Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

Он углубил поцелуй, но запах, исходивший от неё, был совершенно неправильным — пыль, земля и что-то, чего он не мог распознать.

Позади раздался шум, и Джонас обернулся на его источник. Руки Силлы сжались на его спине, от холода у него по спине пробежали мурашки. Или, возможно, его заставили дрожать три татуированных лица: трое Клитенаров, чьи длинные, изогнутые хевриты звякали о кольчуги при каждом шаге.

Рука Джонаса потянулась к оружию, но он заставил себя остановиться, наблюдая, как троица расходится между постройками.

— Чем могу помочь? — обратился он к ближайшему из них, нахмурившись. Силла уткнулась лицом в его грудь, её плечи дрожали от лихорадочного дыхания.

— Не хотим мешать вам веселиться, — усмехнулся один. — Вы не видели девушку с кудрявыми волосами, не пробегала ли сюда?

— Нет, — голос Джонаса вышел глуше, чем он намеревался. — Боюсь, что нет. Мы с моей женщиной пробыли здесь уже какое-то время и не видели, чтобы кто-нибудь проходил мимо.

Мужчина кивнул и скрылся за ближайшей постройкой.

Джонас перевёл взгляд на Силлу — она смотрела на него, зрачки были расширены, всё её тело дрожало, и в груди у него вспыхнуло желание защитить её, чего бы это ни стоило.

— Прошу, Джонас, — прошептала она. — Уведи меня отсюда. Умоляю.

Осторожно окинув взглядом двор, Джонас расстегнул толстый шерстяной плащ и укутал её, снова увидев вспышку белого света под тканью.

Это ему не привиделось.

— Мне понадобятся ответы, — выдохнул он.

— Да, — прошептала она, прижавшись к нему.

Он обнял ее за плечи и притянул к себе, борясь с желанием встряхнуть её и потребовать объяснений прямо сейчас.

Они поспешили прочь, по переулку за храмом. С каждым шагом она всё больше съёживалась под капюшоном. Наконец они добрались до заднего двора мастерской плотника, где стояли их лошади. Илиас развалился на скамье, держа в руке надкушенное яблоко. Силла всхлипнула и плотнее спряталась в тени плаща. Джонас кивнул брату.

— С Молотом всё в порядке? — нахмурившись спросил Илиас. Силла задрожала сильнее и почти повисла на Джонасе.

— Ей нездоровится, — ответил Джонас. — Мы поедем вперёд и остановимся у Чёрной Скалы. Это ведь был план на вечер?

Илиас откусил яблоко и кивнул:

— Вроде да. Я сообщу остальным. Ступайте.

Джонас помог Силле забраться в седло, следя, чтобы чёрный плащ скрывал её руки, затем сел сам. Она обмякла, прижавшись к нему, и он обвил руками её трясущееся тело, прижимая к груди. Джонас не знал, что именно с ней произошло, когда она отделилась от отряда «Кровавая Секира», но в этом чувствовалось что-то неправильное — напряжение в её плечах, слишком быстрые шаги. Через несколько минут он не выдержал и пошёл следом. Когда он увидел, как она выскакивает из переулка без плаща, волосы на его руках встали дыбом.

Он видел, как за ней мчится рыжеволосая воительница с обнажённым клинком. Джонас бросился за ними, но стадо овец перегородило дорогу. Он лишь успел заметить, как они скрываются за храмом. В животе вспыхнула тревога, но интуиция подсказала ему ждать.

Он изрыгал проклятья, бегая между постройками, когда кудрявая голова вынырнула из дыры в земле. Вся испачканная, паникующая, с белым светом, льющимся из рук.

Чем дольше он обдумывал это, тем сильнее у него сводило желудок. Силла — Гальдра.

Сосед донёс на нас — сказал, что в нашем доме прячется Гальдра. Ложь, конечно — у нас не было никакой магии.

Вчера она сказала ему это в лицо.

Джонасу стало дурно. Он открылся ей… рассказал то, чего не знал даже отряд «Кровавая Секира». Невозможно было подумать, что она солгала ему в лицо. Не его Силла.

Он сжал поводья и повел лошадь в переулок, чтобы обойти центральную площадь. Они проехали мимо пары Клитенаров, стучавших в дверь магазина. Каштановая прядь выскользнула из-под капюшона, и Джонас быстро спрятал её обратно, как раз, когда они проехали мимо ещё двоих. Их темные глаза скрупулезно изучали всех, кто проходил мимо.

Город кишел Клитенарами, все кого-то искали.

