Джена Шоуолтер - Самая темная страсть
Он должен был сказать ей, что у них есть время, что она может остаться здесь.
Все, что он собирался сделать — это отложить неизбежное, от этого расставание будет только более тяжелым, когда оно, наконец, произойдет.
Но его это ни хрена не заботило.
— Аэрон, — нежность этого голоса окутала его.
Небеса.
Гнев задохнулся.
Будь сильным.
Сопротивляйся.
Он не позволил себе обернуться к ней, а позвал:
— Я здесь.
Послышалась легкая поступь, Оливия приблизилась к нему, всматриваясь в сгущающиеся сумерки, ее аромат окружил его.
Вдыхать его, не имея возможности прикоснуться к ней, это была пытка.
Пытка, которую он заслужил.
— Где Легион? — спросил он, ожидая, что эта девица вломится в дверь в любой момент.
— Спит.
Без него?
— Это на нее непохоже.
Оливия изящно пожала плечами.
— И если тебе хочется знать, то я вырубила ее.
И мне нисколько ни жаль!
Его губы дрогнули.
Боги, он лю… восхищался этой женщиной.
Улыбка исчезла с его лица.
Одно из видений Гнева внезапно возникло в его голове: Оливия и Легион пробираются по коридорам крепости, на цыпочках, даже подталкивая друг друга.
Легион прижимала к себе бутылку вина.
Оливия — два бокала.
Ясно, шли с кухни.
Чтобы пьянствовать, без сомнений.
Но куда они пошли потом и зачем?
Они добрались до его спальни и Оливия сказала:
— У меня тост, за твой успех.
— Все правильно, — самодовольно сказала Легион.
— Мой успех.
Я тебе говорила, что Аэрон будет моим, и никогда не станет твоим.
Снова, Аэрон захотел встряхнуть ее.
— Ты была права.
Краски сошли с щек Оливии, когда она глотнула вина.
Повернувшись спиной к Легион, она оторвала крошечный кусочек от рукава своей мантии.
Затем она бросила эту частичку материи в один из бокалов.
— Спи, — прошептала она, когда ткань растворилась, а затем повернулась к Легион с притворной улыбкой.
— Я знаю, когда я проигрываю.
Демоница жадно выхватила бокал и прежде чем она допила последнюю капельку вина, она начала пошатываться.
Ее взгляд остановился на Оливии.
— Что-то…
не так…
— Конечно.
Ты думаешь, не подмешала ли я чего в твое вино?
— Сука, — промямлила Легион, когда ее колени подогнулись.
Она упала на пол и захрапела.
А одежда Оливии обладала более неожиданными свойствами, чем Аэрон мог предположить, и в данный момент, он должен был бы исполниться желания воздать ей по заслугам.
Но к его полному изумлению, Гнев был…
очарован ее действиями.
"Небеса" только что переиграли "Ад", а демон хотел только поддержать победительницу этой игры.
— Ты злишься на меня? — спросила Оливия, отвлекая его от странных мыслей.
— Я признателен.
Он был совсем не готов иметь дело с Легион прямо сейчас.
Совсем не готов думать о девушке, к которой он относился как к дочери.
Смени тему.
Сейчас же.
— Что-то изменилось в твоем голосе.
Мне показалось это ещё раньше, но сейчас, это очень заметно.
Она рассказала ему о Легион, но он не поверил ей на слово.
— Да, — только это она и ответила:
Кое-что изменилось.
— Что? — спросил он, хотя и осознал, что знает ответ.
Он начала терять свои ангельские способности из-за того, что провела здесь слишком много времени.
Как отреагируют на это ее собратья, когда она вернется домой?
Ему не нравилась мысль о том, что они будут принижать такую хрупкую женщину.
Она снова пожала плечами, но в этот раз ее кожа соприкоснулась с его.
Он прикрыл глаза на секунду, наслаждаясь ее мягкостью.
А когда прохладный бриз прошелестел над балконом, растрепал ее волосы так, что отдельные локоны коснулись его обнаженной спины, он подумал, что остатки его хрупкого здравомыслия практически утрачены.
Моя.
Твоя.
Наша.
Навсегда.
Крик его демона, его собственный крик.
Никогда.
Верное напоминание.
Когда он открыл глаза, то снова уставился в небо.
— Ты должна быть там, — хрипло сказал он.
— Да.
— На что это похоже?
— Мы живем на облаках, которые на самом деле не такие как ты мог бы представить.
Ее восхищение было очевидным.
— В них есть комнаты, и все, чтобы мы не пожелали, там сразу же появляется.
Мы скрыты от остального мира, но все равно можем видеть все, что творится вокруг.
Как пролетают ангелы или воины одерживают верх над демонами.
Мы можем видеть бурю, но она не может навредить нам.
Мы можем видеть звезды, сияющие совсем близко, но они не могут обжечь нас.
Демон явно разволновался.
Да, да.
— И ты бросила это все.
Ради него.
Чтобы развлечься.
Он был растерян.
Чувствовал вину.
Чувствовал стыд.
Большей частью он приносил ей только страдания и беспокойство.
Но все равно он был…
рад.
— Да, — просто сказала она.
Затем неуклюже она сменила тему.
— Почему у тебя две татуировки бабочки? Мне всегда было любопытно.
— Одна, на спине: это клеймо демона, а та, что на ребрах — сделал я сам.
Я хотел всегда видеть, всегда знать, по какому острому лезвию я иду.
— Я думаю, что ты не нуждаешься в подобной поддержке.
Кажется, ты никогда не забываешь.
Восхищение сменилось печалью.
— Хватит ностальгии.
Я знаю, ты возглавишь нападение этим вечером
Отрезвляющая мысль.
— Верно.
Он не спросил, как она узнала о предстоящей битве.
Он мог только догадываться.
Она и Легион шпионили за ним.
Именно поэтому они покинули его спальню.
— Я хочу пойти с тобой, — сказала она.
Если я вернусь домой прямо сейчас, то смогу сопровождать вас, а Ловцы не будут знать, что я с вами.
Я смогу оберегать тебя, как живой щит.
Я смогу…
— Нет! — он откашлялся и повторил более спокойно:
Нет.
Перекладина, искривляясь, лязгнула снова и он отцепил от нее свои пальцы, один за другим.
Снова, он подумал: "не могу отпустить ее сейчас."
Гнев снова застонал.
— В этом нет нужды.
У них все ещё есть время, черт бы побрал.
— Я в любом случае покину тебя, так почему бы не сейчас? Почему не поступить так, чтобы я смогла тебе помочь?
В любое другое время он бы восхитился таким решением.
Но сейчас он обернулся к ней, прорычав:
— Почему ты хочешь помочь мне? Почему ты не накричишь на меня? Заставляя ответить на вопрос о том, что я собираюсь делать?
С этим было бы легче иметь дело.
