Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Нелегко заниматься делами, запершись в поместье драконов вдали от города. К счастью, у нас на земле полно зверей, которые хорошо знают свою работу.

Я нанял каждого из них, и все они присягнули мне на крови.

Два зверя встречают нас на вершине песчаных дюн, за ними припаркованы два черных джипа. Один из них — мой старый друг. Второй — новичок.

Руфус — ягуар, с которым я познакомился на заре своего бизнеса. Он пришёл ко мне, умоляя о помощи. Его дочь совершила почти смертельную ошибку, вступив в очень жестокую стаю. Как только я пометил их как добычу, все было кончено. Я спас его дочь, и Руфус поклялся мне в верности.

Второй мужчина — новичок в команде. Он открыто скользит взглядом по моему обнаженному телу, а затем смотрит мне прямо в глаза, и его аура переливается оранжевым, после чего переходит в красный. Вокруг его головы парит большое серое пятно.

Он протягивает руку, как будто хочет пожать мою.

Моя акула наносит удар, сжимая горло самца одной рукой и толкая назад, в джип, с такой силой, что ломается дверь.

Руфус в смятении качает головой и отступает назад, чтобы дать мне пространство.

Призрак мгновенно появляется рядом со мной, возбужденно хихикая.

— Убей его, пытай, разорви в клочья. Съешь его, уничтожь, режь, пока он не начнет умолять.

Я дышу, вслушиваясь в его хриплое дыхание, и успокаиваю свою ярость, глядя на этого зверя сверху вниз. Хотя мой поврежденный человеческий голос звучит грубо, голос моего анимуса — гортанный звук истинного хищника.

— Скажи мне свое имя, пума.

Он задыхается, пытаясь втянуть воздух, и бессильно цепляется за мою руку. Я слегка ослабляю давление.

— Джей-Джейсон, — лепечет он.

— Джейсон, — скрежещу я, приближая свое лицо к его. — Пялиться — это нехорошо.

— П-простите! Я сожалею, мистер Харкурос!

— Но видишь ли, это не единственная проблема, — я делаю паузу, рассматривая его ауру. — Я хочу поглотить твою ложь.

Глаза Джейсона становятся еще шире, его анимус бьется в зрачках. Я позволяю своей силе вырваться наружу, ощущая пульсацию сосудов и электрические импульсы в его теле. Я даю ему почувствовать, что я властвую над его кровью. Даю ему понять, насколько он беспомощен в этой ситуации.

— Сожри его лицо, — кричит призрак. — Вонзи зубы в его морду. Завладей им. Разорви его.

Боги, когда голоса в моей голове переходят в крик, действительно трудно сосредоточиться.

Джейсон, кажется, понимает, что не он здесь доминирующий зверь — ни в коем случае — и обмякает, его голова склоняется в сторону в знак покорности, подставляя мне шею.

У Руфуса начинается приступ паники, он задается вопросом, какого черта он упустил, когда завербовал это существо.

— Я знаю, на кого ты работаешь. Я чувствую его запах в твоей крови. Что Каин Клосон так хочет узнать?

Джейсон всхлипывает.

— Пожалуйста, — глаза пумы расширяются, когда он чувствует, как его кровяное давление поднимается все выше и выше.

Я пристально смотрю на него, наслаждаясь ощущением полного контроля над кровеносной системой моего врага. Его сердце бьется, как у кролика, часто и прерывисто, глаза моргают, когда крошечные кровеносные сосуды в сетчатке лопаются.

— О, боги, моя голова, — всхлипывает он, зажмуриваясь.

Проблема с таким высоким кровяным давлением в том, что оно вызывает сильную головную боль перед…

Карие глаза распахиваются, вылезая из орбит, а затем вся кровь из его тела выплескивается сквозь кожу на меня.

Руфус тихо ругается.

Этот тёплый душ немного притупляет мою жажду крови и проясняет разум. Я отпускаю то, что осталось от Джейсона, и его череп и плоть со шлепком падают на землю.

Я поворачиваюсь к Руфусу, который вздрагивает при виде своего босса, залитого пятью литрами крови.

— Простите, сэр, — честно говорит Руфус. — Мы не знали, что пума — подсадная утка. Он приехал из другого города!

