Ирина Шевченко - Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
— Мне кажется, инспектор не стал бы… — начала я, но умолкла под сосредоточенным изучающим взглядом милорда Райхона.
— Третьекурсница, — со странной улыбкой подвел он итог этому осмотру. — Стал бы, Элизабет. Если пришлось бы — так и сделал бы. Инспектор Крейг — милейший человек, этакий общий дядюшка, заботящийся обо всем и обо всех. Доктор Грин — целитель, чей главный принцип «Не навреди». Но и тот, и другой недолго думали бы, если бы я потерял контроль. К счастью, это была лишь секундная слабость. Больше такого не повторится, обещаю.
— Я не видела, чтобы доктор пытался что-то сделать, — сказала я, тогда как следовало принять его обещания и забыть этот досадный случай.
— Возможно, и не пытался, — кивнул задумчиво ректор. — Но пару лет назад у нас с доктором вышел небольшой научный спор: я вспомнил о смертельных проклятьях, насылаемых одним словом, а Грин заявил на это, что успеет остановить мое сердце еще до того, как я открою рот. Мы обсуждали теорию, естественно, но желания проверить его слова на практике у меня до сих пор не возникло.
Какой, однако, страшный человек этот доктор.
Я бы поинтересовалась еще, что он сказал, чтобы заставить Оливера успокоиться, но тему, и впрямь, пора было сменить.
Мужчина и сам подумал так же.
— Как продвигается славное дело возрождения Огненного Черепа? — спросил он.
Логическая цепочка, приведшая к этому вопросу, легко прослеживалась. А ответа у меня не было. Зато я вспомнила, что так и не поблагодарила ректора за помощь с подписью и, пользуясь случаем, исправила эту оплошность. После поблагодарила еще и за пирожное. Потом вежливо справилась о самочувствии его племянника…
В общем, не получалось у нас говорить не о делах.
— Знаете, Элизабет, я подумал, что не стоит затягивать с нашей книгой.
— Хотите, чтобы я сейчас…
— Нет, конечно, — мужчина успокаивающе погладил меня по руке, словно опасался, что я испугаюсь подобного предложения, вырвусь и убегу. — Завтра утром. Я не умаляю значимости вашей учебы, но…
— Это ерунда в сравнении с тем, что у нас тут творится, — закончила я. — Буду у вас к восьми. Если нужно — то раньше.
— Позже. В восемь у меня назначена встреча с деканами факультетов. Приходите к десяти. Выспитесь, позавтракаете…
Так я и сделала на следующий день: выспалась, сходила в столовую, а оттуда уже пошла в главный корпус с твердым намерением дописать сегодня кровавую книгу и хоть с одним делом в конце концов покончить.
Но у судьбы, как обычно, имелись на мой счет иные планы.
И, в порядке исключения, в этот раз внесенные капризной фортуной коррективы мне понравились. До восторженного визга в самом прямом смысле.
Глава 18
Визжала я громко, но, на счастье окружающих, недолго. Подлетела к перекрывшему неширокую дорожку улыбающемуся мужчине, повисла, подпрыгнув, на шее, прижалась щекой к пропахшему столичным смогом и сигарами пальто, пальцами провела по лацкану, чувствуя, как приятно щекочет подушечки мелкий рубчик габардина…
Лишь на миг кольнуло упреком: не тронь, не твое. Но было задавлено тут же радостью и сметающей все нежностью: мое. Мое, родное, любимое, как-же-сильно-я-соскучилась!
— Помогите, душат, — прохрипели притворно мне в ухо. — Покушение на первого помощника канцлера.
Если охрана и выскочит из кустов, то только моя, но и это вряд ли: при том, как поставлена информация в академии, о приезде отца я наверняка узнала последняя — куда позже ректора, инспектора и прочих заинтересованных лиц.
— Откуда ты тут? — радовалась я, все еще не веря, что это — действительно он. — Мама писала, что вы не вырветесь из столицы раньше апреля…
— Т-с-с! — лорд Арчибальд Аштон, которого я наконец освободила из захвата дочерней любви, прижал палец к губам и быстро огляделся. — Маме ни слова! Она такого не простит. Я был по делам тут неподалеку… всего каких-то двести миль… Увидел случайно портальную станцию…
— Это же жутко дорого! На такое расстояние!
— А как после этого мутит, — пожаловался отец. — Представить страшно, какой бы разразился скандал, если бы меня стошнило в кабинете твоего ректора.
— Ты был у ректора? — заволновалась я.
— Естественно, был, — удивился вопросу лорд Аштон.
Отстранился, тряхнул густой гривой платиново-русых волос, и я в который раз залюбовалась им: высокий, широкоплечий, эльфийская кровь и сильный магический дар даже к пятидесяти пяти годам не позволили морщинам изрезать красивое лицо, голубые, как и у меня, глаза молодо блестели, а взгляд их до сих пор смущал романтичных дев, что не раз давало маме повод устроить профилактическую сцену ревности.
— И знаешь, Элси, — продолжил он, настораживающе серьезнея, — я весьма озадачен. Обычно наши беседы с милордом Райхоном проходят в ином ключе. А сегодня он так тебя расхваливал. И улыбался. Улыбался и улыбался. В последний раз мне так улыбался Колин Крайфор, когда просил твоей руки.
— Что? Я… Я не знаю никакого Колина Крайфора!
— Вот и я так подумал, — улыбнулся отец. — Ты его не знаешь, он тебя не знает, на кой он тебе сдался со своими залежами коксующегося угля и родословной на три тома? Традиции дворянских браков, чтоб их… Да и уголь у него — так себе. Но с ректором-то что случилось? Вернее… что с тобой случилось, малышка?
— Я перевелась на другую специальность! — отрапортовала я бодро.
— Это я знаю. Как и то, чуть больше, чем за месяц ты сдала экзамены за три курса.
— Еще не все, но я стараюсь.
О том, как именно я сдавала экзамены, отцу, по-видимому, не сообщили, и я этого тоже делать не собиралась.
— Кроме того, милорд Райхон сказал, что после занятий ты работаешь.
— Да, — все так же воодушевленно закивала я, предоставляя родителю самому сказать, кем я работаю по версии милорда Райхона.
— Протоколистом комиссии по чрезвычайным происшествиям, — закончил он.
— Протоколистом, — кивнула я снова. Не люблю его обманывать, да это и не так просто, а протоколист — практически чистая правда.
— И чем же занимается эта комиссия?
— Чрезвычайными происшествиями.
— Например?
— Например, на днях несколько наших студентов ввязались в городе в драку… — По взгляду отца поняла, что он об этом случае знает — возможно, от того же ректора, и продолжила уже увереннее: — Это несправедливо, я считаю. Законы защищают не магов от магов, а как же наоборот? Почему принято заведомо считать, что тот, кто сильнее, тот и виноват? Что же, тем парням нужно было ждать, чтобы их избили, но не использовать силу?
