По следам обречённых душ (СИ) - "CathrineWynnight"

От повторяющихся задорных смешков и быстрой речей преподавателя, которой тараторил порой так, что было сложно разобрать его слова, Лауре было тошно. Прошло чуть больше половины пары, а мужчина продолжал рассказывать о побоище в Кортасе, произошедшем из-за переворота и смены власти за века до появления завесы.

— Таким образом, этвахаумы, прислуживающие в то время правителю, запрятали важные документы в оговорённом месте, на самом виду, чтобы зачинщики смуты, смогли скорее свергнуть прежнего Труларта и посадить на трон более подходящую, по их мнению, кандидатуру.

Тэнкальт казалось, что она вот-вот уснёт, как краем глаза, увидела, что Калеса придвинулась ближе к Малеру. Повернув голову, Тэнкальт заметила, как Амкапир, поглядывая на профессора, пытается привлечь внимание, старающегося не заснуть соседа. Тот склонил голову на руку, безынтересно слушая лекцию. Лаура напряглась, чтобы расслышать о чём они говорили.

— Слушай, а если тот свиток, что попал к нам, лежал на том столе не просто так? Что если кто-то приготовил его для тенадасеров и для этого оставил на видном месте? — зашептала Калеса и стрельнула серьёзным взглядом на Присфидума.

Тот отвлёкся, и не убирая руки из-под головы, повернулся к ней.

— Возможно, но какая нам теперь разница?

— А такая, что если именно этот свиток нужен был тенадасерам, то возможно, что, получив не тот, они могут вернуться за настоящим и тогда у нас будут большие проблемы! — прошипела недовольно академка. — Если тенадасерам нужен свиток Кэтсии, то не значит ли это, что он должен быть надёжно запрятан и ни к кому в руки не должен попадать?

Малер оживился и придвинулся к Калесе.

— И что нам с ним делать предлагаешь? Преподавателям в этом случае мы его точно вернуть не можем. Если мы его принесём, на нас же орден натравят и не дай Светлая Дева, кинут за решётку.

Недовольно цыкнувший позади Ингелео, с остервенением на лице подался вперёд.

— А может вы заткнётесь? Засунь этот свиток себе в задницу, вот тебе и безопасное место, там его искать точно никто не будет. И хватит уже трепаться об этом! Отвлекаете!

Повернувшиеся Малер и Калеса замерли.

— Давай не будем здесь это обсуждать, — шепнул кучерявый академец, на что Калеса фыркнула.

Лаура расслышавшая весь диалог, снова задумалась о свитке, который видела и о том, что лучше бы те избавились от него, иначе проблемы рано или поздно их таки достанут.

Штаб сопротивления,комната Глораса

Мужчина сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати и углублённо раздумывал над увиденным в ночь, когда перед ним предстал тебрарум с сияющими отростками. Он отчётливо ощущал, что паззл не складывается из-за недостающих кусочков, которые разломаны ещё на несколько частей и раскиданы по разным уголкам мира. Перевязанное плечо время от времени болезненно пульсировало, когда действие уколов закончилось, но глава старался не обращать на это время, считая, что разгадать загадку свитков и непонятных отростков гораздо важнее какой-то боли.

Глорас уже долгие годы сражается против сил Итенедонимуса, но не разу не слышал и не думал о давно исчезнувших из мира душах, которые, по всей видимости, играли большую роль во всей этой истории.

«Раз есть свитки, значит есть и сами Кэтсии, но где он собрался их брать?» — в голове проносились встречи с тебрарумами.

Конечно, он не раз видел светящиеся глаза, когти, шипы на хвостах или вовсе кристаллики, вживлённые в переливающиеся тьмой тела тебрарумов, но ничего похожего на те рога — ещё никогда не встречал. Все размышления из раза в раз приводили его к свиткам и Кэтсиям, в существование которых ему самому слабо верилось. Со стороны казалось, будто Итенедонимус старлтся запутать всех, обвести вокруг пальца, а с другой Глорас видел реальные факты существования этой силы — разгромленные породы нерушимой долины.

Кэтсии энемы относятся к разряду не сказка, легенда, но и не правда. Есть те единицы, что верят в существование духов и те, кто не верят ни во что.

К кому себя относить — Вэдпрум не понимал, потому что стоял где-то посередине этих лагерей.

