Валентина Герман - Ведомые светом
Несколько мгновений Плоидис наблюдал, как следом за принцессой послушно преклоняет колени толпа. Не народ — лишь малая его толика, и все же их воодушевления и веры будет достаточно, чтобы посеять благодатные семена по всей лиодасской земле.
— Мы склоняем колени, Ваше Величество, — произнесла Иллиандра, вновь поднимая голову и встречая его взор, и ее голос, усиленный заклинанием Берзадилара, был слышен каждому вокруг, — перед тем, кого полагаем единственно истинным королем своим. Мы вверяем Вам наши жизни и наши сердца. В единстве и верности наша сила, и мы, от имени всего лиодасского народа, клянемся оставаться преданными Лиодасу сердцем и душою, беречь людей, и землю нашу, и могущество престола, дабы вести Лиодас к благополучию и процветанию. Клянемся, во имя Богов и во славу короля!
— Во имя Богов и во славу короля!.. — нестройно, но искренне вторила ей толпа.
Плоидис одарил площадь благосклонным кивком и жестом позволил им подняться.
— Я горжусь вами, подданные Лиодаса, — произнес он, когда утих шелест их одежд. — Всеми и каждым из вас. Каждым, кто нашел в себе смелость сделать выбор, кто не затаился в ожидании, а выступил вперед и воскликнул: «Я люблю свою землю и буду защищать ее»! Вот образ истинной веры и верности, вот пример, на который стоит равняться, это — вы, народ Лиодаса!
Благодарный гул толпы приглушил его последние слова, и Плоидис сделал паузу, благосклонно улыбаясь. Он мог бы не говорить ничего более — он и так видел, что невероятный марш Иллиандры без всяких слов попал в нужную цель. И тем не менее он говорил еще с четверть часа, укрепляя их радость, даруя успокоение, вселяя надежду.
Когда он наконец покинул балкон, скрываясь в тени почти пустой залы, раны на его спине болели так, что он едва был бы способен добрести до ближайшей кушетки. Делтон поддержал его, как только король ступил за портьеры, а спустя несколько мгновений магический вихрь всколыхнулся рядом, опуская на каменные плиты Берзадилара.
— Все хорошо, Ваше Величество. Вот так, присядьте. Я помогу Вам.
— Я потерплю, — откликнулся Плоидис. — Лучше последите за Иллиандрой, Берзадилар. Как бы они не растерзали ее в порыве радости.
— Уверен, с ней все будет в порядке. Мне требуется всего пара минут. И как Ваш целитель я не принимаю возражений…
Вновь увидеть Иллиандру Плоидису удалось только спустя час: она скользнула в покои, куда перенес его непреклонный Берзадилар, и опустилась на колени у изголовья его постели. Глаза ее светились непривычным блеском.
— Как ты? — мягко спросила она.
— В порядке, — ответил Плоидис, — но Берзадилар запретил мне вставать до самого обеда.
— О, с каких пор ты соблюдаешь чьи-то рекомендации? — рассмеялась Иллиандра, и Плоидис хмыкнул.
— Трудно противиться, когда тебя грозят пришить к постели заклинанием, — притворно пожаловался он и уже серьезнее добавил: — Илли, то, что ты сделала сегодня… я подозреваю, что это войдет в историю. И я хочу, чтобы ты знала, как я горжусь тобой.
Он нашел ее ладонь и переплел ее пальцы со своими, вновь встречая ее взор. Иллиандра тихо смотрела на него. Он продолжил:
— Когда я увидел тебя сегодня, такую сильную, такую ошеломительно красивую, шествовавшую мне навстречу во главе этой толпы… Илли, я не мог думать ни о чем кроме того, как я люблю тебя и как благодарен Богам за то, что они даровали мне такую восхитительную королеву.
— Принцессу, — шепотом поправила Иллиандра, не в силах сдержать улыбки, счастливой и немного смущенной.
— О нет, — Плоидис улыбнулся ей в ответ. — Пусть я не в силах дать тебе этот титул официально, но, Илли — ты всегда будешь единственной королевой для меня.
Иллиандра безмолвно встречала его мягкий взор еще несколько мгновений.
— Вероятно, это высшая похвала, которую я слышала в своей жизни, — тихо сказала она наконец.
— Это не похвала, — ответил Плоидис. — Это истина. И… — он улыбнулся, — совсем немного это признание в любви.
Иллиандра мягко усмехнулась, а Плоидис, подняв руку, вдруг скользнул пальцами по ее коротким волосам.
— Знаешь, я, кажется, уже начинаю привыкать к твоей новой прическе, — сказал он, — но если ты захочешь… твои волосы лежат в моем кабинете. Стоит дать приказ, и думаю, уже сегодня к вечеру тебе сделают превосходный шиньон.
Иллиандра изогнула брови и странно улыбнулась.
— Зачем? Быть может, я выгляжу неестественно и даже неподобающе, но только, Плоидис, мне нечего стыдиться. И я не намерена скрывать шрамы этих дней, будто символ позора. Напротив, в лучах нашей победы, полагаю, мне стоит носить их с гордостью.
Плоидис оценивающе взглянул на нее. Иллиандра смутилась.
— Что?.. Считаешь, я не права?
— Отнюдь, — мягко улыбнулся король. — Я просто рад снова видеть тебя той, кто ты есть, Илли.
Когда наконец приблизилось время обеда, Иллиандра позвала слуг, чтобы те помогли им переодеться. Ее девушка появилась первой и, едва сдерживая радостную улыбку, сделала глубокий и полный почтения реверанс.
— Мы все так рады, что с Вами все в порядке, Ваше Высочество, — сказала она, поднимаясь, и быстро добавила: — Ваше платье сейчас принесут.
— Благодарю, — улыбнулась Иллиандра и кивнула на ее плечо, перевязанное белой тряпицей. — Что у Вас с рукой?
Девушка опустила глаза и оглядела повязку таким взглядом, будто видела ее впервые. Потом растерянно перевела взор на принцессу.
— Ничего. Это в Вашу честь, Ваше Высочество.
Иллиандра вздернула брови.
— В мою честь?
— Да. Символ Вашей храбрости и преданности королю. Ну, будто та юбка, которую Вы разрезали, чтобы перевязать раны Его Величества. Такие уже, наверное, полгорода носит.
«Едва ли», — подумала Иллиандра, улыбаясь от неожиданности. Теперь она вспомнила, что действительно видела похожие неряшливые тряпицы у кого-то из следовавших за ней горожан: на запястье, в петле пояса, иногда даже на шляпе. Но, не зная их истинного смысла, она и не подумала придать невзрачным кусочкам ткани какое-то значение.
— Вы не возражаете, Ваше Высочество? Если прикажете, я тотчас сниму ее.
— Не нужно, — успокоила ее Иллиандра. — В конце концов, это должно польстить мне, не так ли?
— Вероятно, — немного смущенно ответила девушка. — В любом случае, примите это как знак нашего почтения, Ваше Высочество. Ваши поступки там, на эшафоте, поистине достойны восхищения. Столько девочек теперь мечтают быть похожими на вас.
Иллиандра мягко улыбнулась.
— Я лишь надеюсь, что мой пример будет воспринят правильно. Будет жаль, если девушки начнут рушить свою репутацию без действительной на то необходимости.
