Соблазни меня однажды (ЛП) - Уинтерс Уиллоу

Я думаю сказать ей, что я закончила. Я даже печатаю текст. Большое спасибо за то, что дала мне работу, но я не могу вернуться. Я собираюсь удалить его, когда Скарлет присылает еще одно сообщение.

Скарлет: Прости, что не рассказала тебе о красных платьях. Это не всегда жесткое правило, и я не хотела тебя пугать!

После всего, что произошло, я даже не могу злиться на красное платье. Ничего не произошло.

Брейлинн: Да ничего, просто меня это застало врасплох. Хотя предупреждать было бы неплохо.

Скарлет: Мне правда жаль. Ты в порядке? Чувствуешь себя хорошо перед следующей сменой?

Возможно, я слишком остро реагирую из-за стресса и адреналина.

Брейлинн: Сегодня было много событий.

Я ожидала напряженной ночи, изучая азы в новом месте. Я не ожидала Деклана Кросса. Я не ожидала, что он устроит из-за меня драку. И я определенно не ожидала красных платьев и того, что с ними связано.

Скарлет: Клуб — это много, но… там хорошо платят. Я забыла спросить, как ты справляешься?

Мой взгляд скользит к моей сумочке, висящей над лестницей справа от меня. Там по крайней мере тысяча наличными. Я еще не считал, но это гораздо больше, чем я ожидал. Это больше, чем я мог даже мечтать, я знаю это.

Боковой карман моей сумки раздут от всех этих купюр.

Брейлинн: Ты была права насчет денег. Не думаю, что где-то еще в городе я могла бы получить лучшие чаевые.

Скарлет: Вот видишь! Я же говорила! Так все хорошо? Прости меня за красное платье и давай вместе станем богатыми сучками!

Хотя я тихонько смеюсь и чувствую первое облегчение с тех пор, как ушла, просто не могу избавиться от того, что Деклан заставил меня чувствовать. Мне было жаль его. Интересно, как он стал таким человеком. И если честно, мне тоже было страшно. Власть склоняется перед ним как в его офисе, так и в Клубе, и каждый раз, когда он смотрел на меня, становилось очевидно, что у меня этой власти нет.

Брейлинн: Я в порядке. Деклан — такой интенсивный.

Скарлет: Он причинил тебе боль?

Ее вопрос застает меня врасплох, я даже вздрагиваю от него. Пока не вспоминаю удар. Может, он… может, он просто такой.

Брейлинн: Нет. Стоит ли мне беспокоиться об этом?

Скарлет: Я никогда не слышала, чтобы хоть одна женщина пострадала. Ни в клубе, ни от него. Но что ты имеешь в виду под словом «интенсивный»? Тот парень? Он должен был послушать, когда ты сказала «нет» в первый раз.

Я печатаю, потом удаляю. Печатаю, потом удаляю. Это расстраивает, потому что многое из этого просто то, что я чувствую. Как мне объяснить ей это? Это подавляющее чувство, будто должно произойти что-то плохое. Что-то, что оставляет меня бессильной и во власти человека, который, кажется, не знает, что означает это слово.

Брейлинн: Он не причинил мне вреда. Я просто… Я знала его раньше. Вроде того.

Скарлет: Что?

Брейлинн: Длинная история, слишком много, чтобы писать.

Я встаю с дивана и иду на маленькую кухню. Мои босые ноги ступают по ламинату.

Планировка первого этажа достаточно проста. Я могла бы ходить кругами по таунхаусу. В центре ванная и гардеробная с дверями справа. Столовая сзади, коридор справа с лестницей, гостиная спереди и кухня слева.

В каждой комнате выстроены коробки. Пока я жду, пока остатки пасты разогреются в микроволновке, я прохожу через столовую, в которой еще даже нет стола, по коридору, провожу пальцами по стене и пробегаю по двери шкафа, затем по двери ванной, мимо лестницы в гостиную, когда звонит мой телефон. Я игнорирую его и возвращаюсь на кухню.

Мое новое место простое, как и оставшаяся паста. Этого едва ли достаточно, чтобы утолить мой аппетит, но этого будет достаточно, чтобы поспать, по крайней мере. Открывая дверцу холодильника, я получаю поток света и вид на пустой холодильник, если не считать бутылки сливок для моего кофе.

