Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен

Затем она отняла телефон от уха, ткнула пальцем в экран, нажала кнопку сбоку, затем повернула туловище и бросила свой телефон через Майка на стул. Тот отскочил от ее одежды и сумки и осел.

Она снова плюхнулась на спину перед ним, ее тело тоже подпрыгнуло, прежде чем успокоилось.

Затем она проворчала:

— Он разрушил всю прелесть «Хиллигосса», о котором я рассказала горячему парню.

Майк ничего не мог с собой поделать. Пять минут назад он был в бешенстве, думая, что его разыграли.

А сейчас он подумал, что она чертовски забавная.

Поэтому расхохотался.

Когда он закончил смеяться, посмотрел на нее сверху вниз, она снова его удивила. Она больше не злилась, а улыбалась.

— Итак, я так понимаю, у тебя с этим парнем все кончено, — протянул Майк, а затем он увидел, как Дасти расхохоталась.

Черт, ее смех был таким же музыкальным, как и ее голос. Об этом он тоже забыл. До прошлой ночи, когда он услышал ее смех опять, получив этот подарок обратно. И так же как и все в ней, со зрелостью ее смех стал чертовски намного лучше.

Он снова положил руку ей на живот, почувствовал, как тот дрожит от смеха, наблюдая, как она смеется, наслаждаясь каждой секундой.

Все еще посмеиваясь, она посмотрела на него и подтвердила:

— Да, детка, у нас с Бью все кончено.

Это была хорошая новость.

Но то, что произошло в это утро, говорило совсем о другом, и он думал, что не стоит снова делать поспешные выводы, а думал, что Бью, черт возьми, вел себя как псих.

— Мне стоит беспокоиться об этом? — тихо спросил он и с сожалением увидел, как веселье исчезло из ее глаз.

— Нет, — так же тихо ответила она. — Но это убивает меня, это дерьмо сегодня утром, он позвонил вчера и спросил, не хочу ли я, чтобы он прилетел, чтобы побыть со мной…У меня нехорошее предчувствие.

У Майка тоже было не хорошее предчувствие по поводу этого парня.

Она приподнялась на локтях и полностью сосредоточилась на нем, честно излагая ситуацию.

— Мы были вместе какое-то время, вернее два с половиной года. Отчасти из-за этого он переехал ко мне. Некоторое время назад все пошло наперекосяк. Я не становлюсь моложе, я хочу детей, хотя поначалу все было хорошо. Я боролась за наши отношения. Бью тупица, ему было наплевать. Я выгнала его четыре месяца назад. И это всколыхнуло все его дерьмо, но было слишком поздно. Для меня наши отношения закончились, и я решила двигаться дальше. И не собиралась возвращаться назад. И не собираюсь. Но он этого не понимает. Он может быть упрямым, и я знаю, что он переживает за меня, так что поначалу вся его забота, когда я уже закончила, вызывала досаду. Теперь же это немного попахивает психозом. — Ее взгляд переместился на телефон. — А сегодня утром его психоз просто зашкаливал. — Ее взгляд вернулся к нему. — Он правда так и сказал тебе, что я его женщина?

— Он разозлился, что я ответил на звонок. Не скрывал своей злости. Сказал, что он твой мужчина, а ты его женщина. Так что да, он ясно дал это понять в тридцатисекундном разговоре и сделал это три раза.

Ее глаза расфокусировались, и она прошептала:

— Вот черт.

Рука Майка слегка надавила ей на живот, и ее глаза перешли к нему.

— Он звонил три раза, — пояснил Майк. — Три раза меньше чем за десять минут. Я бы не ответил, милая, но беспокоился, что что-то случилось.

Ее глаза не отрывались от его глаз, но они стали мягкими и чертовски милыми, когда она сказала то, что ему было невероятно приятно услышать.

— Я понимаю, что ты подумал и ответил на мой звонок, малыш, но это не так. Мне нечего скрывать. Просто извини, что он скормил тебе эту чушь.

— Тебе не нужно извиняться, — сказал он ей, и ее быстрая улыбка вернулась.

— Все равно извини, — ответила она.

Майк переместил руку на ее шею сбоку, наклонился, придавив ее частью своим весом. Как только его вес опустился на нее, она тут же обхватила его руками.

— Не знаю многого, но это не похоже на здоровое поведение, — осторожно предупредил Майк.

