Юлия Вакилова - Король моего сердца
Лавка прогнулась под весом тяжелого тела, опустившегося рядом. Она повернула голову, намереваясь сообщить случайному путнику, что не желает ни с кем делить стол. Но взгляд знакомых синих глаз прожег её до дна, заставив все мысли вылететь из разом опустевшей головы. Меньше всего на свете она ожидала встретить здесь Бродягу, и теперь оказалась застигнута врасплох. Времени, чтобы заново возвести стену отчуждения между ними, не осталось.
— Что ты здесь делаешь? — на то, чтобы составить такой простой вопрос, ей понадобилась, кажется, вечность.
— Я пришел за ответами, — так буднично прозвучал голос мужчины, словно и не было ничего странного ни в его здесь присутствии, ни в словах, от которых по её телу пробежала дрожь.
Сапфо отвернулся, взглядом пытаясь отыскать в толпе женщину-служанку, проворно разносившую заказы.
— Но почему? Ты ведь сам сказал, что отпускаешь, — она лепетала, ощущая себя обманутым ребенком.
— И ты поверила? — мужчина повернулся к ней, ехидно заломив бровь. В его взгляде плескалась уверенность. А потом, глядя в её вытянувшееся от обиды и по-детски наивного разочарования лицо, устало пояснил: — Я не стал устраивать сцену из-за присутствия рядом Риэль, ей ни к чему было слышать о нас. А когда освободился от неё, оказалось, что ты уже уехала. Ну и быстро же ты собралась! — он внезапно усмехнулся. — Мне стоило немалых трудов нагнать тебя.
— Ты поехал один? — переполошилась Эллери, враз забывая о своих страхах. — С ума сошел? Тебе же нельзя! Твоя рука…
— Ты так тревожишься, — он задумчиво протянул эти слова и даже покачал головой. — Как это странно для человека, который утверждал, что больше не желает иметь ничего общего со мной. И нет — отвечая на твой вопрос — я был не один, а вместе с Браном. Пока рука не восстановится, я должен буду передвигаться в карете.
Эллери вздрогнула и опустила глаза. Чувство вины всколыхнулось в сердце с новой силой от небрежно произнесенных слов, за которыми таилось столь многое. Тревога девушки разрослась еще больше при воспоминаниях о письме Ниньи и своих собственных сомнениях. Пожалуйста, небо, только бы Сапфо поправился! Принцесса готова была свыкнуться с чем угодно — болью несчастного сердца, страхом, тоскою — лишь бы только её возлюбленный остался жив!
— Что такое? — он вдруг угадал перемену в её настроении и склонил голову, пытаясь поймать взгляд принцессы. — Что с тобой происходит, Эллери? — неожиданно мягко произнес мужчина, не подозревая о бушевавшей в душе девушки буре.
На глаза Эллери навернулись слезы бессилия и усталости от уже ставшей невыносимой необходимости скрывать свои чувства. Как она хотела быть с ним откровенной! Выпустить наружу все страхи, облечь их в слова — и снять с сердца удушливый гнет ответственности за единолично принятое решение, участия в котором Сапфо был лишен. Но стоило дать слабину, стоило только приоткрыть завесу тайны над истинными мотивами своих поступков — и обратного пути не будет. Мужчина лишь отмахнется от её страхов, как это привыкли делать представители мира сильных сего, посчитает всего лишь глупым суеверием, не стоящим внимания. И не объяснить будет ему того осознания, что снизошло на неё во дворце, не передать словами тех чувств, с которыми она сидела у его кровати, глядя на бледное изможденное лицо возлюбленного. Нет, Сапфо никогда не поймет и не примет её выбора — а, значит, ему нельзя было предоставлять даже права голоса.
— Ответь мне! — король повысил голос, не заботясь о посторонних. Впрочем, на беседовавшую за столом пару обращали внимания не больше чем на скучающего верзилу-вышибалу, опирающегося о стену неподалеку от входа. — Я же вижу! С тех пор, как ты приехала сюда, ты сама не своя! Скрывалась, пряталась за чужими спинами, избегала даже смотреть в мою сторону. Та храбрая Эллери, которую я знаю, никогда так не поступала!
— Вот именно, — девушка постаралась придать голосу уверенности, зацепившись за ненароком брошенное им слово. — Я больше не она! Почему ты не хочешь смириться с тем, что я — изменилась? И что все мои прежние желания и цели теперь потеряли привлекательность? Пойми же! Я больше не хочу быть с тобой!
Её вымученная бравада не оказала должного эффекта, словно все эти слова канули в пустоту. Сапфо лишь усмехнулся краешком губ и продолжил хладнокровный допрос.
— Позволь тебе не поверить. Быть может, что-то — или кто-то — заставил тебя испытать сомнения? Заставил сомневаться во мне? О, в таком случае я даже догадываюсь, кто это мог быть!
Несомненно, сейчас он говорил о её отце.
— Он тут не при чем, — она даже мотнула головой для убедительности. — Причина лишь во мне! Точнее, в нас с тобой, Сапфо.
Как всегда при звуках своего имени, произнесенного принцессой, взгляд синеглазого короля смягчился. Но его голос был столь же непреклонен и тверд.
— Что же изменилось, Эллери? В ту ночь ты сказала, что теперь твоя очередь выбирать. И выбор твой был более чем очевиден.
Упоминание о страшной ночи в охотничьем домике привычно резануло сердце. Эллери отвернулась, не в силах выдерживать испытующий взгляд собеседника, обманчиво расслабленная поза которого не смогла обмануть: мужчина был напряжен и до предела сосредоточен, словно хищник перед решающим прыжком на свою жертву. А затем девушка, удивив даже саму себя, стремительно поднялась из-за стола и, огибая толпу, устремилась к лестнице, ведущей наверх.
Ей хотелось убежать, принцесса желала как можно скорее скрыться от внимательных синих глаз, кажется, заглядывающих в самую душу, переворачивающих в ней все верх дном. В его присутствии сдерживать рвущуюся наружу правду становилось практически невозможным. Ей бы только немного времени, совсем чуть-чуть! Чтобы успокоить рвущееся из груди сердце, очистить разум от путающихся мыслей и вновь собрать крупицы сил для того, чтобы пробить брешь в уверенности Сапфо и раз и навсегда убедить его в своем решении.
Но у нее не было этого времени. Она слышала тяжелые размеренные шаги позади себя, безошибочно различая их даже среди гомона праздновавшей толпы.
Заскочив в отведенную ей комнату, девушка прислонилась затылком к стене и прикрыла глаза, не сомневаясь, что через несколько секунд её единение будет нарушено. Бродяга мог быть невероятно упрямым, когда речь шла о чем-то важном для него.
Он даже не стал стучаться — просто стихли шаги, и через секунду дощатая дверь поехала в сторону, впуская высокую фигуру мужчины. Плащ окутывал его с головы до ног, скрывая от посторонних глаз, но даже в таком одеянии от короля исходила сила, власть, уверенность. В эту минуту меньше всего на свете стоило предаваться пустым размышлениям, но Эллери не могла выкинуть из головы сладко-горестные воспоминания об их первой встрече, когда она еще не знала, кем суждено будет стать в её жизни этому неулыбчивому мужчине. Какой она была тогда глупой! Считала его ограниченным мужланом, умеющим только махать мечом, и только пережив вместе его ранение, начала открывать для себя истинного Бродягу.
