Дылда Доминга - Изоморфы
— Ты так торопишься, — беспомощно проговорил он, вновь взглянув на нее. — Ты можешь оставаться у меня, сколько пожелаешь.
Саша пристально посмотрела на него и прочла в глазах Леши мечты о совместных прогулках по паркам, вдоль реки и старым улицам города, которым не суждено было сбыться, занятия в его школе, долгие вечера вместе. Сенсей успел составить им планы на будущее. На будущее Бьянки, которой она больше не была.
Как благородно, но опрометчиво было воспользоваться телом девушки, пролежавшей несколько лет в коме. Саша подарила вторую жизнь этому телу, но едва не утратила свою собственную. Дурость, которая была настолько очевидной для Стэна, что он даже не удосужил ее ответом в свое время. И, как всегда, оказался прав.
Саше было жаль расставаться с этим телом, но у нее не было выбора после того, как она нашла Тима. Он любил ее. Теперь было ясно, что, несмотря на всю его резкость и озлобленность, она сумела тронуть его сердце. Все это время он помнил о ней. И теперь она хотела только одного — вернуться к нему. Это желание затмевало все разумные доводы и опасения, отметало все препятствия и трудности на пути. Но в теле Бьянки это, увы, едва ли представлялось возможным.
Саша с грустью подумала об истории Летиции, которую ей в свое время рассказал Миша. Тогда она представляла, каково это: быть не в состоянии соединиться со своим любимым человеком, потому что ты выглядишь иначе и не можешь ему сказать, что это по-прежнему ты. Теперь она знала, каково это. Тим в лучшем случае сопроводил бы Бьянку в соответствующее учреждение, а в худшем — прикончил на месте. И так было чудом, что он отпустил ее. Саша благоразумно назвала его людям другой адрес и скрылась в подъезде совершенно незнакомого дома, пока машина не уехала, и лишь потом, убедившись, что за ней не следят, вернулась к Леше. Бьянка должна была исчезнуть, раз и навсегда, — так решила она, Саша.
— Я хочу вернуться, как можно скорее.
— Ладно, — Леша ощущал, как рушатся его мечты, но ничего не мог поделать. — С тобой все в порядке? Где ты была ночью? — спохватился он.
— Гуляла по городу.
— Я же просил…
— Это помогло мне, все остальное — не важно, — Бьянка посмотрела на него в упор.
— Да, я понимаю, — вздохнул он.
— Спасибо тебе, — тихо проговорила она и взяла его за руку. — Правда, спасибо, ты очень помог мне.
— Но не себе, — глухо пробормотал он и грустно улыбнулся ей в ответ.
* * *— Капитан корабля желает вам приятного полета, — стюардесса профессионально улыбнулась и исчезла за шторкой.
— Боже, как приятно слышать родную речь, — усмехнулся Дюпре, потягивая вино из бокала и смакуя, хотя это было дешевое каберне из маленьких бутылочек.
— Или глазеть на молоденькую девушку, — проворчала Летиция, и Антуан сжал ее руку:
— Для меня никого не существует, кроме тебя. И если бы мы не летели в этой яичной скорлупе на высоте десяти тысяч метров, я бы тебе это немедленно доказал.
— Не сомневаюсь, — повеселела Летиция и подставила ему свой бокал. Дюпре наполнил его из очередной небольшой бутылочки. — Мне не верится, что скоро мы будем дома, и все наши печали закончатся, — проговорила Летиция, прикрывая глаза от счастья.
— Мне тоже, — не очень весело заметил Антуан.
— Перестань, ты снова переживаешь? — Летиция раскрыла глаза и внимательно посмотрела на него. — Все ведь хорошо, мы прошли контроль. Мы уже фактически во Франции.
— И что нас там ожидает? Я не верю в бесплатные подарки судьбы, Тици.
— О, мой хмурый темпераментный француз, — она постучала по его носу кончиком пальца.
— Пусть это будут только мои предубеждения, — с надеждой посмотрел на нее Антуан.
— Так и будет, — усмехнулась ему Летиция, подымая свой бокал.
Но предчувствия не обманули Антуана: в аэропорту их встречали, еще до таможенного контроля, и без всяких объяснений и права на возражения усадили в роскошную машину.
— Куда мы едем? — спросила Летиция, но ей никто не ответил.
После часа езды по трассе и петляния по всяческим улицам, они, наконец, заехали во двор внушительного особняка, а затем и в подземный гараж, который больше напоминал бункер. Дюпре напряженно пытался вычислить, на кого работали их сопровождающие. Но гадать ему оставалось недолго: вскоре их привели в помещение, очень напоминающее огромную светлую лабораторию.
— Какие гости, — широко улыбнулся хозяин, демонстрируя свое гостеприимство.
— Тинни? — поразилась Летиция. — Так это твоих рук дело?
— А чьих же еще? — раздраженно ухмыльнулся он, разом забыв о радушии. — Или ты думала, что надзору и впрямь не наплевать на тебя?
— Но зачем тебе это понадобилось?
— Видишь ли, — развел он руками, — я ищу одного реберфа, вернее, одну. И у меня есть все основания полагать, что вы встречались. Ее зовут Саша.
Летиция заметно побледнела и облокотилась на одну из столешниц, потому что ноги вдруг отказались ее держать.
— Что здесь происходит? Кто он такой? — заговорил Дюпре.
— А тебе вообще не давали слова, — Тинни сделал знак рукой, и двое громил увели Дюпре, скрутив ему руки за спиной.
— Обещай, что не причинишь ему вреда, — взмолилась Летиция, провожая любимого взглядом.
— Вот она, любовь к людям — глупейшая из привычек, — прокомментировал Тинни. — Но мы отошли от темы. Так значит, вы встречались, — кивнул Тинни. — Где она? — прошипел он, подойдя к Летиции вплотную. Такая злоба дико смотрелась на лице подростка.
— Да, мы встречались, — не стала отпираться Летиция, одновременно желая оттянуть неизбежное. Судя по виду Тинни, Саша ему была очень нужна.
— Дальше, — велел он.
— Я виновата, — глухо проговорила она, вспоминая реберфа, что помогла им бежать. Выстрелы, открывающиеся ворота. Ценой их свободы стала ее жизнь, и в душе Летиция всегда знала, что за это придет расплата. — Обещай, что ты его не тронешь, — вскинула она на Тинни умоляющий взгляд.
— Он мне не нужен, — бросил Тинни, мрачно глядя на нее.
— Саши больше нет, — набравшись храбрости, наконец, произнесла она.
— Считай, что тебя тоже, — пообещал Тинни.
Глава 39
Очнуться в своем теле было приятно и легко, как пробуждение в любимой постели в выходной день. Но в отличие от прошлого раза, Саша прекрасно помнила о ситуации, и времени долго нежиться и приходить в себя у нее не было.
К своему удивлению, она обнаружила в лаборатории не вечно помешанного на опытах и теории Стэна, а Тинни, нависшего над Летицией. В его руке был зажат шприц с очередной гадостью, напомнившей ей о печальном исходе Гая. Саша, не теряя ни секунды, бросилась к ним. Тинни успел повернуть голову и замереть от удивления, по его лицу пробежал целый спектр эмоций: от радостного возбуждения до леденящей душу злости, но Саша не колебалась — развернула его руку с препаратом и нажала на поршень, как только игла утонула в мышечной ткани. Злость на его лице сменилась изумлением:
