Магия и кровь - Самбери Лизель

— Ты уверена?

— Да, — говорю я, на этот раз безо всякого промедления.

— Тогда это все.

Легче мне не становится. Никакой радости я не чувствую.

— Это означает, что я прошла испытание? Я сделала, что ты хотела. Я отняла жизнь у своей первой любви.

— Ты прошла испытание.

Мама Джова поворачивает голову и смотрит мне за спину, в сторону станции. Там, в хвосте процессии, проталкиваются сквозь толпу взрослые — мама с бабушкой впереди. Я щурюсь на них сквозь мокрые от слез ресницы.

— Ава вмешалась, — говорит Мама Джова. — Как и все твое племя.

— Что значит «вмешалась»? — Я поворачиваюсь к ней. Она наклоняет голову к плечу и рассматривает меня. Пусть. После всего мне нетрудно вынести этот испытующий взгляд.

— Ты все время меняешься. С каждым днем ты проявляешь новые черты — и я всякий раз убеждаюсь, что ты не такая, какой я тебя считала.

— А какой ты меня считала?

— Я думала, ты так боишься неудач, что в жизни не примешь ни одного решения. Думала, ты неспособна взять на себя ответственность за собственное будущее.

— То есть вот почему ты дала мне это задание?

— Отчасти. — Мама Джова поджимает губы в ниточку. — В твоей жизни еще будут трудные решения, и в следующий раз у тебя не будет месяца на раздумья. Помнишь, что я говорила о магии?

— Кровь и целеустремленность?

— Как ты думаешь, почему я постоянно напоминаю тебе об этом?

Первое, что мне приходит в голову, — что я не знаю. Но на самом деле у меня просто не было времени подумать об этом, потому что голова была занята заданием.

— Я верю в тебя и считаю, что когда-нибудь ты обязательно все поймешь. Быть колдуньей не так уж сложно, Вайя. В том-то и состояла моя ошибка. На самом деле это невероятно просто, если понимаешь, в чем суть магии. Это понимание касается того, в чем разница между хорошей колдуньей и колдуньей великой. — Она протягивает руку и гладит меня по щеке. — Ты можешь стать великой колдуньей.

Я теряю дар речи. Я-то думала, Мама Джова меня просто ненавидит. Хотя бы за ту же слабость. Но вот же она — говорит, что я могу стать великой. Как она.

Мама Джова расправляет плечи и сдвигает брови.

— Жаль, что твои родные не разглядели вовремя твои способности.

Я тоже хмурюсь:

— В каком смы…

Воздух раздирают выстрелы, уши закладывает от свистков. Раздаются крики, толпа бросается вперед, меня толкают со всех сторон, и я падаю на колени. Раны горят огнем, бегущие мимо люди наступают мне на руки и натыкаются на меня, а сверху так и гремит музыка.

Я ищу глазами Маму Джову в толпе, но ее нет.

Кто-то хватает меня сзади за футболку, рывком поднимает с земли и вытаскивает из людской массы. Только встав на ноги, я могу посмотреть наверх и узнать своего спасителя. Это Йохан.

— Что случилось? — выпаливаю я. — Где все?

— Полиции настучали, что кое-кто пронес на парад оружие. Естественно, ничего у него не было. Только полицейский не стал его слушать. — Йохан буравит меня взглядом. — Видите, что бывает, когда нарушаешь круг? Последствия неизбежны! Я же вам говорил!

— Мне не… но кто… выстрелы…

Слова расталкивают друг дружку, я не могу ничего объяснить.

— Люди истекают кровью на асфальте, потому что вы испортили мне обряд. Запомните это! — Йохан выпрямляется и качает головой.

Хватит меня стыдить! С языка сами собой срываются слова Кейши:

— Мы не можем защитить всех от всего!

— Все что угодно, лишь бы спокойно спать по ночам, — шипит он. — Идите домой. — И он скрывается в толпе.

Я собираюсь с духом и поступаю как он велел: не потому, что слушаюсь его, а потому, что в этой сутолоке все равно никого не найти. Где искать Кейс, я уже знаю — и это не здесь.

Высматривать остальных просто бессмысленно. Кругом царит хаос. Все носятся туда-сюда, со всех сторон мчатся полицейские. Во рту у меня сухо, по спине текут капли пота.

Скорее домой.