Джонас стиснул зубы.

Он поддал пятками и лошадь ускорила шаг. Вскоре у стен частокола будут стражи, которые будут обыскивать тех, кто входил и выходил из Скутура, если их уже не поставили. Но, может быть, они думали, что девушка передвигается пешком. Это дало бы им шанс.

Ты рискуешь своим будущим ради той, что врала тебе в лицо. Мысль появилась из ниоткуда, от чего Джонас сжал челюсти.

Но он поймал себя на том, что все равно обдумывает это: последствия укрытия гальдры — тюрьма или столб. Конец его мечтам о возвращении земель. Пять лет тяжёлой работы над созданием себе имени в этом мире насмарку. Резкий собачий лай заставил Силлу вздрогнуть. Джонас прижал ее ближе к своей груди и поправил на ней плащ. Она нуждалась в нём. И сердце его сжалось при мысли, что с ней может что-то случиться.

Твои благородные поступки не приносят ничего, кроме неприятностей, сынок.

Джонас хмыкнул, покачав головой. Это были слова его отца. Слова мужчины, избивающего собственного ребенка.

Тени стали длинее, когда они приблизились к высокой стене частокола. Шум из центральной части Скутура утих, остались лишь стук копыт да карканье ворона на дозорном столбе. Джонас натянул поводья, замедлив ход. Его взгляд встретился с глазами стража на стене. Он кивнул ему.

Когда они миновали ворота, Джонас выдохнул.

Они выбрались из города.

— Держись крепче, — прошептал он Силле и пустил лошадь в галоп.

Когда он, наконец, осмелился остановиться, Джонас всё ещё дрожал от напряжения. После часа бешеной скачки под жестоким ветром Высокогорья он вывел измученную лошадь с Дорогой Костей, остановившись под скалистым выступом, чтобы укрыться от ледяных порывов. Между холмами, укрытыми травой и вереском, извивалась река, питаемая талой водой, стекающей со Спящих Драконов.

Привязав лошадь, Джонас соскользнул с седла и помог Силле спуститься. Он обернулся к ней, его мышцы напряглись, когда она бросилась к реке, срывая с плеч его плащ и расстегивая застежки верхнего платья. Когда она вцепилась в нижнее платье, оно зацепилось за ее спутанные волосы, и Силла взвыла от отчаяния.

— Позволь мне, — мягко сказал Джонас, подойдя ближе.

Она сникла. В другой ситуации это выглядело бы смешно, если бы не исходящее от неё отчаяние. Джонас осторожно освободил волосы Силлы от нижнего платья и помог снять его. Она осталась полностью обнажённой, за исключением деревянного талисмана на шее, и бросилась в ледяную реку, яростно оттирая кожу.

Джонас наблюдал за ней, и в животе у него всё холодело. Что-то ужасное случилось с ней. С его Бескорыстной Силлой. Не твоя Силла, — прошептал голос в голове. Ты даже не знаешь её. Она — гальдра! Грудь сжалась, но злиться было невозможно, глядя на её безумие. Вода была пронизывающе холодной, кожа Силлы порозовела.

— Не задерживайся в воде, Силла, — окликнул он. — Простудишься.

Но она, казалось, не услышала. Стерев с лица и тела следы грязи, Силла опустилась на колени и начала мыть волосы. Она, должно быть, уже продрогла до костей.

Наконец, она вышла из реки, отжимая мокрые кудри. Джонас подобрал свой плащ и расправил его, предлагая ей. Она не смотрела ему в глаза, лишь шагнула внутрь тёплой ткани, вся покрытая мурашками от холода. Обернув её, Джонас услышал, как стучат её зубы.

— Всё в порядке? — спросил он тихо, притянув её в объятия.

Она кивнула:

— Я не могла… Я не могла сидеть в этом. В этой грязи. Я чувствовала на себе мёртвых.

— Кто-нибудь коснулся тебя? — спросил он глухо. — Кто-нибудь тебя тронул?

— Нет, — поспешно ответила она. — Нет.

Джонас старался сохранять терпение, хотя никогда не отличался сдержанностью.

— Мне развести огонь? В повозке есть огниво, но…

— Нет, — прервала она. — Дым. Мы не можем привлекать внимание.

Она повернулась в его объятиях, прижимая плащ к голому телу, и посмотрела ему в лицо. Капли воды блестели на её ресницах, мокрые кудри падали через плечо. Она была одновременно и прекрасна, и разбита, и беззащитна, от чего ему захотелось воткнуть клинок в любого, кто причинил ей боль.