Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Рэнсом дернул подбородком, приглашая Завьера следовать за ним на балкон, и, прежде чем я успела возразить, они ушли.

— Черт. — Я плюхнулась на стул и взяла книгу, которую Кэтлин принесла вчера.

Она взялась обучать Эви и позаботилась о том, чтобы, пока я выздоравливала, у меня было много чего почитать.

Я открыла на первой странице, но, когда уставилась на слова, они слились воедино. Сосредоточиться было невозможно, вопросы начали возникать сами собой, требуя внимания. Я провела две недели, игнорируя реальность. Позволяя себе горевать. Откладывая разговоры на потом.

Двух недель было достаточно.

Фэйз отошел от окна гостиной, где дремал. Он издал тихий «рар», потершись о мою икру, затем перепрыгнул на подлокотник кресла, вонзив когти в уже испорченную ткань, и уселся мне на колени.

— Пора перестать прятаться, не так ли?

Он толкнул мою руку головой.

Я восприняла это как согласие.

На балконе голоса Рэнсома и Завьера были тихими, и, что бы Завьер ни хотел сообщить, это заставило Рэнсома стиснуть зубы.

Я сосредоточилась на книге, ожидая, когда они закончат. После ухода Завьера будет легче получить ответы от Рэнсома.

Книга представляла собой своего рода энциклопедию. Ее страницы были заполнены описаниями и рисунками различных листьев и корней. Но в отличие от большинства книг, которые приносила мне Кэтлин, эта больше походила на дневник, чем на печатную книгу. Страницы были написаны от руки, рисунки — набросаны и раскрашены вручную.

Я перевернула страницу и не обнаружила ни автора, ни художника в списке, а последние двадцать или около того страниц были пустыми. Они еще не были заполнены.

Это был журнал записей. Дневник, похожий на мой собственный, но вместо рисунков монстров в нем были растения.

Я пролистала страницы, просматривая рисунки и заметки. Но остановилась в центре книги.

Пещерный имбирь

Я поднесла ее поближе и прищурилась, чтобы прочитать надпись.

Родом из Озарта. Собирают на болотах. Кожура имеет прогорклый запах, но после очистки мякоть можно измельчить и посыпать кристалликами сахара (обычно продается в виде конфет). Кожуру, как правило, выбрасывают. После варки и ферментации мякоть может использоваться в качестве пигмента. Считается, что при употреблении внутрь она полезна для заживления ран. Аллигаски сбрасывают шкуру на болотах. Возможно, она впитывается в кожуру?

Результаты тестирования: Ограниченный Обширный

На рисунке была изображена внешняя оболочка растения, больше похожего на ягоду, а зелень была настолько темной, что казалась черной.

У меня скрутило живот. Я знала этот цвет.

На рисунке на противоположной странице было изображено болото. Язвительная записка внизу выглядела так, как будто ее могла написать я.

Ни одной пещеры поблизости. Кто придумал название этому растению?

Кто написал эту книгу? Я закрыла ее, еще раз изучив обложку и оборотную сторону. Там не было имени. Возможно, оно мне и не нужно было.

Вместо этого я снова оказалась в подземелье, где была несколько недель назад. Подслушивала другой разговор.

Это книги, Лу. Я даю этой бедной девочке что-нибудь почитать. Вот и все.

Луэлла предупредила Кэтлин в тот день. И когда я в следующий раз пришла в подземелье, там было пусто.

Но Кэтлин продолжала приносить мне книги. Она продолжала кормить меня из того места, где прятала свои запасы. Если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, что Луэлла об этом не знала.

Почему?

Почему? Почему? Почему?

У меня был двухнедельный перерыв в размышлениях о причинах. Отсрочка закончилась.

Закрыв книгу, я отложила ее в сторону и погладила Фэйза. Самые крупные чешуйки теперь были больше ногтя моего большого пальца. Они также стали прочнее, становясь тверже и толще с каждым днем. Его шерсть медленно менялась, на ребрах появились едва заметные полоски.

Как я могла его отпустить? Что, если после того, как мы его отпустим, его убьет другой хищник? Что, если его укусят, и он заразится Лиссой?

