Кристен Эшли - Для тебя
— Что ты здесь делаешь, малыш? — спросил он, когда отпустил меня, но не отодвинулся, так что я тоже не стала отодвигаться.
— Зашла сказать тебе, что заказала столик в «Коста» на сегодняшний вечер, — сказала я. Я решила, что «Коста» — идеальное место, чтобы сказать Колту, что если всё пойдёт хорошо, то он станет отцом. После того как произошла история с Денни, мы ещё три раза заказывали столик в «Коста», но каждый раз вынуждены были отказываться из-за его работы.
Он улыбнулся, но сказал:
— Я думал, что ты работаешь сегодня вечером.
— Я позвонила Шерил. Ей не помешает дополнительная смена.
Улыбка Колта стала шире:
— Во сколько?
— В семь.
— Я могу.
— Колт? — окликнула я, и он наклонился ко мне.
— Прямо перед тобой, милая.
— Пожалуйста, не пропусти в этот раз, — прошептала я. Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо, — прошептал он в ответ, видя, что больше я ничего не скажу, не сейчас, и решив не настаивать. — Я не пропущу.
Я сжала пальцами его колено и потребовала:
— Пообещай.
Он положил ладони мне на щёку, запустив пальцы в пряди волос сбоку, и ответил:
— Обещаю, малыш.
Я прижалась щекой к его ладони.
И улыбнулась.
* * *
— Что думаешь? — спросила я у Фи, выходя из примерочной.
— Дэнни! Перестань и иди сюда! — не обращая внимания на меня и других покупателей, ошеломлённо уставившихся на неё, громко крикнула она своему сыну, который носился между стоек с одеждой.
— Мне нравится, тётя Феб, — сказала Эйприл, дочка Фи, осматрев меня с головы до ног один раз, потом второй и третий.
— Спасибо, детка, — сказала я Эйприл и посмотрела на Фи. — Фи?
Фи повернулась ко мне, пока Дэнни медленно шёл к ней, выпятив губу.
— Тебе всё идёт, Феб.
— Спасибо, но «идёт» — это не то, за чем я пришла.
— Оно очень обтягивает, — заявил подошедший Дэнни, остановившись за пределами досягаемости руки своей матери, он сложил руки на своей мальчишечьей груди и сердито смотрел на моё платье.
Я улыбнулась ему:
— Вот за этим я и пришла.
Фи так посмотрела на меня, что я тихонько засмеялась и вернулась в примерочную, чтобы переодеться в свои джинсы и футболку.
Я думала, что платье — это чересчур, учитывая, что через несколько месяцев я больше не смогу его носить. Более того, на какое-то время мне потребуется новый гардероб. Денег пока хватало, но они утекали чертовски быстро.
Я обналичила несколько депозитных сертификатов и сберегательных бонов, купила машину, электропривод для двери гаража и заплатила Неду. Также мы с Колтом авансом оплатили коттедж на берегу озера в Висконсине на неделю в июне. Я знала, что он захочет порыбачить, а я не хотела делать абсолютно ничего, кроме как быть с ним, даже если он будет заниматься таким нудным и скучным делом, как рыбалка, так что это устраивало нас обоих.
Мы с Колтом, Ди с Морри, мама с папой, а также многие другие жители помогли оплатить похороны Энджи. Они получились настолько хорошими, насколько могут быть похороны.
Мама с папой полностью оплатили похороны Джо-Боба. Его получились ещё лучше, чем у Энджи. Пришла большая часть жителей, а значит, они все приостановили работу, чтобы сделать это. Это были самые большие похороны, которые я когда-либо видела в «Маркхэм и сыновья». Те немногие, кто не пришли, проезжая мимо увидели бы, что Джо-Боб преодолел пятерку по шкале посмертной популярности, взлетев прямо до неслыханной десятки.
После похорон мы с Морри и родителями закатили огромную вечеринку в «Джек и Джеки». Мы раздавали билеты, первый напиток был за счёт заведения, а папа жарил сардельки на гриле в переулке, который Ди, мама, Мими, Джесси и Лорейн отмыли вместе с Морри, Джимбо, Алом, Салли и Крисом, помогавшими с тяжёлой работой. Они развесили гирлянды с фонариками, воздушные шарики и флажки. Переулок больше был не местом похищения, смерти и крови, а стал площадкой для счастливой вечеринки. Мы веселились, и, как обычно, веселье длилось всю ночь.
Думаю, Джо-Бобу понравилось бы.
Со всеми этими расходами нам повезло, что наступало лето, а летом выручка в баре всегда возрастала. Но в этот раз даже больше. Проходили гонки, и теперь наш городок стал достопримечательностью, привлекающей туристов. Люди приходили в бар, чтобы увидеть место, где серийный убийца совершил своё последнее убийство, посмотреть на женщину, которой он был одержим. Некоторые даже фотографировали стул Джо-Боба, который Морри, по собственному желанию и не сказав никому, забрал и перетянул чёрным бархатом, через сиденье протянули широкую чёрную атласную ленту, на обеих концах которой были большие атласные банты. Каждый день, открывая бар, Морри, Дэрил или я наливали кружку пива и ставили её на сиденье. Это был своего рода мемориал. Это был также стул, на который никто без исключений больше не садился и никогда не сядет.
А некоторые даже пытались сфотографировать меня. Фотографирование стула всех злило, но мы к этому привыкли. Пока они покупали что-нибудь выпить, мы закрывали на это глаза. Но когда люди пытались фотографировать меня — это другое дело. Это злило Морри и папу. Ещё больше это злило Дэрила. Как только кто-то направлял на меня фотоаппарат или мобильник, ему указывали на дверь, обычно Дэрил. Иногда указывали не очень вежливо, опять же обычно это делал Дэрил. Пару раз это было настолько невежливо, что люди звали полицию. Не удивительно, что любой полицейский, прибывший на такой вызов, оказывался не в лучшем настроении. Не из-за Дэрила, а из-за туристов, которые совершали глупости и портили им день. Полицейские не тратили много времени на объяснения, прежде чем указать, где находится граница города, и спросить, не надо ли проводить человека. Обычно туристы отказывались от предложенного сопровождения, но следовали указаниям.
Я повесила платье на вешалку, взяла свою сумку, вышла из примерочной, и мы с Филендой, Эйприл и Дэнни пошли к кассе.
Когда я передала кассиру свою кредитку, Фи спросила:
— Ты посвятишь меня в причину того, зачем тебе вдруг понадобилось роскошное платье в обтяжку?
Я повернулась к ней и не колеблясь сказала:
— Да, я подумала, что лучше носить роскошные платья в обтяжку, пока у меня есть возможность, поскольку через несколько месяцев я стану размером с дом.
Фи не относилась к тем, кто демонстрирует свои чувства, она была очень замкнутой. Она научилась держать эмоции при себе и не показывать ничего, чтобы не давать людям оружие, которое они могут использовать против неё.
Но Фи менялась. Этому способствовало то, что она едва не потеряла своего мужчину, и что его собственные действия и жители города сделали его героем. Дэрил сделал то, что сделал, и показал настоящего себя, может, поздно, но показал. Оказалось, что она может гордиться своим мужчиной и отцом своих детей. Много лет Дэрил очень старался доказать ей, что он именно такой, но она никогда не верила. Он рискнул своей жизнью, чтобы спасти мою, и это было другое. Она не привыкла высоко держать голову, но я видела, что она привыкала к этому, и видела, что ей это нравилось.
