Хозяйка забытой усадьбы (СИ) - Воронцова Александра

Мортензи, стоявший недалеко от нас, задрал голову и наслаждался этим магическим дождем.

– Как только все это закончится, я возьму отпуск и женюсь, наконец, – выдал он.

– Почему он так рвется жениться? – не выдержав, спросила я Сангрино, покрепче обхватывая его за шею.

– Гадалка предсказала ему, что если он не женится до тридцати пяти лет, то погибнет от смертельного проклятья, и его род прервется.

– И он поверил?

– Сафтийские гадалки никогда не врут.

– Что ж, – вздохнула я. – Женитьба – это не такое сложное дело…

– Скажи это Мортензи, – рассмеялся Рин. – Он уже два года никак не дойдет до алтаря.

Нас прервал окрик. Мы оглянулись и увидели, что под дождем, поднимая брызги из луж, к нам кто-то спешит.

Рин опустил меня на ноги, и я юркнула ему за спину.

– Ваша светлость, – тяжело дыша, обратился к Сангриено господин Кастис, а это был именно он. Промокший, усталый, с почтальонской сумкой, втянувшей тощие бока. – Ваша светлость, я доставил указания патрулям. Они переловили почти всех, кто разбежался из замка. Только парочка еще где-то скрываются…

Головной убор господина Кастиса по-прежнему поражал мое воображение, своей способностью удерживаться на затылке, вопреки всем законам бытия.

Заметив меня за плечом Рина, почтальон снял свою чудо-фуражку и, переминаясь с ноги на ногу, неловко поприветствовал:

– Добрый вечер, госпожа Д… королева.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и не понимал, как ко мне обращаться.

– Добрый вечер, господин Кастис, – отозвалась я.

Повертев головой и так и не решив, кому следует докладывать, он уставился куда-то в пространство строго между мной и Рином и продолжил:

– Командир армии хочет убедиться, что истинная королева существует. Обещает сложить оружие, если поговорит с ее величеством.

Рин, разумеется, тут же вспылил:

– Облезет! Ему и меня хватит!

– Но вы-то на королеву не тянете, – не вытерпев, съязвил Гантерон.

Сангриено мученически вздохнул и посмотрел на меня по-детски умоляющим взглядом:

– Можно я все-таки заколю?

Я фыркнула:

– Только если ты согласишься отослать Флоранс куда-нибудь далеко-далеко…

Мортензи совершенно бестактным образом расхохотался, подцепил за шкирку Энтони, который, упрямо выставил подбородок и пытался отбиться, но пока находился не в той весовой категории, чтобы противостоять громиле-префекту.

Рин же вытаращил глаза с таким искренним недоумением, что я еле сдержалась, чтобы не захихикать.

– Фло? Но причем тут она?

Я решила не отвечать на глупые вопросы и двинулась вслед за Мортензи, но Сангриено меня догнал и ляпнул сущую чушь:

– Ты меня ревнуешь!

– И вовсе нет! – соврала я. – Ни к Флоранс, ни ко всем тем леди из высшего общества, на которых ты так изумительно натренировался снимать платья.

– Ты ревнуешь! – ликовал Рин.

– Да тихо ты! – возмутилась я и двинула его локтем в бок.

– Не могу тихо, – широко по-мальчишески улыбнулся он, поражая меня в самое сердце. – Я счастлив. Манон, у тебя нет повода. Фло не так давно овдовела. Ее муж был сильно старше, но они любили друг друга. Она все еще горюет, а уж после Кальдерры, я боюсь, вообще будет шарахаться от мужчин. Ну Манон!

И снова подхватил меня на руки и нес до самой усадьбы, по дороге рассказывая, что с самой первой встречи он думал только обо мне и планировал присвоить.

И вызывая у меня горячечный румянец, даже поведал, как именно он собирался это сделать. Кольцо на моем пальчике слишком ярко иллюстрировало, поведанное мне, и когда мы добрались до крыльца усадьбы, я надеялась только, что никто не догадается о моем состоянии.

Глава 95. Признание

Увы, доставив меня в усадьбу, Сангриено умчался на переговоры и встречать Ксавье. Он только и успел, что выпить кружку тонизирующего напитка да поцеловать меня в висок.

– Я вернусь, – пообещал Рин.

