Безрассудный наследник (ЛП) - Сноу Дженика

— Ну, — сказал я скучающим тоном. — Если это гребаная вечеринка, то давайте ебашить.

Несколько мужчин прочистили горло и переступили с ноги на ногу, когда из них вылилась явная нерешительность. У меня была репутация «вспыльчивого человека» или человека с коротким запалом, который может переломать кости, если кто-то обидит меня. Это заставляло других помнить об осторожности. Бояться меня.

Но через несколько секунд после того, когда я снова не вышел из себя, музыку включили, и голоса снова зазвучали. Стриптизерши, а скорее всего, проститутки, начали набрасываться на мужчин и срывать с них одежду. Я слышал, как руки шлепают по задницам, и видел, как пальцы тянутся к любой доступной женской свежей плоти.

Я знал, до конца ночи на полу будут валяться презервативы, одежда будет разбросана по диванам, а воздух наполнится тошнотворным запахом выпивки, пота и грязного секса.

Одна из девушек подошла ко мне, но я решительно покачал головой, и она сделала разворот, тут же ухватившись за талию одного из мужчин. Я нахмурился, оттолкнув нескольких парней со своего пути, и подошел к Дмитрию, сидевшему на кожаном стуле. В одной руке он держал стакан с виски, в другой — толстую сигару.

Оказавшись перед ним, я посмотрел на него ухмыляющегося. Этот ублюдок думал, будто это дерьмо смешно?

— Как тебе званый вечер?

Скотина.

Он знал, что я не люблю подобное дерьмо, и не сомневался, особенно по его наглому выражению лица, что ему кажется забавным, как меня раздражает этот мальчишник.

Когда я ничего не ответил, Дмитрий выдохнул облако сигарного дыма и засмеялся. Я опустился и сел на другой стул рядом с ним.

Прошли долгие секунды, прежде чем он сказал:

— Никогда не считал тебя защитником, — его голос был низким, а внимание было сосредоточено на толпе.

— Она — продолжение меня, — сказал я категорично.

— Хм, — ответил он, и я издал хриплый звук в горле от раздражения.

— Оскорбление ее ничем не отличается от того, что ублюдок говорит мне прямо в лицо, и ты знаешь, как я поступаю с наглыми ублюдками, которые так делают.

Дмитрий посмотрел на меня, выражение его лица не выражало никаких эмоций, за исключением одной вздернутой брови.

— Хорошо, — сказал он, но в его голосе слышалось веселье.

Я стиснул зубы и сузил глаза.

— Думаешь, я не заметил, как ты пялился на нее, когда мы были в доме Бьянки? Или как хотел сломать руку ее отцу, когда он схватил ее? — Дмитрий снова поднял бровь и поднес сигару ко рту, сделав несколько затяжек, из уголков его рта потянулось густое облако дыма.

Я сжал челюсти и отвернулся, наблюдая за Кириллом у барной стойки с частично обнаженной женщиной, сидящей у него на коленях. Он ласкал одну из ее сисек, а другой рукой обхватывал бутылку водки. На его шее виднелся адский отпечаток руки, и я ощутил, как меня наполняет садистское удовольствие.

— Не делай вид, словно не смотрел бы на нее так же, — пробормотал я. К счастью для Дмитрия, я не заметил, как он пялится на Амару. Если бы это было так, я бы, наверное, бил его по заднице до посинения. — Она прекрасна.

Я не мог выбросить ее из головы с тех пор, как мы покинули Восточное побережье, и сама мысль о любой другой женщине заставляла мой член подражать черепахе, боящаяся и прячущаяся в себя. Жалкий пример, но он был чертовски точен.

Не то чтобы у меня было время, энергия или, черт возьми, даже гребаное желание проверять теорию о том, что мой член теперь полностью принадлежит Амаре, очевидно. У меня просто не было аппетита ни к кому, кроме моей симпатичной молодой невесты.

Но мы были по уши в дерьме Братвы, разгребая хаотичные и непродуманные дела нашего отца — такие, от которых отделение Десолейшена развалилось бы, останься оно на том же пути. Хотя мы знали, насколько безумен был наш отец, мы не понимали масштабов его безумия, пока не начали разбираться во всем.

— Ты знаешь, я был бы полностью согласен и выполнил бы план независимо от того, была бы дочь Бьянки каргой или красавицей.

