Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

— Спасибо, что увёз меня оттуда, Джонас, — прошептала она.

Тысяча вопросов теснилась у него на языке, хотелось закричать, выкрикнуть их все разом. Джонас стиснул зубы, сдерживая себя, он ждал, пока она объяснит.

Плечи Силлы дрогнули от тяжёлого вдоха, и она уставилась ему в подбородок:

— Думаю, я гальдра, — произнесла она.

Этого было совершенно недостаточно.

— Думаешь? Думаешь, ты гальдра? По-моему, это стало очевидно, когда твои руки засветились, как полярное сияние, Силла.

Вздрогнув, она высунула из складок плаща руку.

Джонас взял её ладонь, перевернул, осмотрел предплечья. Кожа снова была бледной и тусклой.

— Куда делся свет?

— Он так делает, — тихо ответила она, осторожно изучая его пристальным взглядом. От этого в его груди сжалось. Он не хотел, чтобы она смотрела на него так, будто не знала, можно ли ему верить. Он же спас её, увёз из города. Почему же она всё ещё колеблется?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, стараясь смягчить голос.

— Свет появляется в самые неподходящие моменты, а потом исчезает без предупреждения, — сказала Силла. — Я не понимаю как это работает.

— Ты смотрела мне в глаза и говорила, что у тебя нет магии, Силла. — Джонас сжал кулаки. Она солгала тебе. Это неуважение. Но он отогнал эти мысли.

— Я не знала! Эти… листья, Джонас. Я перестала принимать их, и руки начали… светиться.

— Листья? — повторил он, его взгляд скользнул к ключицам, где покоился его талисман. Но второй подвески… почему он не заметил это раньше? — Где твой флакон?

Она прикусила губу:

— Я отдала его Рею.

— Что? — голос Джонаса сорвался.

Силла резко выдохнула:

— Я… я отдала его Рею. Попросила его приглядеть за ним.

Её слова ударили по нему, будто кулаком в живот. Рей. Она доверила его Рею. Секреты сыпались один за другим, и Джонас не успевал их обрабатывать. Она играет с тобой как с дураком.

— Почему? Почему ты отдала флакон Рею?

Силла сжала губы, будто не хотела отвечать. Почему? Он же открылся ей, поделился с ней своим постыдным прошлым. Она была обязана сказать ему правду.

— Мне нужно было отдохнуть от листьев, я слишком часто принимала их. Слишком много. И они начали затуманивать разум, Джонас. Они вредили мне. — Она остановилась, словно обдумывая свои слова. — Рей знал о них больше, чем я, и я подумала… что он поможет мне.

Новая догадка обожгла разум:

— Когда ты была больна… это было из-за листьев, так?

Она неуверенно кивнула.

— Почему ты не попросила меня о помощи?

Потому что она играет с тобой, подумал он. Делает из тебя дурака.

Силла сглотнула.

— Рей знал, как с ними обращаться…

— Ты должна была прийти ко мне, Кудрявая, — произнёс он, с трудом обуздывая бешено колотящееся сердце.

Она всё ещё хороший человек, пытался убедить себя Джонас. Она по-прежнему добрая. Просто… не честная.

— Но… я думала, ты не хочешь от меня ничего, кроме отвлечения, Джонас, — прошептала она. — Ты не хотел слушать о той неразберихе, что оставил после себя мой отец. А это… это было то, чего я стыжусь. — Она запнулась. — Наверное, я просто не хотела, чтобы между нами что-то изменилось. Не хотела, чтобы ты начал смотреть на меня иначе.

— Но ему ты доверилась.

— Прости, Джонас, я этого не планировала…

Рей помог ей отказаться от листьев. Она — гальдра. За ней гоняются орды Клитенаров. Рыжеволосая воительница преследовала её средь бела дня. Джонас начал сомневаться во всём, что знал о ней. Её вообще зовут Силла? Из Скарстада ли она на самом деле?

Голову пронзила боль, и он крепко прижал пальцы к вискам.

Озарение пронзило его. Она сбежала от Клитенаров. А значит…

— Так никакого земельного спора не было?

Силла склонила голову и тихо выдохнула:

— Нет.

Будто кинжал вонзили под рёбра. Их общее прошлое, та самая причина, по которой он впервые в жизни решился довериться женщине, оказалось ложью.