Я смотрела ему вслед и думала, как это мучительно ждать, и какое это счастье, когда есть кого дожидаться.

Пыталась задуматься, как бы все у нас сложилось, если бы ничего этого не было. Если бы я просто приехала и вышла за него замуж по договору помолвки. Пыталось, но не получалось выкинуть из памяти ни одной детали: ни моего спасения от вырвавшегося жеребца, ни нашей стычки у калитки руниста, ни собственноручно нарванной для меня жимолости.

Появление Рина у меня на кухне, украденный поцелуй, наши сталкивающиеся взгляды, когда я меняла ему повязку, тренировки… Все это были ценные моменты, от которых нельзя отказаться. Они вели нас друг к другу.

И там внизу в катакомбах, когда все наносное исчезло, и чувства лишились ненужной шелухи, я приняла главное. Я люблю его.

Невыносимого, вспыльчивого, ревнивого, сильного, умного, надежного.

В какой момент это произошло – уже неважно.

Важно то, что он мой.

Прав был мэтр Беранже. Не нужно копать глубоко в прошлое, достаточно того, что значимо сегодня.

– Вам надо поспать, – пожурила меня Марсия, застав сидящей у окна, вместо того чтобы отправиться в постель.

Я и в самом деле чувствовала, как усталость придавливает меня, будто меня присыпало горной породой.

К сожалению, нервное напряжение, отпустившее меня в реальности, возвращалось кошмарами во сне. Искаженное ненавистью лицо Изы, похотливые глазки Дантесоля, мерзкие руки Кальдерры сменялись образами раненого руниста, обескровленного лица Рина и ощущением нехватки воздуха в груди.

После пары неудачных попыток поспать я и перебралась к окну.

Отпустив Марсию, я взялась листать какую-то книгу, но то и дело замирала над каждой страницей, уходя глубоко в свои мысли. Свеча в конце концов догорела, магсветлячок я зажигать не стала. И когда Сангриено ввалился в спальню, в ней царила темнота.

Ри был устал, очевидно измотан и зол.

Негромко бранясь, он на ходу стаскивал сапоги и избавлялся от одежды.

Добравшись до кровати и не нашарив в ней меня, Сангриено разом зажег около полусотни магсветлячков.

– Манон! Я же просил!

Кажется, я опять от него закрылась.

– Ты вернулся, – с его приходом будто вся виденная мною грязь испарялась, бледнели испытанные ужасы, и оставалась только надежда на что-то светлое.

– Я же обещал, – он шагнул ко мне и заключил меня в объятья. – Девочка моя любимая. Я всегда буду с тобой.

Сердце мое затрепетало, услышав долгожданные слова.

– Я тоже тебя люблю, – шепотом проговорила я ему в шею.

– Замуж за меня выйдешь? – строго спросил Сангриено.

– Ты же сказал, или брак, или трон.

Если бы меня спросили снова, теперь я бы выбрала Рина.

– Я не готов от тебя отказаться, рыжая. С самой первой встречи мне было понятно, что я попал. Я еще лица твоего не увидел, а уже почувствовал, что ты должна быть моей.

– Тогда, – я отступила на шаг от Сангриено. – Ты не расстроишься, если я сделаю так?

Я потянула завязки ночной сорочки, распуская ворот.

Взгляд Рина мгновенно потерял свою мягкость и приобрел хищность.

– Манон, если ты думаешь, что я как благородный олень тебя остановлю, то зря. Я еле сдерживаюсь. Мне и раньше давалось это нелегко, а после катакомб я окончательно сошел с ума.

Если его речь была призвана заставить меня одуматься, то Рин прогадал.

Я спустила сорочку с одного плеча, и этого оказалось достаточно, чтобы Сангриено сорвался.

Прозрачная ткань буквально расползлась под его пальцами, обнажая меня.

Жаркий поцелуй опьянил, голова закружилась, когда не отрываясь от моих губ Рин отнес меня на постель. Несколько секунд понадобилось ему, чтобы избавиться от остатков одежды, а после он затянул в свое сумасшествие и меня.

Жадные ладони скользили по телу, сминали и тискали, вызывая во мне тягучее томление. Язык скользящий по ключицам, влажный рот вбирающий напряженную вершинку, сильные пальцы дарящие смелую ласку шелковому треугольнику.