Джена Шоултер - Мрачный шепот
Она не могла. Только не после того, что он с ней сделал.
— Вы не вините меня?
Сестры окружили ее, обняли, и Гвен ощутила прилив любви к ним. Определенно, это был лучший момент в их семейных отношениях. Они поддержали ее, несмотря на то, что она нарушила правила и здорово облажалась.
Когда они разомкнули объятья, Талия шлепнула Гвен пониже спины и указала подбородком на брусья.
— Давай еще. Сильнее.
— Пора разнести эту кутузку к чертям собачьим, — хлопнула в ладоши Кайя.
Сердце Гвен забилось быстрее, когда она принялась вновь и вновь наносить удары по металлу. Брус прогнулся, заскрежетал, затем прогнулся еще больше.
— Продолжай, — хором воскликнули Кайя и Бьянка. — Осталось совсем немного!
Вложив всю свою ярость и разочарование в удары, она увеличила скорость так, что были видны лишь размытые очертания ее кулака, мелькавшего туда-сюда, точно молот. Наверное, Сабин думал, что у нее совсем нет сил и мозгов, потому и не оставил охранника. Или же все воины сейчас участвовали в битве, а в крепости остались лишь женщины и Торин. Гвен редко видела Повелителя-затворника, пока жила здесь, но Сабин упоминал, что тот никогда не покидает стен крепости, наблюдая за внешним миром из своей комнаты через мониторы компьютеров.
Была ли камера здесь? Возможно.
Гвен не позволила себе замедлить движения после этой мысли. «Бум. Бум. Бум!»
Наконец, брус окончательно разогнулся, открыв в решетке зияющее пространство, достаточное, чтобы вылезти наружу. Она справилась — черт, как же приятно было это осознавать. Одна за другой, они выбрались на свободу. Когда Ловцы увидели их в коридоре, они отчаянно вцепились в решетку своей камеры.
— Выпустите нас.
— Пожалуйста. Прояви больше сострадания, чем мы проявили к тебе когда-то.
— Не мы зло. А они. Помоги нам!
Эти голоса она хорошо знала. Ей пришлось их слышать целый год, и это был худший год в ее жизни. Ловцы. Близко. Боль. Гвен почувствовала, как Гарпия завладевает ей, и весь мир окрашивается в красный и черный цвета. Боль. Уничтожить. Ее крылья яростно забились под одеждой.
Эти люди украли двенадцать месяцев ее жизни. Они насиловали женщин у нее на глазах. Это они были злом. Они были врагами Гвен. Врагами Сабина. И возглавлял их ее отец. Человек, который вовсе не был тем милосердным ангелом, каким девушка представляла его. Она должна убить и его тоже. Он разрушил все ее мечты. Но когда Гвен представила, как вгрызается в горло Галена, даже ее Гарпия отступила. Убить собственного отца? Нет…нет.
Неудивительно, что Сабин запер ее.
— Помогите!
Вопль вернул ее к действительности и вновь пробудил ее ярость. Почему Сабин еще не прикончил этих ублюдков? Их следовало убить. Она должна их убить. Да, убить… убить…
Какой-то частью сознания Гвен поняла, что сестры хватают ее за руки, но они были слишком слабы, чтобы остановить ее. В другое время она постаралась бы остановиться сама. Не в этот раз. Больше нет, хотя могла бы. Она ведь научилась сдерживать свою Гарпию, не так ли?
Гвен ломала вторую решетку, снова нанося удары кулаком, но теперь ее рот наполнился слюной. Зубы заострились. Ногти удлинились. Ее вид, должно быть, напугал мужчин, так как они отпрянули от решетки.
Враг…враг…
Наконец, решетка рухнула под ее напором, и она с визгом ворвалась в камеру. Только что мужчины были на ногах и испуганно пятились от нее, а в следующую секунду они уже неподвижно лежали на земле. Еще… она хотела еще…
Ее Гарпия счастливо ворковала, пока Гвен пыталась восстановить дыхание. В это время глубокий мужской голос проник в ее сознание.
— Аэрон и Парис пропали. Сабин, Камео и Кейн находятся в городе, Уильям и Мэддокс охраняют женщин, собираясь пожертвовать жизнью в случае необходимости, так что здесь только я, но мне нельзя ее касаться, потому что я — хранитель демона Болезни. Окажите услугу — успокойте свою сестру, иначе это придется сделать мне, а вам не понравятся мои методы.
Глубокий голос был ей незнаком. Хорошо. Еще один, кого Гвен уничтожит. Где…Она обшарила взглядом комнату. Или, скорее, коридор. О, смотри-ка. Три тела стояли прямо перед ней. Они выглядели скорее женскими, чем мужскими. Что ж, значит, слаще на вкус.
Еще. Девушка покинула камеру, намереваясь убить их так же, как Ловцов.
— Гвен.
Она узнала этот голос. Он не был из числа тех, что звучали в ее кошмарах, но его звук не остановил ее. Гвен ударила женщину кулаком в висок, послышался стон, и она увидела, как тело отлетело и ударилось о каменную стену. Должно быть, вокруг женщины взметнулась пыль, потому что она заполнила нос Гвен.
— Гвен, милая, ты должна остановиться, — произнес другой голос. — Ты уже смогла однажды. Помнишь?
— Вообще-то ты проделала это дважды, но в тот раз ты почти убила нас, и нам пришлось вырвать тебе крылья.
Третий знакомый голос.
— Мы загипнотизировали тебя, чтобы заблокировать воспоминания, но они остались. Вспомни, Гвенни. Бьянка, что там за дурацкое кодовое слово, чтобы вернуть ей память?
— Ромовые ириски? Масляные булочки с хмелем? Какая-то ерунда вроде этого.
Воспоминания нахлынули… еще… еще… и вскоре ослепительным лучом прорвались сквозь тьму, скрывавшую их. Гвен восемь лет. Что-то разозлило ее… Кузина съела торт на ее дне рождения. Да. Точно. Проделывая это, она смеялась и дразнила Гвен, после того как ее, Гвен, чуть не поймали на краже этого лакомства.
Привязь, удерживавшая Гарпию внутри нее, оборвалась, и следующая вещь, которую она помнила — кузина и ее сестры были на грани жизни и смерти. Единственная причина, по которой они остались в живых — Талия как-то смогла вырвать ее крылья в драке.
У нее ушли недели на то, чтобы вырастить их снова. И эти недели также были стерты из ее памяти. «Моей памяти», — взвизгнула Гарпия. — «Моей».
Жадная сучка.
«Утрата памяти была лучшим вариантом», — настаивала разумная часть ее сознания. — «Чувство вины уничтожило бы меня».
«Они слабы. В этот раз им не справиться с тобой. Ты можешь…»
— Боги, кто бы мог подумать, что мне захочется вернуть этого безмозглого демона обратно в жизнь Гвен?
— Торин, приятель, ты можешь вызвать сюда Сабина? Он единственный, кто может успокоить ее, не причинив вреда.
Сабин.
«Сабин». — Щупальца жажды крови ослабли, уступая голосу разума. — «Ты не хочешь убить своих сестер. Ты их любишь». Гвен медленно, размеренно вдохнула и выдохнула. Постепенно она вновь стала различать цвета, красные и черные краски отступали. Серые стены, коричневый пол. Белые волосы Талии, красные — Кайи, черные — Бьянки. Они были исцарапаны, но живы, хвала Небесам.