Вздохнув, я закрыла дверь и затем подумываю открыть картонную коробку, в которой, как я знаю, есть непортящиеся продукты. Откинув волосы с лица, я решила больше ничего не делать. Мне нужно спать, а не переставлять кухню почти в пять утра, черт возьми.

Потирая глаза, я двигаюсь не задумываясь.

Дверца шкафа открывается, и я подчиняюсь ритуалу отхода ко сну, который я использовала бесчисленное количество раз за последние годы.

Я больше не буду делать ничего, что будет держать меня в сознании, но я ставлю воду для чая. Ромашка успокоит меня и поможет мне заснуть.

Схватившись руками за край стойки, я обнаруживаю, что смотрю в окно кухни, пытаясь не думать о сегодняшнем дне. Эта аренда на угловом участке на оживленной улице. Но она дешевая. В здании через дорогу на первом этаже находится студия йоги. Сквозь щель в шторах я вижу полированный деревянный пол, который переносит меня прямо на урок физкультуры в средней школе.

К Деклану Кроссу и первому разу, когда я с ним заговорила, ну, первому разу, когда я хотела. Мужчине, который, как я знаю, не даст мне спать по ночам.

Я все еще чувствую запах лимонной полироли на полу и слышу эхо голосов в большом спортзале.

Удивительно, как много времени прошло, но все еще кажется, что это было вчера.

Так много лет назад. Наши туфли скрипели по полу, когда учитель вывел нас на солнце; должно быть, это была поздняя весна или лето, потому что было так тепло. Я окунула чайный пакетик в горячую воду, вспоминая. Деклан сидел один. У него были темные круги под глазами и затравленное выражение лица, которого было больше, чем должно было быть. Даже будучи ребенком, я знала, но, с другой стороны, ходили шепотки о нем и его братьях. Все знали.

В тот день, в частности, выражение его лица было рваным. Я знала, что его мама умерла, и он просто не хотел делать то, что мы должны были делать на уроке. Прыгать через скакалку. Мы должны были считать прыжки. Удар скакалки о тротуар, болтовня вокруг нас — все это у меня в голове, как и тогда. И все это ничего не значит сейчас, как и тогда.

Я раскачала скакалку над головой и сосчитала. Один. Два. Три. Никто не подходил к нему. Они боялись его из-за его братьев. Он был совсем один в своей поношенной одежде. Как и моя, потому что вся моя одежда досталась мне от старших кузенов. Он не так уж отличался от меня.

Он был разбит. Он был один.

Мне было больно смотреть на него, поэтому я посмотрела на веревку. И на свои ноги на земле. Один. Два. Три. Но я не могла долго отвести взгляд от Деклана. Это было еще одно его свойство. Мы не были такими уж разными, но я чувствовала, как меня тянет к нему. Сходство между нами. Я боялась братьев Кросс, как и всех остальных детей, но я думала… если бы я могла поговорить с ним, может быть, мы бы поняли друг друга.

Я украдкой взглянула на него, когда веревка оказалась у меня на голове, и обнаружила, что он смотрит в мою сторону. Он уставился прямо на меня, как будто услышал мои мысли.

Дрожь пробежала по моему телу. Он поймал меня.

Веревка выпала из моей руки, и я едва могла дышать. Он не отводил взгляд, и я знала, что должна что-то сказать. Я вспомнила его мать. Его мать умерла. — Мне жаль, — прошептала я, но звук не дошел до него. Мы были слишком далеко друг от друга. Мне не нравилось видеть его таким подавленным, но я также знала, что это выше моих сил. Тот факт, что его мать умерла… это было слишком для меня. Как я могла когда-либо помочь? Но я хотела, чтобы он знал, что он не одинок.

Потому что быть одиноким — это самое худшее, что может быть на свете.

Справа от меня раздался свисток, напугав меня и оторвав взгляд от Деклана. Тренер выпалил статистику о количестве прыжков и о том, кто получил золото, а кто серебро и бронзу.

Как будто меня это волновало и имело хоть какое-то значение.

Когда я снова посмотрела на Деклана, его уже не было.

Я медленно обернулась, оглядывая всех наших одноклассников, но его уже не было.

Мой телефон снова звенит и возвращает меня в настоящее. С чаем в одной руке я хватаю телефон в гостиной, снова желая, чтобы это был Деклан, но это цепочка сообщений от Скарлет.