Устало выдохнув и потерев виски, он потянулся за стаканом с водой на тумбе, когда в дверь постучали, а после в проходе появился капитан Бонстек, с ободряющей улыбкой и беспокойством на лице.

Павас считался одним из тех, кто обычно поддерживал Глораса и оставался с ним на одной волне, хоть некоторые их взгляды на жизнь и были расхожи. Например, он мог отрицать существование того, чего не видел своими глазами, в то время как глава сопротивления погружался в сомнения и обдумывал каждый вариант, пускай и самый абсурдный, ведь знал, что в Зазавесье полно неприятных сюрпризов.

Бонстек зашёл внутрь, закрыл за собой дверь и пошёл к тумбе, подавая кряхтящему товарищу воду, после чего устроился на потрёпанном и выцветшем кресле рядом с кроватью. То заскрипело из-за усевшегося капитана.

— Помотал же ты нам нервы. — Усмехнулся Павас, сцепив руки в замок на коленях и пробегаясь глазами по внешнему виду Глораса. Очевидно, выглядел он не совсем чтобы хорошо, это, точно чернилами, оказалось написано на лице гостя.

— Вам полезно, — хмыкнул Ведпрум и посставил уже осушенный стакан обратно. — Мне нужно было увидеть кое-что своими глазами.

— Это твоё «увидеть своими глазами», чуть не стоило тебе жизни! — Нахмурился Бонстек. — Разве ты не перерос тот возраст, когда подмывало рисковать жизнью? Это уже не должно быть твоей заботой, твоё дело планировать стратегию и разбираться с делами тут, а уж для миссий у нас людей больше, чем достаточно, — завёл старую песню капитан, жестикулируя руками, усеянными шрамами.

— А ты вроде должен был понять, что читать мне нотации не твоя стезя. Я не собираюсь прятать в стенах штаба, пока за его пределами творится чёрт-те что, — недовольно ответил Глорас, вглядываясь в мерцающие карие глаза друга.

Бонстек вдруг рассмеялся.

— Ты всегда таким был. — Ностальгическая улыбка тронула его губы. — Смотрю, ты тесно общаешься с отрядом Эпкальма. Та троица шутников-таки видимо научила тебя парочке слов вивпамундов.

Почуяв неладное, глава прищурился, с сомнением разглядывая Бонстека.

— Ты же пришёл явно не ностальгировать. Без надобности ты никогда не вспоминаешь троицу из отряда Эпкальма. — Он свёл брови и строго посмотрел на капитана. — Что с Эпкальмом?

Капитан Павас удручённо и протяжно выдохнул, опуская голову и отводя взгляд. Поджав губы, он долгие несколько секунд сверлил пол под ногами и о чём-то раздумывал, о том свидетельствовали раздувающиеся ноздри.

— Капитаны с Гловиль не хотели, чтобы это дошло до тебя сейчас, особенно, когда ты всё ещё в таком состоянии. Они решили, что разобраться с этим вопросом нужно как можно быстрее. — Стушевался Бонстек, проводя рукой по коротким волосам-ёжикам.

— О чём идёт речь? Какое решение, что у вас происходит? — От слов товарища, Вэдпрум напрягся так, что повреждённые в плече мышцы заболели ещё сильнее, как и на груди.

— Сегодня вечером они собираются убрать Эпкальма с поста лидера, путём открытого собрания. — С горечью выдохнул Бонстек, хватаясь за переносицу.

— Что? Какого Тёмного! — яростно воскликнул потрясённый Глорас, тело которого заполнилось дрожью, сводящей мышцы на руках и ногах.

Он так разозлился, что готов был подорваться с кровати в этот же миг, наплевав на все раны и броситься на выручку сына, за которого не жалко и скандал устроить, и пойти против всей верхушки штаба. Прежде таких решений никто не смел принимать без его ведома, а потому к неистовому негодованию прибавилась ещё и раскалившая тело неукротимая ярость. Скинув с себя одеяло, он уже начал свешивать ноги с кровати, как к нему подскочил Бонстек и постарался успокоить.

— Глорас, это нецелесообразно! Что ты творишь! Мы все решили, что Эпкальм уже изжил себя в этой роли. Это не первый раз, когда он подвергает опасности других, сам подумай! — Глаза капитана нервно забегали. — Я сказал тебе это не для того, чтобы ты подорвался и побежал разбираться, а потому что не хотел оставлять тебя в неведении.