— Столько лжи, Силла. Неизмеримо много. Всё это время ты была лгуньей. — Зря ты рассказал ей свою историю, подумал он. Вот что выходит, когда подпускаешь кого-то к сердцу. — Скажи честно, хоть что-нибудь из сказанного тобой было правдой? — Его голос стал громче: стая испуганных птиц вылетела из травы за рекой.

— Да. Клянусь тебе, Джонас, — умоляла Силла. — Я знаю, это выглядит ужасно, но я прошу тебя поверить мне — моя мать, мои воспоминания, всё это правда. Я не хотела тебя обманывать. Мне было отвратительно делать это.

Её кожа побледнела, зубы стучали друг об друга, и в груди Джонаса сжалось появилось знакомое чувство. Несмотря на ложь, несмотря на то что он толком не знал эту женщину, он не мог выносить мысль о её страданиях.

— Идём, — мягко сказал он. — Давай оденемся.

Он помог ей натянуть платье, затем протянул флягу, глоток бреннсы всегда согревал изнутри. Достав из седельной сумки скатанный плед, он расстелил один на земле, а другим укутал Силлу, когда та опустилась рядом. Неохотно Джонас притянул её к себе. Он ничего не мог с собой поделать — ему хотелось быть рядом с ней.

И все же она обманула его. Он сказал ей то, чего никогда не говорил другим, и все из-за ее лжи.

Он почувствовал себя дураком.

В голове царил хаос. Мысли сражались между собой, пока всё не смешалось в одну мутную тоску.

Ты больше никогда не позволишь относиться к себе неуважительно.

Она просто испугалась.

Она выставила тебя посмешищем.

Она не знала, что может доверять тебе, но теперь ты показал ей обратное.

— Я не хотела тебе лгать, — прошептала она, глядя на него с тревогой. — Пришлось придумывать историю на ходу, чтобы Взор Секиры не убил меня. Если бы я знала про твоё прошлое, я бы…

— Придумала другую ложь, — с горечью оборвал он.

Силла сжала руки:

— Это был вопрос жизни и смерти. Он бы убил меня, а ты даже не заметил бы моего исчезновения…

— Это было недели назад, Силла, — перебил он. — У тебя были недели, чтобы рассказать правду.

— Прости, — тихо сказала она, положив руку ему на плечо. Прикосновение было тёплым. Мягким. Заземляющим. Напоминанием, что она всё ещё его Силла. Джонас уставился на быструю реку, не зная, что и чувствовать.

Ему было дурно. Всё, что притягивало его к ней — ее честная и искренняя натура, их общий опыт земельных споров, ее доброе, нежное сердце — оказалось выдумкой.

Но её рука мягко сжала его плечо, и подступившая к горлу горечь отступила. Джонас глубоко вдохнул, пытаясь представить, что бы сделал он, окажись на её месте. Она была одна. Почти погибла в Искривленном Лесу. Потеряла отца. Бежала ради жизни. Если бы она призналась, что её преследовали Клитенары, Взор Секиры сдал бы её. Она была права.

— Я не могу винить тебя за то, что ты хотела выжить, — наконец сказал он, протирая лицо ладонью. — Но, чтоб тебя… Клитенары всё это время охотились за тобой? — Он замолчал, погрузившись в мысли. — Вот почему ты была такой напряжённой на рынке в Сварти. Вот почему ты одолжила мой плащ? — Его взгляд метнулся к ней. — Вот почему ты в такой спешке покинула медовый зал той ночью?

Неуверенно, она кивнула. Джонасу сдавило грудь. Она несла этот груз в одиночку. Она совершила так много ошибок, загнала себя в такую беду.

— Что мне делать, Джонас? — тихо спросила Силла, словно читая его мысли. — Мы почти в Копе, но мне тревожно. Я не хочу подвергать «Кровавую Секиру» опасности.

Он усмехнулся с горечью:

— Опасности? Оглянись вокруг, Силла. Мы путешествуем по Дороге Костей. Наш лагерь прошлой ночью чуть не сожрали волчьи пауки. Мы уже в опасности.

Силла прикусила губу:

— А если Клитенары вновь придут за мной? Если они найдут меня с тобой? Я не могу втянуть тебя в это. За укрытие беглой гальдры суровое наказание, Джонас.

Он хрипло рассмеялся:

— Слишком поздно, женщина.