rain_dog - Еще одна сказка барда Бидля
- Кстати, - продолжает Кингсли, - не знаю, в курсе вы или нет, но на свадьбу обычно полагаются подарки. Так как я совершенно не мог придумать ничего разумного, чтобы могло вам понравиться, я решил быть неоригинальным и остановил свой выбор на путешествии.
- Только бы не в Мексику, - тихо, так, что могу разобрать только я, шепчет Рон.
- И не в Исландию, - откликаюсь я.
Герми тоже как-то напряженно замерла. Да, Кингсли знает о крестражах, но вот подробности ему не известны. Вдруг он, решив поразить нас чем-нибудь этаким, действительно забросит нас в Мексику или Гватемалу? Исландия мне вряд ли грозит, он же знает, что у Северуса там дом.
- И я решил вам ничего не навязывать! - он кладет перед нами четыре портключа, которые действительно выглядят как маленькие ключики, инкрустированные камнями. - Вам только надо назвать цель путешествия, и ключи сами зафиксируют маршрут. Надеюсь, - тут он лукаво улыбается, - вы не назовете четыре разных места.
Я бы вот не был так уверен за Рону с Герми, а мы с Северусом как-нибудь договоримся! Но на всякий случай спрашиваю:
- А можно несколько мест последовательно?
- Гарри, - Северус смотрит на меня с подозрением, - у нас всего две недели. Ограничься хотя бы пятью!
Я киваю, я и не планировал устраивать кругосветное путешествие. Просто я знаю, куда мне хотелось бы попасть, потому что мысль о том, чтобы просто побродить по улицам маггловских городов, целуясь и держась за руки, не давала мне покоя с самой нашей помолвки.
- Ну, давай, - ободряюще говорит мне Северус.
- Амстердам, - начинаю я.
- Так, понятно, - Северус прячет улыбку.
- Прага. И Вена.
- Слава Мерлину, Куала-Лумпур на этот раз откладывается.
Мы еще раз называем маршрут, зачаровывая наши ключи. А Рон и Герми, быстро переглядываясь, неожиданно проявляют невероятное для них единодушие - Испания. Мы еще какое-то время сидим за столом, я почти ничего не говорю, пытаясь запомнить нас такими в этот день - беззаботными, красивыми, просто, наконец, счастливыми.
- Гарри, у тебя такой вид, будто ты сейчас пожелаешь всем Счастливого Рождества, - смеется Герми.
Я молчу и просто глупо улыбаюсь. Да, если бы это было сейчас уместно, я бы сказал именно это. Потому что, когда мы произносили это в последний раз, пожелание звучало как-то неубедительно…
А потом мы выходим на улицу, где уже наступает прохладный августовский вечер, шумно прощаемся, благодарим Кингсли, Северус обнимает меня за плечи и спрашивает:
- Ну что, Амстердам?
Странно, из того нашего путешествия я запоминаю только, что Амстердам кажется совсем крошечным, игрушечным, с каналами, вдоль которых плотно стоят домики, будто сделанные из детского конструктора. И что там есть ветряные мельницы. И действительно никто не удивляется, что мы ходим по улочкам, держимся за руки и целуемся, ни на кого не обращая внимания. А в Праге есть какой-то мост. А в Вене масса маленьких кофеен, где варят невероятное количество сортов кофе, предлагают шоколадный торт, к которому я неизменно требую огромное количество взбитых сливок, поедаю их, облизываюсь и смотрю Северусу прямо в глаза.
- Хватит уже меня соблазнять, ребенок, - улыбается он, а сам кладет свою тяжелую ладонь поверх моей, причем это получается у него так однозначно провоцирующее, что официант, обслуживающий нас, чуть не роняет поднос.
- Ты всегда будешь считать меня ребенком?
Он отрицательно качает головой.
- Ты вырастешь. Это невозможно остановить или изменить. Ты уже и сейчас не такой, каким был пару месяцев назад.
- А пока я не вырасту, ты будешь меня воспитывать? - я лукаво улыбаюсь.
- Конечно! Пока у нас лучше всего получается сексуальное воспитание, ты не находишь?
Мы стараемся говорить потише, потому что чинная Вена - это все же не Амстердам, а мне бы не хотелось, чтобы на нас косились. Потому что и так мы порой ловим на себе уж очень недвусмысленные взгляды. Несмотря на некоторое внешнее сходство нас невозможно принять за отца с сыном. Видимо, в нас есть нечто такое, что однозначно определяет нас в глазах окружающих как пару.
- Послушай, - вдруг спрашиваю я, - а что будет с домом в Греймор-хилл?
- Интересуешься семейным имуществом? - Ох, опять эта его ирония!
- Нет, я просто так вспомнил.
- Я отказался от него, Гарри, - говорит Северус как-то задумчиво, сразу становясь серьезнее.
- Почему?
- Потому что… Сам подумай, тебе хотелось бы когда-нибудь оказаться там снова?
- Наверное, нет. По крайней мере, не в ближайшее время.
- Вот видишь… Почему ты думаешь, что хотелось бы мне? Да и он никогда не был моим, этот дом.
Следующий вопрос мне задавать как-то жутко, но я все равно очень хочу спросить Северуса об этом.
- А откуда там был этот черный алтарь?
Его пальцы мягко поглаживают мою ладонь.
- Этот дом достался мне от НЕЕ. Как бы в награду за службу. Раньше он принадлежал какому-то некроманту, от него и остался алтарь. Когда я впервые это увидел… Я даже не мог себе представить, что это может когда-нибудь пригодиться. Извини, - он замечает, как я невольно опускаю взгляд.
- А как же Блейки?
- У него будет другой хозяин.
Мне почему-то обидно за Блейки.
- Но он же был к тебе привязан.
- Мы можем его навестить, это как раз не сложно. А вот дом, думаю, нам навещать больше не следует. Мне тоже стоит покинуть царство теней, Гарри.
- Ладно, в конце-концов, у нас есть Гриммо, - заключаю я, стараясь смотреть на Северуса повеселее, так как знаю, что мои расспросы его расстроили.
- Верно. Или мы просто купим новый. Пойдем.
Мы расплачиваемся, официант еще долго провожает нас несколько странным взглядом, причем, мне кажется, в нем больше зависти, а не недоумения. Наверное, думает, что я, сопливый мальчишка, отхватил себе богатого взрослого любовника…
На следующий день меня ведут в музей, видимо, уже не в рамках программы сексуального воспитания. Я, как наивный горожанин эпохи Средневековья, все никак не могу отойти от Страшного Суда Босха. Хожу вокруг него и так, и так, и, наконец, спрашиваю Северуса, считая его экспертом в данном вопросе:
- Это что, все так и есть?
Он делает таинственное лицо.
- Не скажу. - А потом, выждав пару минут и налюбовавшись выражением ужаса на моем лице, милостиво продолжает: - Нет, конечно. Что ж ты веришь в такие глупости!
И когда мы возвращаемся в Хогвартс двадцатого августа, мне кажется, что и меня теперь защищают драконьи доспехи, блистающие и неуязвимые, и в них нет ни единого изъяна.
Однако накануне первого сентября, уже за полночь я слышу, как мой дракон беспокойно мечется по пещере, то есть по кабинету, конечно, комкает пергамент, отшвыривает в стену перо. И я не выдерживаю, отправляюсь к нему, хотя уже сто раз зарекался мешать ему работать.