Бабушка всегда учила: в случае опасности нужно сделать все возможное, чтобы поскорее оказаться дома, а там нам ничего не грозит. Все будет хорошо. Все будут дома.

Электрички не ходят, и я вызываю такси. Благодарение предкам за приз на конкурсе. Во время поездки я достаю телефон, чтобы написать двоюродным сестрам и узнать, все ли у них в порядке, но вместо этого вижу десяток сообщений от мамы, отправленных в последние пять минут:

Не выполняй задание, ни в коем случае!

В остальных говорится примерно то же самое. Я хмурюсь и спрашиваю в ответ, что она имеет в виду. Почему она не хочет, чтобы я выполнила задание? Я даже набираю ее номер, но она не берет трубку. Звоню бабушке и остальным взрослым, однако никто не отвечает ни на звонки, ни на сообщения.

Я прикусываю губу. Может быть, просто не слышат из-за шума толпы? У них все должно быть хорошо. Они должны быть дома. Может быть, уже там. Однако тонкий голосок в голове возражает: если они дома, почему не отвечают? У меня дрожит коленка, я мечтаю, чтобы машина превысила разрешенную законом скорость.

Когда я подбегаю к входной двери, внутри не слышно ни звука. Ни громких разговоров о случившемся, ни тревожных маминых шагов у входной двери — мама меня не ждет. Я снова смотрю на телефон — ни звонков, ни сообщений. Ни единого. Честное слово, я видела, как они бежали сквозь толпу. Не может быть, чтобы ни мама, ни бабушка не написали мне спросить, цела ли я.

Случилось что-то плохое.

Я толкаю дверь и останавливаюсь.

На лестнице, ведущей наверх, сидит Кейс с телефоном в руках. Когда я вхожу, она поднимает голову. Глаза у нее опухшие, испуганные. Она показывает мне телефон:

— Я хотела написать тебе. Сигнал не проходит.

Я жду от Кейс какой-то реакции, но ничего не получаю в ответ. Теперь, когда я выполнила задание, к ней должны были вернуться колдовские способности, она снова может читать мои мысли. Но нарочно не делает этого.

— Мама мне написала, но на мои сообщения не отвечает. И остальные взрослые тоже. — Я озираюсь вокруг. — Где все?

— Их нет.

— Нет?

Кейс нервно сглатывает.

— Пришли какие-то люди. Хотели выволочь меня из дома. Каждый раз на пороге я просто исчезала и снова оказывалась где-то в доме, и они бросили эту затею. — Она смотрит на меня круглыми глазами. — Я просто исчезала, Вайя. Вот я у них в руках — и вот меня нет. Это не норма. Такое со мной не каждый день происходит.

Взгляд ее пылает жарче огня, который может наколдовать ее мама.

— Кстати, они кое-что оставили. Те люди. — Она кидает мне какую-то открытку.

Я ее подбираю.

«Мистер Джастин Трембли от всей души приглашает вас на семейный обед в администрации „Ньюгена“ при первой же возможности. Чем раньше, тем лучше, как он настоятельно рекомендует».

— Он их забрал.

Выстрелы. Йохан сказал, кто-то вызвал полицию. Наверняка это Джастин — чтобы воспользоваться суматохой и захватить в заложники моих родных.

— Вайя, — говорит Кейс. — Почему я вдруг очутилась дома, хотя секунду назад была на параде? Мне позвонила твоя мама, но я ее даже не слышала, чтоб меня хакнуло. И вдруг я очутилась дома, а звонок прервался. Почему мне не выйти, почему сообщения не проходят? — Она встает со ступенек и шагает ко мне.

Я съеживаюсь:

— Прочитай у меня в голове.

— Я не хочу ничего читать у тебя в голове! — кричит она. От этого я съеживаюсь еще сильнее. — Я хочу, чтобы ты мне сказала!

— Нам надо придумать, как быть с Джастином и вообще. Будет быстрее, если ты все прочитаешь…

— Говори!

Я прекрасно помню, что попросила у Мамы Джовы.

Я прошу тебя привязать мою двоюродную сестру Кейс Томас к дому наших предков, чтобы она не смогла покинуть его. Никогда не вышла за его порог. Сделай так, чтобы она не смогла общаться ни с кем и ни с чем вне дома.

От этих слов у меня язык покрылся густым противным налетом.