— Согласна, но со мной все будет в порядке, — заверила она, но Майк не чувствовал ее уверенности.

Она же была уверена в себе, это было ясно видно. Она не лгала, у нее не было проблем, высказывать свое мнение, даже во время конфронтации. Это тоже было ясно. Но она также была одинокой женщиной ростом пять футов шесть дюймов. Она не была худой. У нее была отличная задница, отличные сиськи, и они были щедрыми в хорошем смысле этого слова. Но в ней не было… мужской силы.

Поэтому он начал:

— Дасти…

Он остановился, когда ее руки сжались.

— У себя дома я дружу с местным полицейским, Майк, — тихо сказала она ему и снова улыбнулась. — Он — аномалия среди копов. Женат на одной из моих девушек, хороший парень нашел себе приличную женщину. Он знает Бью. Я вернусь, пойду к ним домой, поболтаю. Предупрежу его заранее. Зная Хантера, он потратит некоторое время, найдет Бью и спокойно с ним поговорит. — Ее руки еще раз сжались. — Опять же, если и после этого он продолжит свое дерьмо, зная Хантера, он соберет нескольких своих приятелей и еще раз поговорит, этот разговор будет труднее игнорировать. Все будет хорошо, милый. Я буду в полном порядке.

Слушая ее спокойную, милую речь, настолько искреннюю о ее друзьях, Майк был, с одной стороны, доволен, с другой — недоволен.

Он был рад, что у нее был человек, которому она доверяла, и он мог помочь ей в трудную минуту там. Он был рад, что у нее имелись друзья, причем хорошие друзья. Как и прошлой ночью, ему было приятно ее слушать, когда она рассказывала, чем занималась и как сильно ей нравилось то, чем она зарабатывала себе на жизнь. Ее было легко прочитать. У нее была хорошая жизнь, ей нравилось так жить.

Но он был недоволен тем, что у нее имелись друзья, которым она доверяла и которые могли позаботиться, чтобы она продолжала жить своей хорошей жизнью, которой наслаждалась.

Ему не нравилось, потому что все это происходило в маленьком городке за пределами Сан-Антонио.

Дважды он ошибался насчет Дасти. Дважды она доказала, что является именно той, кто есть.

Из-за того, что случилось с Одри и Вай, он стал все понимать неправильно, а Дасти продолжала доказывать ему, что она именно та, за кого себя выдает.

Прошло мало времени после Вай. Он все время был настороже. Но это не означало, что ему не нравилось то, что у него происходило с Дасти.

Нравилось. Ему нравилось. То, что у них произошло. Легкость того, что произошло.

Что ему не нравилось так то, что они проведут утро, а потом она улетит к себе. Это означало, что будущее висело в воздухе совершенно по-новому.

Ему нужно было растить двоих детей и отправить их в колледж. Он скорее всего смог бы слетать в Техас один, может два раза в год. Он работал в полицейском управлении Бурга с тех пор, как окончил Академию через год после окончания Пердью. Это означало, что он заработал кучу чертовых отгулов. Так что у него были дни, которые он мог посвятить своим детям Ноу и Ризи.

Дасти сама была себе хозяйкой, поэтому тоже могла выкроить время.

Но это дерьмо сработало, наступит время, когда он не захочет, чтобы она спала в Техасе, а он в Бурге. И он понял это, потому что его внутренности уже напрягались от мысли, что она сегодня улетит домой. Так что, если их не будет сдерживать расстояние, то такое время может наступить скоро. И даже, несмотря на свою настороженность к женщинам, меньше, чем за день Дасти прошла тест за тестом, так что все указывало, что они смогут пройти дистанцию.

И когда это произойдет, одному из них придется отказаться от дома там или здесь. Для Майка это было невозможно. Еще в течение трех лет. Пока Риси не поступит в колледж.

А это означало, если они захотят объединиться, то Дасти придется поднять ставки и вернуться домой. Домой, в то место, откуда она сбежала, как только смогла, после окончания средней школы.

А он не знал, захочет и готова ли она пойти на такой шаг.

У него уже была женщина, не готовая пожертвовать своей привычкой, чтобы сохранить их семью. И отказ Одри нанес сокрушительный удар по их браку. С Дасти это было бы оправдано. Поэтому ему лучше с открытыми глазами не соваться в одно и то же гребаное дело.