А. Моллой - История Икс
Перед тем как попробовать, я медлю. Время пришло: пока мы не зашли слишком далеко, а я не выпила слишком много. Мне нужны ответы!
— Марк, как ты узнал, что я в Испанском квартале? Откуда узнал, что меня нужно спасать?
Ткань зонтика слегка трепещет на ветру. Марк бережно возвращает бутылочку в серебряное ведерко, затем смотрит на меня:
— Когда я первый раз мельком взглянул на тебя, Александра, в кафе «Гамбринус»… — Он беспомощно делает взмах рукой, как человек, раскрывающий сокровенную тайну. — Я подумал тогда: ты самая прелестная девушка, которую я когда-либо видел.
Я могу лишь смотреть на него. Мой разум отказывается постичь услышанное, а душа ликует. Ликует! Какая же я дура! Но ничего не могу с собой поделать. «Самая прелестная девушка, которую я когда-либо видел».
Я!
— Икс, прости, если мои слова слишком просты и поверхностны, но это правда. Мне хотелось подойти и заговорить с тобой. Сразу же.
— И? — выдавливаю я.
— Я сдержался. Но подслушал ваш разговор. Прости. Затем я заплатил за напитки. Не смог не сделать хотя бы такую малость. А после ушел, пока не натворил глупостей.
— Почему ты не заговорил со мной?
Марк пропускает мой вопрос мимо ушей.
— Но потом ты пришла в палаццо. Поступила довольно дерзко. И тогда я понял, что ты не такая уж наивная, какой показалась сперва. Ты открылась с новой стороны — забавная, умная и… В общем, мне было сложно опять противиться себе. Я не из тех, кто предается сентиментальности.
Что он такое говорит? Я таю от его слов. Таю. Но я не должна. Мне необходимо знать про Джессику. Почему он сказал, что она ему понравилась? Но не успеваю я спросить, как он произносит:
— После твоего ухода из палаццо я попросил друзей — приятелей, коллег, слуг — присматривать за тобой. Прости меня еще раз. Я не имел права вмешиваться без спроса в твою жизнь. Этому нет оправдания. Но ты показалась мне все же… слегка наивной, может, даже слишком дерзкой.
— Ты устроил за мной слежку?
— Не совсем. Назовем это охраной. Да. «Охрана» звучит лучше. Потом я узнал, что ты исследуешь жизнь трущоб, Матердеи, Скампию — очень опасные места, — и попросил своих людей быть более бдительными. Да, последнюю пару дней за тобой следили.
Не знаю, как к этому относиться. Должна ли я испытывать шок и отвращение, что в мою жизнь вторгаются? Но в моей душе все наоборот. Я под защитой! Марк Роскаррик защищал меня. Невозможно злиться на него.
— Я был на виа Толедо, — говорит он, — когда позвонил один из моих парней, Джузеппе, и сказал, что ты в беде. Он добрался до тебя первым, а я приехал, как только смог.
— И спас меня. Спасибо.
Марк отмахивается от слов благодарности:
— С моей стороны это был чистой воды эгоизм. Я не достоин твоей благодарности.
— Прости, я правильно расслышала? Эгоизм?
Легкий ветерок на мгновение пропадает. Семья, что сидела за нами, ушла. Наступила тишина.
— Икс, — слышу я голос Марка. — Я спас тебя… для себя. Мне дурно от одной мысли, что с тобой может что-то случиться. Как ты уже поняла, именно ты понравилась мне с самого начала.
Теперь я просто обязана спросить.
— Но ты сказал, что Джессика…
— Я соврал, чтобы уберечь тебя от меня.
Его глаза потемнели — от злости или же от печали, а может, от чего другого.
— Не понимаю, Марк…
Он вздыхает и отворачивается, будто разговаривает сам с собой. Вглядывается в голубизну побережья Сорренто вдалеке.
— Александра, для тебя это опасно. Но я все равно неуклонно двигаюсь вперед… — Он медленно поворачивает голову и впивается в меня взглядом. — Ничего не могу с собой поделать. В тебе есть что-то особенное, не только красота, а что-то в самой тебе. Я увидел это, как только ты вошла в палаццо. Твоя смелость, бесстрашие. Острый ум. Меня непреодолимым образом потянуло к тебе. Как по закону гравитации. — Он на секунду замолкает, а потом говорит: — Как там было у Данте? В конце «Комедии». Про любовь, что «движет солнце и светила»? Ах да. «L’amor che move il sole e l’altre stelle».
На этом он замолкает. Я тоже не произношу ни слова. Да и что мне сказать? Что я чувствовала то же самое? Или похожее?
Чтобы подавить свои глупые слова, я отпиваю вина. «Москато роса». Непередаваемый вкус, насыщенный и одновременно утонченный. Сладость без сладости как таковой. Сейчас будто наступил самый важный момент в моей жизни.
— Мне тоже нравится Данте, — слегка дрожащим голосом произношу я. — Одна из причин, почему я приехала сюда. Хочу изучить итальянский, чтобы читать литературу в оригинале.
— Любимый отрывок? — В его глазах вспыхивают огоньки.
— В «Комедии»? — Я обдумываю ответ. — Наверное, отрывок из «Paradiso»[24]. Когда души возносятся к Господу…
Не скрывая восхищенной улыбки, Марк заканчивает предложение за меня:
— Да! Как воспаряющие снежинки! Это и мой любимый отрывок.
Наши взгляды вновь встречаются. Марк произносит строфу на певучем итальянском:
— «In sù vid’ io così l’etera addorno, farsi e fioccar di vapor triunfanti…»[25]
И вновь тишина. Марк делает глоток вина.
Затем ставит бокал на стол, его алые губы увлажнились от сладкого «Москато роса». Он пристально смотрит мне в глаза. Тянется рукой через стол и накрывает мою ладонь своей. Подается вперед чуть сильнее. От его прикосновения меня словно пронзает током, каждая клеточка тела жаждет раствориться в этом невероятном мужчине. Мир вокруг нас меркнет.
— Марк… — выдыхаю я.
Я связана по рукам и ногам. Другого выхода не остается. Не хочу больше тянуть. Наши губы совсем близко. Мир теряет смысл, Вселенная — ничто, есть лишь этот момент: наш столик на солнечной террасе, я, Марк Роскаррик, его прекрасное лицо и влажные сладкие губы, что вот-вот прильнут к моему жаждущему рту.
— Я не могу, — говорит он. — Не могу поцеловать тебя. Это слишком опасно. Для тебя. — Он мрачно вздыхает. — Ты мне очень нравишься, Икс. Не помню, чтобы я желал кого-то так сильно. — Длинная и гнетущая пауза. — Но это невозможно.
7
— До меня по-прежнему не доходит — почему?
— Мы не зашли далеко.
— Странно. Очень странно. Угощает тебя обедом, говорит, что чуть ли не обожает тебя, что ты самая красивая девушка со времен Елены Троянской, если не симпатичнее… а потом заявляет: «Видишь ли, я не могу из-за мрачной и ужасной тайны…» Затем провожает до дома — и все?!
— Он предложил мне свою машину и водителя, чтобы я изучала Неаполь… без приключений.
Подруга кивает.
— Джесс, почему он так поступил? — не унимаюсь я. — Почему?
— Дай подумать. А чтобы лучше думалось, мне нужна доза никотина.