Нам нужно было найти лекарство. Должен был быть источник. Кто-то сотворил это зверство. Но кто?

В глубине души у меня возникло какое-то сомнение. Зарождающаяся догадка. Но я пока не могла в ней разобраться. Это был беспорядочный набор фрагментов, и я не была уверена, как их расположить в правильном порядке.

Неужели все было прямо передо мной? Прямо у меня перед глазами, а я была слишком занята Рэнсомом, Турой и требованиями отца найти Аллесарию, чтобы заметить очевидное?

Каждая прочитанная мною книга, каждая история, каждая повесть, казалось, сплетались в моей голове воедино. Я начала вытягивать пряди, словно непослушные локоны, укладывая их рядами. Заплетая их в косу.

Аллесария. Озарт. Лейн. Пещерный имбирь. Аллигаски. Коракин. Фенек.

Магия.

Черт возьми, что я пропустила? Я крепко зажмурилась, потирая виски.

Рука Рэнсома на моем плече вывела меня из задумчивости.

— Эй. С тобой все в порядке?

Нет. Нет, со мной было не все в порядке. Ни капельки.

— Одесса. — Он опустился на колени перед моим стулом, морщины беспокойства прорезали его лоб. — Что такое?

— Мы должны поговорить о человеке, которого я убила, — сказала я. Я не была уверена, почему это показалось мне важным, но это был еще один эпизод. Еще один фрагмент, который каким-то образом был связан.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты переживала…

— Я не прошу, Рэнсом.

Он нахмурился, и две морщинки залегли у него между бровями.

Я подняла палец и разгладила их.

— Его кожа была такой горячей, что к ней было больно прикасаться. От его тела шел пар. Его кровь не была красной, а на губах была пена. Его глаза побелели, и он, казалось, испытал облегчение от того, что наконец-то умер.

Это было то, что было уготовлено для Рэнсома? Это были мучения, которые Верховный жрец Востеров забирал, навещая Рэнсома и устраняя инфекцию?

— У него была Лисса. Я убила этого человека, и я заслуживаю того, чтобы знать, почему он пытался убить меня.

Челюсть Рэнсома двигалась, но он молчал.

Он не собирался отвечать мне, не так ли? Он собирался держать меня здесь, в ловушке, где, как он думал, я буду в безопасности, и не говорить мне ни хрена.

Я открыла рот, собираясь дать волю ярости, известной только в Тени ада Иззака, когда Рэнсом посмотрел на Завьера.

— Скажи ей, — сказал Рэнсом.

Завьер нахмурился, но сделал, как было велено.

— Да, у него была Лисса. И нет, мы никогда раньше не замечали, чтобы тело зараженного было таким горячим. Мы видели молочные глаза и пену, но не жар. Мы думаем, что на людей это действует иначе, чем на животных. В конце концов.

В конце. То есть до того, как они умрут.

— Зачем ему преследовать меня?

— Я не знаю. — Завьер потер рукой подбородок. — У меня не так уж много интересного. Прости.

Верно. Я убила его, и было не так уж много ответов, которые они могли извлечь из его трупа.

— Какой монстр заразил его? Ты мог бы определить это по шраму от укуса?

Завьер заколебался.

— У него не было шрама от укуса.

— Но у него была Лисса. Как такое возможно? — Ответом был еще один фрагмент, не так ли? Еще одна ниточка, которую нужно распутать, потянуть и сплести с остальными. Еще одна часть общей картины, которую я упустила.

— На его руке были свежие следы от уколов. — Завьер вытянул свою руку, указывая на мягкую кожу на внутренней стороне локтя. — Вот здесь.

Целители использовали полые кости маленьких птиц для изготовления игл, чтобы вводить свои лекарства.

Или яды.

— Значит, тот, кто создал Лиссу, заражает не только монстров. — Больше нет.

Рэнсом мог убить каждого монстра в Туре. Каждого монстра по всему континенту. Но это не имело бы никакого значения, пока человек, ответственный за это, не исчезнет.