Дарья Кузнецова - Слово Императора (СИ)
Проявление эмоций было очень кратковременным, и Руамар был быстро выпущен на свободу, после чего отец уже совершенно спокойно и естественно обнял меня. Выглядел он невозмутимым и очень довольным. И что-то подсказывало, немалое удовольствие ему доставила ошарашенная физиономия оборотня. Что называется, «мелочь — а приятно».
— Чудесно выглядишь, — тихо шепнул мне отец.
Дольше затягивать общение не стоило, надо было достойно принять и остальных гостей. Поэтому Руамару был вручен довольно неожиданный для свадебного подарок — великолепные клинки из лучшей орской стали в красивом резном ларце. И количество их было на первый взгляд неожиданным — три штуки. Владыка, принимая подарок, очень насмешливо покосился на меня, хотя от реплик воздержался. Он-то понял, кому предназначался третий.
Орскому Императору предложили присесть, а мы продолжили церемонию. Следующими были чифали, и тут особенных сюрпризов не предвиделось. Верховный Свет был традиционно холоден и надменен, и Руамар разговаривал с ним в том же тоне. Неожиданно мне понравилась его дочь, Чичивиаи; при взгляде на неё я вдруг поняла, что она совсем не политик, а именно маг и учёный. Печать надменности, давно считающаяся видовым признаком чифалей, на её лице тоже присутствовала, но в глазах не стыло мёртвое безразличие, как у отца, а присутствовал пусть и снисходительный, но всё-таки интерес к окружающему миру. В отличие от своего венценосного родителя, старшая дочь выглядела живой. Понятное дело, что это безразличие — просто маска, но её отсутствие не могло не привлечь внимания. Впрочем, о чём-то с ней разговаривать я в любом случае не собиралась.
Подарок чифалей оказался оригинальным, неожиданно красивым и символичным. Разумеется, это было зелье. Оно носило название «Нить, расплетённая надвое», было весьма редкой и ценной субстанцией и позволяло разделить один сон на двоих, для чего было достаточно сделать по маленькому глотку содержимого сосуда. Причём не обязательно было делать это, находясь вместе; главное, чтобы зелье было одно, в смысле — разлито из одного флакона не больше месяца назад. В общем, подарок мы оценили, и даже точно знали, как именно будем его использовать и в каких случаях. Если чифали надеялись, что применяться всё это будет для государственной необходимости, и оставили себе «щёлку» для подглядывания, их ждёт жестокое разочарование. Но, в любом случае, это просто фантазии; для начала следовало отдать снадобье специалистам для всестороннего изучения.
Тыбарцев Руамар принимал уже в одиночестве, чему я искренне порадовалась, хотя и пожалела мужа. Поговорить эти ребята любили, а вот женское присутствие непосредственно при разговоре было весьма некстати. Зато это весьма продолжительное время я могла потратить на разговор с отцом.
— Привет, — уже вполне по-человечески поздоровалась я, по возможности царственно опускаясь в соседнее кресло.
— Саша, у меня нет слов, — весело улыбнулся отец, накрывая рукой мою ладонь, лежащую на подлокотнике кресла.
— Я знала, что ты оценишь, — хмыкнула я. — Сама, честно говоря, немного в шоке.
— Я сейчас не про твой внешний вид, — отмахнулся он, тем не менее с интересом меня разглядывая. — Хотя, конечно, это тоже неожиданно. Но вообще я про твоего мужа. Не ожидал, удивлён. Удивлён приятно; и его словами, и его поведением, и его искренностью. Похоже, слухи оказались правдивы, и у тебя обнаружился талант к дрессировке крупных хищников, — насмешливо подмигнул отец.
— Процесс приручения был взаимным, — честно созналась я, не удержавшись от улыбки и взгляда в сторону собственного мужа. — Скажем так, мы сумели договориться и найти общий язык.
Отец с насмешливым видом поманил меня рукой, чтобы наклонилась ближе, и едва слышно шепнул на ухо:
— Судя по тому, какими взглядами вы обмениваетесь, здесь присутствует нечто гораздо большее, чем простая договорённость, — после чего, отстранившись, продолжил уже менее заговорицким тоном. — Чему я могу только порадоваться. У тебя взгляд очень изменился, стал теплее. И вдруг выяснилось, что ты очень похожа на Орану.
Мы немного помолчали, а потом я аккуратно перевела разговор с покойной матери на вполне живого брата и самого отца. Часть я, конечно, успела вытрясти из Ланца, но не всё. Например, о том, что у отца возникла навязчивая идея срочно женить наследника, кузен тактично умолчал. Да и так вообще, было, о чём поговорить. О достаточно личном, чтобы не доверять это письмам, но не настолько, чтобы бояться быть услышанными.
Потом расшаркивания с тыбарским ханом всё-таки закончились (управились удивительно быстро, всего лишь чуть больше получаса), Руамар объявил праздник открытым и разрешил всем отдыхать. Дождавшись, пока присутствующие от вежливого перешёптывания перейдут к полноценным разговорам, мужчина возжелал моего общества. А, вернее, судя по тому, что приглашение было сделано жестом, ему просто хотелось под благовидным предлогом прерваться и немного помолчать.
Мы отошли в уголок к одному из столиков с напитками, где Руамар молча плеснул себе вина и в несколько жадных глотков осушил бокал.
— Так всё плохо? — участливо уточнила я.
— Нет, просто в горле пересохло. Наверное, нечто вроде аллергии на тыбарский язык, — мужчина в ответ усмехнулся уголками губ, окинул зал скользящим взглядом, ни на ком не задерживаясь. Вновь наполнил бокал, но пить в этот раз не стал. Зато свободной рукой приобнял меня за талию, привлекая к себе. С человеческой точки зрения — слишком близко и неприлично, а с точки зрения оборотней… Если внимательно осмотреться по сторонам, можно было найти среди присутствующих несколько довольно увлечённых друг другом пар, причём некоторые явно не тянули на молодожёнов. Да и на нас поглядывали скорее иностранные гости, чем местные.
Муж рассеянно прихватил губами мочку моего уха, щекоча дыханием. По спине от этого ощущения пробежала волна мелких мурашек. В голову закралась крамольная мысль, что нормы приличия оборотней мне нравятся гораздо больше человеческих, а ещё — что этот праздник надоел мне, не успев толком начаться.
Вот что он со мной делает, а? Дурное влияние на лицо!
— Всё идёт по плану, — тихо проговорил мужчина, медленно поглаживая мою спину и продолжая крепко прижимать к себе. — Осталось совсем немного.
Лёгкие однослойные одеяния, конечно, были очень приятны к телу и каким-то волшебным образом холодили, но вот в такой ситуации служили не лучшую службу. Слишком тонкая ткань совершенно не мешала чувствовать каждый изгиб тела, а это, в свою очередь, настраивало совсем не на серьёзный лад. Окутывающий меня запах мужчины постепенно приобретал знакомые оттенки. Подстёгнутое им воображение, подкреплённое предыдущим опытом, тут же принялось рисовать возможные картины дальнейшего развития событий. Бесспорно, приятного, но ни толпа присутствующих, ни предстоящая охота в этот план совершенно не вписывались.