Дмитрий издал горловой звук, и я перевел взгляд на него, чтобы увидеть, как он делает затяжку сигарой, а пальцами другой руки постукивает по бокалу, осматривая комнату.

— Ты знаешь, я никогда не сомневался в тебе и твоей преданности, — он посмотрел на меня. — Я знал, ты бы довел дело до конца, несмотря ни на что. Просто плюс в том, что она — горячая штучка, да?

Я почувствовал, как рука, обхватившая подлокотник, крепко вцепилась в кожу, а ногти впились в материал, когда меня охватило раздражение.

— Осторожнее, — прорычал я. Дмитрий посмотрел на меня и ухмыльнулся.

Черт, что со мной происходит?

Даже то, что мой брат так говорил об Амаре, отмечая, насколько она великолепна, вызывало во мне ревнивую ярость. Этому ублюдку нравилось влезать мне в душу.

Я снова перевел взгляд на Кирилла. Он потягивал водку, время от времени поднимая руку, чтобы потереть шею. Но ему хватало ума не смотреть в мою сторону. Я все еще кипел от его слов, готовый снова сорваться с катушек при малейшей провокации.

— Мне нужно убираться отсюда, — я резко встал и посмотрел на Дмитрия, заметив, что он уже наблюдает за мной.

— Это твоя вечеринка, а ты собираешься просто встать и уйти?

Хотя брат и спрашивал меня, его тон говорил о том, что ему абсолютно все равно, буду я здесь или нет.

Я промолчал, и он протянул руку. Я хлопнул своей ладонью по его, сказав, что поговорю с ним позже, а затем направился к выходу. Я чувствовал, как закипает моя кровь, агрессия все еще бурлила в моих венах после того, как я не только услышал, как Дмитрий говорил о том, какая горячая у меня невеста, но и из-за дерьма с Кириллом, из-за стресса в Братве, и из-за гребаного дерьма, которое все еще гложет меня из-за отца Амары.

Я знал — Амара боится Марко. Я видел по ее взгляду, как она смотрит на него, по робкому поведению, которое было присуще ее матери и сестре. Этому их научил страх.

А я не хотел, чтобы моя будущая жена боялась. Мне нужен был кто-то, кто был бы так же силен, как я, кто стоял бы рядом со мной и смотрел, как я сжигаю город дотла и подсчитываю трупы, лежащие у наших ног.

И я чувствовал — ощущал — в ней это есть. Мне просто нужно было вывести ее на свет, дать понять, что даже темноты не нужно бояться, если ею управляешь.

Не обращая внимания на всех, я вышел из подсобки, повернул налево, закрыв за собой дверь, и направился к черному ходу, который вел в переулок за клубом.

Я толкнул засов на двери и вышел наружу, раздался гулкий удар, отразившийся от кирпичного здания позади меня. На задней аллее клуба стояли мусорные контейнеры, два почти перегоревших уличных фонаря, по одному на каждом углу, и ограда из цепей, протянувшаяся по всей длине здания впереди.

Мусор вывезли еще в начале недели, но в воздухе еще витал запах гниения в сочетании с моторным маслом, автомобильными выхлопами и терпким ароматом, напоминающим запах крови.

Я прислонился к зданию и достал из кармана куртки сигарету. Нахмурившись, я уставился на белую палочку. Мне действительно нужно было завязать с этим дерьмом. Но поскольку мой организм находился в состоянии стресса, а мой член проявлял внимание только к одной особе женского пола, к которой я еще не мог прикоснуться, единственной разрядкой, которую я мог найти, был этот маленький ублюдок.

Я зажал сигарету между губами, достал свою «зиппо» и зажег ее. Сделав длинную затяжку, кончик сигареты засветился ярко-оранжевым светом, я убрал зажигалку в карман и прислонился головой к зданию, глядя в залитое городскими огнями небо.

Закрыв глаза, я сделал еще одну глубокую затяжку и поднял свободную руку, чтобы провести ею по челюсти — щетина на щеке царапала ладонь. Когда я выдохнул и открыл глаза, все вокруг вернулось на круги своя.

Я уже собирался сделать последнюю затяжку, чтобы вернуться обратно, когда услышал звук чего-то громкого, ударившегося об один из мусорных контейнеров. Все мое тело напряглось, мышцы сжались. Я медленно выпрямился у кирпичной стены, выпустил сигарету из пальцев и затушил ее каблуком ботинка.