— Это не твоя вина, — говорю я спокойно. Именно по этой причине они приводят их ко мне на утверждение. — Соскреби его с асфальта и отправь хозяину с моей благодарностью. Если Каин хочет поиграть, мы поиграем.

— Да, босс, — отвечает Руфус. Он давно привык к моему обращению со шпионами, и даже не вздрагивает, когда я киваю ему.

— Немного напряженный, да? — насмешливо протягивает Ксандер в моей голове.

Я игнорирую его.

— Есть новости, — говорит Руфус, откашливаясь. — Федералы совершили налет на один из наших складов.

— Который? — спрашиваю я.

— «Красная птица».

Это кодовое название одного из новых складов на недавно захваченной территории Полупернатого.

Я быстро подсчитываю. Это стоило нам по меньшей мере двадцати миллионов долларов. Товар пропал. Ксандер смотрит на меня, в его неоново-белых глазах читается расчет.

— Мейс недоволен потерей этой земли, — ворчит Ксандер в моей голове. — Настолько недоволен, что лучше сольет товар федералам, чем попытается забрать самостоятельно. Настолько недоволен, что заключил союз с кошкой.

По нашим законам, Ксандер убил Полупернатого, следовательно, эта земля принадлежит нам. В ту же ночь мы ясно дали это понять змеиному королю.

Но мы оба знаем, что Мейса толкает за грань не просто потеря земель Полупернатого, а скорее потеря чего-то более ценного, чем любая земля.

Костеплет.

Он надеялся, что она будет вести себя тихо и держаться в тени. Надеялся убрать Полупернатого с шахматной доски и получить кругленькую сумму. Но ситуация вышла из-под контроля. Он сделает все, что в его силах, чтобы вернуть ее. И у змей есть оружие, которое другие ордена даже представить себе не могут. Оружие, которое действует тайно, бесшумно, в темноте.

Змей, без сомнения, уже использует его.

Дикарь, должно быть, слушает и думает о том же, потому что я слышу его голос, приглушенный расстоянием, но все же отчетливый.

— Да, но у нас есть наша принцесса, так что…

— Мы не можем так это оставить, — рычит Ксандер. — Клиенты-люди не обрадуются, если сделка сорвется из-за того, что мы потеряли товар.

Но мне плевать на банду байкеров-людей, которым понадобилось оружие. Это волнует меня меньше всего. Но меня действительно волнует, что Мейс заключил союз с моим соседом.

Я прокручиваю в голове доступную мне информацию о Мейсе и Каине Клосоне.

Союз в нашей работе практически невозможен. Доминирующие самцы не любят делиться или быть в долгу у других доминирующих зверей. Поступать так — значит подчиняться. Но я подозреваю, что между Мейсом Нагой и Каином Клосоном что-то есть. Что-то, что связывает их настолько глубоко, что вытесняет их естественное стремление доминировать друг над другом.

Нечто настолько темное, что даже я, залитый кровью и лунным светом, содрогаюсь от одной мысли об этом.

Я смотрю на своего брата-дракона и стискиваю зубы.

Аурелия унаследовала свою силу Костеплета от матери, а это означает, что Мейс Нага был парой регины-костеплета.

У Мейса есть и другие сокровища, более ценные, чем долларовые монеты. Нам придется быть осторожными.

Такие мужчины, как я и Мейс, понимают, что такое долгая игра. В чем мой отец так и не смог до конца разобраться, к своему несчастью.

— Залегаем на дно, — твердо приказываю я.

— Да ты шутишь. Нам нужно отомстить⁠…

— Пока нет, Ксан.

Он смотрит на меня, пульсируя черно-красными вспышками огненной силы. Его постоянная ярость хорошо подпиталась моей маленькой демонстрацией, и сейчас ему нужно сражаться. Ему это необходимо, как мне морская вода.

— Скоро, брат, — успокаиваю я его. — Скоро.

Я возвращаюсь на пляж, чтобы помыться, а Ксандер тем временем забирает ключи от второго джипа у Руфуса и отправляет ягуара на его машине в путь с Джейсоном в пластиковом контейнере на заднем сиденье.

Моему брату-дракону нужно немного выпустить пар, и есть только один или два ордена, которые могут сравниться с драконом в бою. Поскольку я не феникс и не наш пятый брат, мне придется делать это в человеческой форме.