Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Таинственный благодетель солёного моря, помоги. Я теряю драгоценные секунды времени. Не дай умереть моему первому другу. Спаси его. Донеси до берега в мановение ока.
Честно говоря, Топаз и сама не очень–то верила, что эти её слова, хоть как–то помогут свершиться чуду и окажут какое–то воздействие на разбушевавшуюся стихию. Но, значит, она ошибалась. Так как, ещё толком не договорив, она уже почувствовала, как волна подхватила её и понесла с невероятной скоростью, на которую только была способна и которую развивала разве что в девятый вал.
Топаз прижала Кровопийцу к груди и солёные брызги моря тот час же смешались с солёными каплями её слёз.
Самое удивительное, что волна держала её словно в колыбели, не позволяя свалиться не в одну из сторон или провалиться внутрь себя.
— Что за хрень? — Растерянно выкрикнул Алгорн свою коронную фразу, когда Топаз показалась на гребне волны.
И, не сговариваясь, они вдвоём кинулись навстречу девушке, снова увязнув в воде по пояс.
— Топаз.
— Топаз.
Топаз же неуклюже, но всё же словно из седла, соскочила с волны и оказалась по колено в воде.
Алгорна и Кия, в своём беспокойстве выскочивших дальше в море, окатило водой и, вместе с обратной волной, чуть не смыло дальше в море.
— Вот и верь после этого людям. — Смачно сплюнул бывший разбойник, наконец–то покрепче устанавливаясь на своих двоих и выбираясь на берег.
Кий только замахал из стороны в сторону своей пышной шевелюрой, осыпая всех конфетти из морских брызг.
Топаз между тем, не обращая на них внимания, поклонилась морю.
— Спасибо, Хозяин Моря, благодарствую и остаюсь в долгу.
— Нет, ты уже помогаешь только одним своим существованием. За что мы не можем не ответить тебе взаимностью. Если в жизни твоей настанет серьёзная нужда, и тебе будет угрожать настоящая опасность, если поблизости будет не болото, не лужа, а достойный водоём, хоть маломальский крошечный прудик, бросайся в сей омут с головой. Помоги нам, Топаз. Спаси наш мир.
Топаз кивнула, оставляя воспоминания до лучших времён.
— Кий, помоги, спаси его. — Она опустилась на колени перед распятым телом кота.
Кий опустился рядом, профессиональным взглядом окинув рыжий комок шерсти, что облепил костлявое кошачье тельце. Несколько верных движений руки и из кошачьего рта тоненькой струйкой потекла солёная морская вода. Кот зафыркал и бессильно замотал головой из стороны в сторону.
— Жить будет. — Констатировал Кий очевидный факт, поднимаясь.
— Совсем девка сдурела. — Прокомментировал всё увиденное Алгорн. — Уже котов со всей округи тащит и даже из моря. Жизнью своей драгоценной рискует и ради чего? А Кий? Будто у нашего личного колдуна на всех сил хватит. А вдруг на нас нападут?
Топаз бережно подняла кота на руки и прижала к груди, с вызовом взглянув в глаза Алгорну.
— Кровопийца, друг мой, самый первый мой друг.
Алгорн свёл брови на переносице, для стороннего человека это зрелище выглядело несколько комично, ведь мало кто из людей считал настоящим другом даже собаку, а не то, что кота. Хотя люди очень часто ошибаются и этот случай далеко не исключение.
Гелео нависла над плечом Топаз, тычась носом в рыжий насквозь промокший мех.
— Гелео, это Кровопийца, мой самый первый и самый старый друг. В своё время он спас меня, но нам пришлось разлучиться. Кровопийца, это Гелео моя подруга.
Выслушав такую исповедь Гелео, от избытка чувств, лизнула вымокшую спинку шершавым языком.
Кий принёс из седельной сумки два одеяла и накинул на Топаз, одно сзади, укрывая спину девушки, второе спереди, аккуратно прикрыв кота.
Девушка благодарно улыбнулась и, обведя всех взглядом, тихо произнесла.
— Видно придётся нам всё–таки здесь заночевать. Но не думаю, что на этот раз я проснусь более мокрой, чем сейчас. — Она улыбнулась морю. — К тому же я поняла, что возле моря мне нечего бояться. Там живут не враги, а мои друзья. Они спасли нас с Кровопийцей, не дали утонуть. И, Кий, — она повернулась к молодому мужчине, — спасибо тебе, Кий.
Ночь прошла спокойно, по крайней мере, мокрее, чем была, Топаз и, правда, не стала. Одежда её снова сушилась на разбросанных по берегу камнях, сама же она спала под одеялом, свернувшись калачиком рядом с Кровопийцей, не смея отпускать от себя старого друга, Гелео и всенепременно Кием и Алгорном.
С этого дня в их полку прибыло, отряд их пополнился ещё одним полноценным членом команды, который вначале ехал у Топаз на руках, а оправившись, всё чаще в седельной сумке, свесив передние лапки и положив на них мордочку.
Гелео отчего–то питала к этому коту странную нежность, то и дело, подбегая к лошади Топаз, осведомиться всё ли у него в порядке и непременно мазала его розовым языком по рыжей морде.
Кровопийца не сопротивлялся, лишь изредка благодарно мяукая.
Топаз не понимала точно, откуда, но отчего–то она знала как именно рыжий кот, постоянный спутник одного морского разбойника оказался далеко в море, но не на корабле, а в воде. Капитана того корабля больше не было в живых, его нашли утром, с перерезанным от уха до уха горлом, и виновник такого зверства не был обнаружен. Это было странно в двойне ещё и оттого, что каюта капитана была заперта изнутри. Однако же, капитан всё ж таки не мог сам себе перерезать горло, но ответа так и не было найдено. Вот только рыжий Кровопийца куда–то пропал. И никто не предполагал даже, куда могло подеваться животное. Вероятно, кто–то выкинул его за борт, ведь не сам же он туда упал после стольких лет морской жизни? Сколько он боролся за свою жизнь, было неизвестно, но похудел кот сильно и был сильно же изнурён. Знание же кто именно убил капитана и выбросил кота за борт, к Топаз от чего–то не приходило, но когда она начинала думать об этом, голова её сразу шла кругам, и в душу закрадывался непонятный страх. Оттого она и решила забыть обо всём, выкинув допустимые предположения из своей головы.
Она не могла понять, дала ли ей это знание близость к кошачьим, и было ли это то же самое чувство, что позволило ей узреть опасность для друга, или это ей рассказал во сне всё тот же голос, что тихо произнёс у неё в голове, когда они покидали место своего пристанища у моря.
— Удачи тебе, Топаз.
Тогда она лишь улыбнулась в ответ, зная, что хозяин этого голоса как ни кто другой искренен с ней. Теперь, как и прежде, воспоминания захлёстывали её. Какие–то обрывочные, не полные, но постепенно слаживающиеся в определённую картину, пока всё ещё не точные, не сложившиеся в полную мозаику, потому и говорить о них пока ещё было рано.
