва успеваю удержаться на ногах. Когда я поворачиваюсь, мне ухмыляются накрашенными черным губами.

Змея.

Дерьмо. Я узнаю эти раскосые глаза со времен Двора моего отца. Первую зовут Наталья, и она училась на год старше меня в начальной школе. Она и еще одна девушка-змея с густо подведенными черным глазами пристально смотрят на нас, прежде чем протиснуться мимо и устремиться вперед, чтобы спуститься по лестнице.

Гребанная иерархия, но я знаю, что это ничто по сравнению с мужчинами в академии. Анимы относятся к этому достаточно серьезно, но обычно в этом нет такой жестокости, как у анимусов.

Нам удается прижаться к нашей группе первокурсниц, потому что Ракель и Сабрину тоже оттеснили, несмотря на все их усилия оставаться надменными. Всего нас шестеро, включая двух львиц, Яну и Стейси. Девушки выглядят растерянными, глаза бегают по сторонам. Мы можем не нравиться друг другу, но у нас нет другого выбора, кроме как оставаться группой.

И это хорошо, потому что Тереза и несколько других кураторов ждут нас снаружи, девочки постарше уже толпятся вокруг них и пялятся на нас так, словно мы все вшивые.

— Анимы, — говорит Тереза вместо приветствия. — Если вы все хорошенько присмотрелись друг к другу в поисках партнера, мы все отправимся на поле для спаривания.

Я давлюсь, но Минни смеется.

— Это место, где нас показывают анимусам, чтобы посмотреть, есть ли у нас, несвязанных, пары, которых мы раньше не встречали. Лучше делать это в безопасной обстановке, а не при случайной встрече. Это может вызвать беспорядки.

— Спасибо, Минни, — говорит Тереза, просияв в ее сторону улыбкой. — Ты совершенно права.

— Я прочитала это в справочнике для студентов, — с гордостью сообщает моя подруга.

Сабрина и Яна закатывают глаза, но когда мы направляемся к полю, все быстро забывают задирать носы, потому что мужчины тоже выходят из своих общежитий на поле всего в двадцати шагах от нас.

Словно мой худший кошмар стал реальностью.

Это плохо контролируемый хаос чванливых самцов, которые, кажется, ведут себя прилично только потому, что им в лицо направлено оружие. Большинство из них полностью одеты в футболки и брюки, но многие без рубашек, вероятно, демонстрируя татуировки и опознавательные знаки, связанные с орденом и бандами. Пытаясь разглядывать нас, они также не забывают утвердить свое господство друг над другом. Пока они не определят, кто где находится в цепочке власти, есть опасность, что вспыхнет драка, и все мы, анима, чувствуем в воздухе нарастающее напряжение подавляемой силы.

Сегодня столько же вооруженных охранников, как и вчера. Шестеро из них стоят у поля, но даже это не останавливает неприкрытое мужское возбуждение из-за новых ароматов анима, витающих вокруг, и из-за нашего общего вида.

Один из проходящих мимо мужчин говорит что-то неразборчивое, но многозначительное, и за этим следует взрыв раскатистого смеха.

Старшие девушки, кажется, привыкли к этому, потому что они просто откидывают волосы назад и смотрят на них сверху вниз.

Улыбка Минни меркнет лишь на мгновение, прежде чем она снова натягивает ее, но я не могу не заметить, как она осторожно подходит ближе ко мне. Ракель хмурится на любого, кто смотрит в нашу сторону, в то время как Сабрину явно забавляет всеобщее внимание, она взмахивает своим длинным черным хвостом и приподнимает бровь, заметив любопытные взгляды.

Я? Я даже не знаю, что делать со своим лицом или телом, потому что пытаюсь не показывать, насколько напугана. Хотя я привыкла к небольшому мужскому хаосу за годы работы, я не привыкла к тому, что меня видят мужчины. Уклоняться от них, будучи невидимой, легко. Но когда за тобой наблюдают? Когда тебя оценивают? От этого у меня все горит, и я пытаюсь сосредоточиться на поддержании своих щитов. Я достаточно оправилась, чтобы восстановить пять из семи своих щитов. Никто не должен быть в состоянии учуять меня, но я все еще потею под жаром их внимания. Моя анима становится дикой внутри моего тела в надежде, что мы сможем мельком увидеть наших суженых, и сдерживать ее становится все труднее.

Тереза загоняет нас за стену, и мы ждем там, просто прислушиваясь к шуму входящих студентов. Через пару минут я слышу звон цепей, и Тереза выглядывает наружу.

— Приходит все больше диких студентов и первокурсников-анимусов, — объясняет она. — Они будут закованы в кандалы на случай, если не будут знать, как вести себя с новой парой.

Самцов-первокурсников встречают рычанием, начинаются толчки и насмешки, которые я стараюсь игнорировать. Минни рядом со мной сглатывает. Я беру ее за руку и сжимаю, и она с благодарностью смотрит на меня.

Из-за стены появляется самец льва, приветственно машущий нам рукой. Это темнокожий парень худощавого телосложения, его длинные черные волосы заплетены в косу, спускающуюся до поясницы. В обоих ушах хрустальные пусеты, на губах веселая улыбка.

— Это Коннор, — любезно говорит Тереза. — Его зверь — анима, но он предпочел остаться в общежитии одиноких мужчин.

Коннор закатывает глаза.

— Ароматы диких анимусов действительно сшибают с ног, но пока я справляюсь.

Мы смеемся и радостно приветствуем его. У нашего вида наличие мужчины с анимой или женщины с анимусом встречается реже, но не является чем-то неслыханным. В нашем мире дух вашей звериной формы имеет приоритет над вашим внешним обликом.

Вот почему нам (мне) так трудно бороться со своей анимой, когда она чего-то хочет. Как и моим парам. Но она руководствуется только инстинктом и духом. Здесь нет никакой логики. Только потребность. Бороться со своей анимой ненормально, просто мои уникальные обстоятельства делают это обязательным.

Мгновение спустя Тереза выстраивает нас в шеренгу и выводит на улицу. К счастью, девочки постарше поставлены перед нами, а это значит, что, когда мы выходим на поле, у меня есть небольшой буфер для того, что встретится на нашем пути.

Если вы думаете, что содержание самцов с похотливыми анимусами в таком месте в течение многих лет заставит их одичать при виде несвязанных самок, то вы совершенно правы.

Глава 11

Аурелия

Поле для Охотничьих игр представляет собой заросли леса. Нас выводят на длинный участок зеленого дерна, который находится между зарослями и трибунами. Обычно здесь устанавливают медицинские палатки и размещают комментаторов прямо перед металлическими клетками, где охотничьи команды ждут своей очереди.

Не менее ста пятидесяти пар глаз, наблюдающих с трибун, устремлены на нас в нетерпеливом ожидании. Десятки волчьих свистов и криков наполняют воздух.

Первокурсники мужского пола находятся в нижнем ряду, закованные в черные наручники по рукам и ногам. Мой взгляд прикован к трем самым высоким и крупным фигурам в этом ряду. Эти трое, кажется, удерживают силу вокруг себя, как волну плотного, скрытого электричества. Мужчины, которых заставили сидеть рядом с ними, заметно напряжены.