Юлия Вакилова - Король моего сердца
«Эллери».
Этот тихий нежный голос, внезапно прозвучавший где-то совсем рядом, заставил принцессу потрясенно распахнуть глаза и на несколько мгновений даже позабыть о недавних слезах.
Нет, это было совершенно невозможно!
Она растерянно начала озираться, все еще не доверяя своему слуху.
«Эллери».
Голос зазвучал вновь. Мягкий, напевный, почти позабытый под сонмами прошедших лет, но вспыхнувший в памяти яркой искрой, стоило зазвучать переливчатым, чуть укоризненным ноткам.
Это был голос её матери!
Это было невозможно по всем законам логики и порядка, но принцесса слышала его столь же отчетливо, как и шелест ветра над головой.
Но рядом никого не было! Эллери несколько раз оглянулась, чтобы удостовериться в этом, словно все это звучало лишь в её разуме.
А голос продолжал звучать, лаская, утешая, точно призывая куда-то. Не в силах противиться этому зову, девушка неуверенно двинулась — не зная куда, но повинуясь звучавшему голосу матери.
Спустя несколько шагов Эллери заметила впереди чью-то движущуюся тень и против воли остановилась, жадно впившись взглядом в приближающийся силуэт.
Фигура в знакомом сером плаще — точь-в-точь как из её сегодняшнего сна! — странными замедленными рывками двигалась навстречу. Принцесса стояла, точно зачарованная, и ощущала, как между ними натягиваются сотни, тысячи незримых взору нитей.
Все её существо замерло в ожидании неминуемого сближения. Разум пребывал в странной пустоте, вне связи с прошлым и настоящим, словно сознание ослепло, оглохло и растворилось в томительном предвкушении, с каждой секундой усиливающимся. Тяжесть на сердце, нараставшая на протяжении многих недель, в это мгновение разрослась до размеров булыжника, надежно придавив принцессу к земле. Девушка почувствовала, как что-то глубоко внутри нее закричало об опасности, исходящей от приближающегося человека, но этот крик звучал так отдаленно и нечетко, словно доносясь из-под толщи воды. Она понимала, что это глупо, но уже не могла заставить себя сдвинуться с места. Наверное, так себя может ощущать беспомощная мошка, запутавшаяся в липкой паутине и с ужасом и бессилием наблюдающая за приближением паука.
Чем ближе становилась фигура, тем явственнее принцесса понимала, что это — не человек. Ни у кого из людей не могло быть такой странной изломанной походки, словно невидимый кукловод где-то сверху дергает за ниточки, управляя неизвестным существом, но нити перепутались, отчего конечности отказывались слушаться. Черт лица его или тела было не разглядеть под слишком свободным балахоном плаща.
Как Сапфо успел оказаться рядом с ней, принцесса так и не поняла. Просто в какой-то момент, не желая смотреть в лицо своему противнику, она совсем не по-королевски прикрыла глаза — а в следующий момент почувствовала чье-то стремительное приближение.
Эллери удивленно распахнула глаза в тот момент, когда лезвие меча тускло блеснуло в серой дымке дня. Мужчина загородил девушку собой, демонстрируя противнику, что не позволит до нее добраться.
Такое положение дел не пришлось существу по вкусу. Оно не издало звука, но девушка каким-то внутренним чутьем, необъяснимой связью между ними почувствовала глухую злобу и раздражение на неожиданно возникшее препятствие.
Сапфо одной рукой удерживал меч, вторая же была плотно перебинтована и прижата к телу, и девушка с тревогой осознала, что в таком положении он не сможет сражаться как раньше.
Существо напало первым. Движения его были замедлены, но в них отчетливо читалась сила. Мужчина с легкостью ушел от направленного удара, взамен обрушив на протянутую к нему конечность серебристый клинок. Но вместо ожидаемых Эллери брызг крови произошло неожиданное — меч внезапно увяз в плоти, скрытой серой тканью, а на образовавшейся складке проступили темные, но никак не алые пятна. Потрясение на секунду мелькнуло на лице Сапфо, прежде чем он справился с собой и дернул на себя меч. Тот вышел с каким-то чавкающим звуком, на лезвии остались черные разводы. Мужчина, нахмурившись, бросил короткий взгляд на сталь, а существо уже двинулось в новую атаку.
Эллери наблюдала за напряженной схваткой со стороны, с каждым мгновением все сильнее ощущая подступающее отчаяние.
Сапфо не справлялся. Пусть существо было не таким изворотливым и плавным, как опытный воин, однако у него было одно неоспоримое преимущество — оно не уставало. И не было раненым, как синеглазый король, каждый взмах меча которого эхом боли отдавался в неподвижной руке. Для кого-то другого выражение лица Сапфо могло показаться таким же бесстрастным и сосредоточенным, как прежде, но только не для принцессы. В его глазах, в едва уловимом движении губ Эллери читала отголоски боли столь же ясно, как если бы он был для нее открытой книгой.
На серой ткани плаща противника уже темнело множество следов от попадания меча, но раз за разом существо наступало все столь же неотвратимо, словно эти раны не доставляли ему никакого неудобства.
Внезапно откуда-то со стороны метнулась высокая тень — и сражающихся с чудовищем мужчин стало двое.
Эллери узнала в неожиданном помощнике того самого слугу, который когда-то не пожелал оставлять её наедине с королем. И которому впоследствии она поручила заботу о Сапфо вместо себя. Сейчас, наблюдая за уверенным обращением мужчины с оружием, принцесса не могла отрицать, что у него это получалось куда лучше, чем у неё. По её вине Сапфо только лишь всякий раз попадал в неприятности, каждая из которых грозила ему гибелью.
При помощи Брана королю удалось оттеснить существо в сторону, где, наконец, итог сражения решил сильный выпад слуги. Меч рассек тело незнакомца, вязко войдя в чужую плоть и разрубив её пополам до самых бедер.
Эллери все-таки ожидала увидеть, как из рассеченного туловища наконец-то потечет кровь. Но вместо крови хлынула… болотная грязь?
Она текла и текла, плащ сполз на землю грудой тряпья, а то, что обнажилось под ним…
Не поддавалось никаким доводам рассудка!
Вязкая жижа, побелевшие от времени кости животных, пожухлая листва и куски мха.
Это не было человеком, как не было даже животным.
Потрясенная девушка пошатнулась, прижав руку к губам, чтобы заглушить резкий позыв тошноты, и последней мыслью, мелькнувшей в ослабевшем от ужаса сознании, была слабая радость, что она так и не успела ничего съесть.
* * *Эллери неохотно разомкнула веки, в первые секунды не различая ничего вокруг. Когда глаза привыкли к серому рассеянному свету, первое, что увидела принцесса, — мужская фигура, сгорбившаяся в слишком узком для неё кресле.
